Дин Кунц - Врата Ада

— Неплохо, если подумать.

— Не пытайтесь подняться. Вы голодны? Я сейчас накормлю вас.

— Я готов глотать столовые приборы.

— Нет необходимости. Сейчас принесу вам кое-что повкуснее.

Она двинулась к выходу.

— Подождите.

— Что-то не так?

Она полуобернулась, демонстрируя свой очаровательный профиль.

— Как вы меня нашли? Кто тот человек, что был рядом с вами? Что…

— Позже. Все вопросы позже. Вам нужно поесть.

Потом она исчезла, мелькнув гладкими загорелыми ногами. Он откинулся на подушку, улыбаясь и думая о том, как она суетится на кухне. Эта мысль ему очень понравилась. Но были и другие мысли, которые ему пришлись совсем не по вкусу…

Он подумал о роботе-убийце. Его пришлось уничтожать так долго, потому что он был снабжен запасными каналами и вторичными проводниками, способными заменить первичные, когда те разносит вдребезги разящими наповал выстрелами. Окажись на месте Солсбери с его запрограммированной сверхчеловеческой быстротой реакции обычный человек (вроде Гарольда Джакоби) — он бы не выжил, не спасся. А что, если этот робот пришел убить Джакоби, а не Солсбери? Не о том ли говорил компьютер, информируя, что Джакоби в любом случае умер бы через месяц? Но месяц еще не истек. Даже неделя не прошла. Ах да, две недели сна в пещере. Но все равно до месяца не хватало целой недели.

Не поэтому ли 810-40.04 хранил молчание? Не думал ли он по-прежнему, что назначенная дата наступит через неделю?

Ящерообразные твари не похожи на тех, кто легко отказывается от задуманного. У него не было ни малейшего сомнения, что робот пришел в этот мир через портал, через тот проход в стене подвала, через тот круг голубого света, через окно в параллельный мир.

Но не явится ли сюда одна из "ящериц", чтобы добить его? Побоится? Не похоже. "Ящерицы", подумалось Виктору, не выказывали особого страха при боевых ситуациях. Они наверняка могущественнее людей. Технологический бум распространился у них со скоростью ядерного гриба, в то время как культурное и социальное развитие недалеко ушло от стадии пещерного человека. Они выглядели дикарями с острым интеллектом, умными дикарями.

Когда они намерены заслать через портал следующего робота? Или эти создания впервые нанесут Виктору Солсбери личный визит? Тут ему пришло в голову, что звуки по ночам и появление робота приходились примерно на половину первого ночи. Может быть, это единственное время, когда можно открыть портал? Надо быть готовым к половине первого следующей ночи.

Линда вернулась в комнату, неся поднос. Она ловко поставила его на тумбочку и присела на краешек кровати.

— Тост с маслом, хотя доктор сказал: "без масла". Куриная лапша, хотя доктор сказал: "просто бульон".

— Вы отвергаете те распоряжения врача, которые вам не нравятся?

Она проигнорировала его вопрос.

— Кроме того, фруктовое желе, стакан апельсинового сока, колбаса по-болонски с сыром и помидором. Кофе. Бульон — это для бедных больных девочек, а не для мускулистых громил вроде вас.

Он попробовал лапшу, сказал, что вкусная, и Линда улыбнулась.

— Как вы меня нашли?

Она запрыгнула на его кровать и уселась на ней в позе йога, демонстрируя восхитительные ноги с бронзовым загаром. Казалось, она не отдает себе отчета в своей привлекательности.

— Я занималась арендой коттеджа на Барберри-роуд, недалеко отсюда. Решила заглянуть к вам, потому что пути до вас было всего пять минут. Я звонила вам прошлым вечером, — тут она покраснела, — но вас еще не было дома. Я припарковалась за вашим автомобилем, увидела, что дверца открыта и горит свет в салоне. Я потушила его, удивившись, что вы позволили вашим батареям разряжаться. Потом заметила выбитое окно. Я подумала, что вы попали в аварию, подошла к дому и постучала в дверь. Вы не отвечали, хотя я видела, что дверь открыта. Я позвала вас, и ко мне выскочила ваша собака. Пес визжал как сумасшедший, я даже испугалась. Он ковылял вверх по лестнице, йотом скатывался вниз, потом опять вверх-вниз, пока я не поняла, что он хочет, чтобы я пошла за ним, прямо как в фильмах про Лэсси. Я нашла вас лежащим на полу.

Он покончил с лапшой и принялся за холодную закуску с сыром.

— Доктор — кто он?

— Джейк Уэст. Это наш домашний врач. Он заглянет завтра утром, чтобы осмотреть вас, главным образом для того, чтобы выяснить, что же с вами произошло. Когда он уехал, я обнаружила, что дверь в вашу ванную комнату…

Он почувствовал, что ему стало трудно глотать, и отпил сок.

— Что же все-таки произошло? — спросила она, широко раскрывая зеленые глаза и слегка наклоняясь к нему.

— Я не совсем готов говорить об этом. Может быть, потом. В это, как бы то ни было, трудно поверить.

Он ожидал типично женской реакции: сначала лукавые попытки выманить у него правду, потом упрашивания и нажим с целью заставить его как-нибудь проговориться. Возможно, после этого легкое презрение, потом злость в надежде, что женский гнев может сломить его.

Но Линда только пожала плечами, улыбнулась, словно говорила: не хочешь — как хочешь, я не буду настаивать.

Он был благодарен ей за такое отношение. Каково ей было бы услышать такой рассказ — тут прошлой ночью ко мне заходил робот. Его прислала шайка ящеросуществ. Робот пришел, чтобы убить меня с помощью виброствола, надетого на палец. Бред! Она подумает, что я тронулся умом.

— Но я могу рассказать вам, как я провел время в Харрисберге.

Она усмехнулась и ласково наклонилась к нему.

Он пересказал историю а двух Викторах Солсбери, рассказал о миссис Дилл и покупке принадлежностей для живописи.

— Они прибыли, — сказала она, — стол для рисования и все остальное. Я велела сложить все в гостиной, потому что не знала, куда все это отнести. Их привезли часа в два.

— Днем? Сколько сейчас времени?

— Девять вечера, — сказала она. — Вы проспали весь день.

Половина первого ночи через три с половиной часа. Ему придется избавиться от Линды до этого и придумать что-нибудь против "ящериц" и их механических зомби. Но они с девушкой могут побыть вместе еще три часа…

— Почему вы берете на себя все эти хлопоты? — спросил он.

— Знаете, я просто отношусь к типу женщин-матерей. Подбираю брошенных котят, шелудивых собак, птичек со сломанными крылышками…

— Вы напрашиваетесь на комплимент.

— И полумертвых окровавленных мужчин, — закончила она, зардевшись…

Она — необыкновенная девушка, куда более привлекательная — даже при том, что у нее чуть скошены передние зубы (Виктор только что это заметил), — чем сотня красоток с искусственными губами и ровными искусственными зубами. Линда излучала чувственность, у которой был собственный запах, вкус и ощущение. Она несла себя так небрежно, даже холодно. Он обнаружил, что она ему нравится куда больше, чем сам он до этого осознавал; возможно, это было нечто большее, чем просто симпатия.