Артур Кларк - Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамой]

Эти два вида животных в полной мере удовлетворяли все обычные нужды Лиза и доставляли владельцам огромное удовольствие, которого, конечно, никак нельзя было, ожидать от машин. Но когда требовалась особенно высокая быстрота или нужно было перевезти очень уж значительный груз, то на помощь приходили машины и ими пользовались без малейшего колебания.

Если Олвин изучал Лиз, то и Лиз не оставлял его своим вниманием, и не был разочарован тем, что ему удалось выяснить. Гость находился в Эрли уже три дня, когда Сирэйнис предположила, что он, возможно, захочет познакомиться с внутренними районами страны. Он без особых колебаний принял это предложение при условии, что от него не будут требовать, чтобы он путешествовал верхом на одном из лучших рысаков поселка.

— Могу вас заверить, — с редкой для нее вспышкой чувства юмора ответила Сирэйнис, — что никому здесь и в голову бы не пришло рискнуть одним из своих драгоценных животных. Поскольку случай особый, я предоставлю вам такое средство транспорта, в котором вы будете чувствовать себя более привычно. Хилвар будет вашим гидом, но, разумеется, вы можете отправиться в любое место, которое вас интересует. Он оценил жест Сирэйнис, когда она предложила в гиды своего сына, хотя, несомненно, Хилвар и получил детальные инструкции присматривать за тем, чтобы Олвин не попал в какую-нибудь переделку. Они покинули Эрли вскоре после рассвета в небольшом экипаже, который Хилвар назвал мобилем и который, очевидно, работал на том же принципе, что и машина, доставившая Олвина сюда из Диаспара. Экипаж парил над поверхностью всего в нескольких дюймах, и Хилвар пояснил, что такие машины в состоянии двигаться только по определенным маршрутам.

Хилвар отдал много сил организации экспедиции и — это было заметно — с нетерпением ждал, когда же можно будет отправиться в путь, так же, впрочем, как и Олвин. Он спланировал маршрут, имея в виду некоторые свои личные интересы, потому что естественная история была его всепоглощающей страстью, а в сравнительно малозаселенных районах, которые им предстояло посетить, он надеялся найти новые виды насекомых. Он собирался забраться на юг настолько далеко, насколько позволит мобиль, а уж остальную часть этого пути они должны были проделать пешком. Не совсем отдавая себе отчет в том, что это может для него означать на практике, Олвин не возражал.

В этом путешествии компанию им составил еще и Криф — наиболее поразительный из многочисленных любимцев Хилвара. Криф отдыхал, его шесть полупрозрачных крыльев, сложенные, покоились вдоль тела, а оно сверкало сквозь них, будто осыпанный драгоценными камнями скипетр. Но стоило ему чем-то встревожиться, как он мгновенно взмывал в воздух этакой сверкающей стрелой, слабо жужжа крыльями-невидимками. Это огромное насекомое, хотя и могло возвращаться по зову человека и даже понимало некоторые простые слова, было совершенно безмозглым. И, тем не менее, оно, без всякого сомнения, было личностью на свой лад, и по каким-то неведомым причинам с явным подозрением относилось к Олвину, чьи спорадические попытки завоевать его доверие кончились ничем.

Это путешествие через Лиз представлялось Олвину каким-то волшебным сном. Их экипаж, беззвучный, точно призрак, скользил по слегка холмящимся равнинам, лавировал среди деревьев леса, ни на дюйм не отклоняясь от своей невидимой колеи.

Они миновали множество селений, некоторые из них были большими, куда обширнее Эрли, но почти все они были выстроены на тех же самых принципах. Олвин с интересом отметил незначительные, но говорящие о многом различия в одежде и даже физическом облике людей разных поселков. Цивилизация Лиза состояла из тысяч отличающихся друг от друга культур, каждая из которых вносила в общее дело что-то свое.

Самая долгая стоянка случилась у них в крохотной деревушке, почти пропавшей в зарослях высокой золотистой травы, метелки которой трепетали где-то у них над головами и, колеблемые ленивым ветерком, казались чуть ли не живыми. В небольшой толпе, которая, по-видимому, собралась еще до того, как они прибыли в селение, стояла застенчивая темнокожая девушка, которую Хилвар представил как Ньяру. Было нетрудно догадаться, что эти двое были страшно рады увидеться, и Олвин испытал нечто вроде зависти, наблюдая чужое счастье от короткой встречи. Хилвар просто разрывался между необходимостью исполнять роль гида и желанием не видеть рядом никого, кроме Ньяры, и Олвин тотчас избавил его от мук, отправившись на прогулку в одиночестве. В деревушке оказалось не так уж много интересного, но он добросовестно убивал время.

К моменту, когда они снова тронулись в путь, у него накопилась к Хилвару целая куча вопросов. Он никак не мог себе представить, на что может быть похожа любовь в обществе, где люди в состоянии читать мысли друг друга, и после паузы, продиктованной вежливостью, он прямо спросил об этом. Хилвар с готовностью принялся отвечать, хотя Олвин и подозревал, что заставил друга прервать долгое и нежное прощание.

Прояснилось, что в Лизе любовь начинается с мысленного контакта, и порой могли пройти месяцы, а то и годы, прежде чем пара встречалась, так сказать, во плоти. При этом, как объяснил Хилвар, в принципе не могло возникнуть каких-либо неправильных представлений друг о друге, и злоупотребление доверием тоже было совершенно исключено. Двое, чьи мысли были открыты второму «я», не могли иметь секретов. Даже если бы один из любящих и попытался создать из чего-либо тайну, другой тотчас бы обнаружил, что от него что-то скрывают.

Такую открытость и чистоту могли позволить себе только очень зрелые и хорошо сбалансированные умы. И только любовь, основанная на полнейшем самоотречении, могла выжить в таких условиях. Олвин хорошо понимал, что такая любовь должна быть глубже и богаче всего, что было известно его народу.

Если вдуматься, то она могла подняться до таких высот совершенства, в существование которых просто трудно было поверить. И Олвин не без грусти решил про Себя, что ему никогда не достичь ни с кем той степени взаимопонимания, которую эти счастливые люди сделали самой основой своего бытия.

Когда мобиль пересек саванну — кончившуюся столь внезапно, как если бы существовала черта, за которой трава просто не могла расти, перед ним встала гряда низких, сплошь поросших лесом холмов. Мобиль остановился в узкой затененной долине, которая, впрочем, пока все еще была согрета теплотой и светом садящегося солнца. Хил-, вар посмотрел на Олвина своими широко распахнутыми, простодушными глазами, в которых, можно было поклясться, не светилось ни намека на вероломство.

— А вот отсюда мы двинем пешком, — весело произнес он, принимаясь выкидывать из мобиля их снаряжение. — Дальше не проедешь.