Орсон Кард - Дети разума. Тень Эндера

Снова вверх. Новые казармы, новые классные комнаты. Сколько же народу живет в казармах? Станция была куда больше, чем ожидал Боб.

Прозвучал негромкий звонок. Сразу же открылось несколько дверей, из которых тут же выскочили старшие ребята. Видимо, время занятий.

Сначала Боб почувствовал себя среди этих ребят в безопасности, так как надеялся затеряться в их толпе, как он всегда делал это в Роттердаме. Но здесь безотказный прием не сработал. Это была не толпа, где каждый человек сам по себе и спешит куда-то по собственным делам. Тут были хотя и дети, но военные. Они знали, где должен быть каждый из них, а Боб в своем комбинезоне новичка был тут явно не на месте. Тут же его ухватили двое ребят.

— Ты не с нашей палубы, — сказал один. Возле них уже столпилось несколько любопытных, чтобы поглядеть на Боба. Как будто он был каким-то странным предметом, вынесенным на улицу ливневым потоком.

— Нет, ты только глянь, какой маленький!

— Бедняжка обречен всю жизнь обнюхивать чужие задницы, а?

— Эй! Ты заблудился что ли, новичок?

Боб молчал. Он только внимательно всматривался в каждого говорившего.

— Какие у тебя цвета? — спросила какая-то девочка.

Боб опять промолчал. Извинением ему могло служить то, что цветов он не знает, а потому и назвать не может.

— Он такой малыш, что может пройти у меня между ног, даже не достав до моих…

— Заткнись, Динк, ты уже говорил это же, когда Эндер…

— Ага, насчет Эндера это точно!

— А ты не думаешь, что это та самая малявка, о которой говорят…

— А что, Эндер был такой же маленький, когда попал сюда?

— …что он новый Эндер?

— Верно, он тот самый, о котором говорят, что он ракетой взлетит на командные высоты.

— Эндер не виноват, что Бонзо запретил ему стрелять из пистолета!

— Это была ошибка, о чем я и говорю.

— Неужели это тот самый, о котором идет столько трепа? Второй Эндер! Все наивысшие баллы!

— Давайте отведем его на палубу новичков.

— Пойдем-ка со мной, — сказала какая-то девочка, крепко ухватив Боба за руку.

Боб пошел без сопротивления.

— Меня зовут Петра Арканян, — заговорила она.

Боб ничего не ответил.

— Слушай, брось это! Ты, конечно, маленький и боишься, но тебя не взяли бы сюда, будь ты немым или идиотом.

Боб пожал плечами.

— Сейчас же скажи мне свое имя, иначе я начну ломать твои маленькие толстые пальчики.

— Боб, — ответил он.

— Это не имя, а просто плохой завтрак.

Он снова промолчал.

— Ты меня не обманешь, — продолжала девочка. — Ты только притворяешься дурачком. Ты заявился сюда с тайной целью.

Он продолжал молчать, хотя ему стало неприятно, что она так быстро расколола его.

— Ребят для этой школы отбирают потому, что они умны и инициативны. Так что ты сюда пришел на разведку. Но они этого ожидают. Они , вероятно, уже знают, где ты находишься и что делаешь. Поэтому смысла запираться нет. Да и что они с тобой могут сделать? Разве что дадут несколько скверных «поросячьих» баллов?

Вот, значит, что думают старшие ребята об этом «поросячьем списке»?

— Послушай, твое упорное молчание только оттолкнет от тебя людей. Я бы на твоем месте от него отказалась. Может, с папочкой и мамочкой оно бы и сработало, но здесь ты смотришься упрямым и смешным дурачком. Ведь все, что нужно, ты все равно скажешь. Так почему бы не начать сейчас?

— О’кей, — ответил Боб.

Теперь, когда он сдался, девочка не стала его высмеивать. Ее слова сработали, так что на этом лекции и конец пришел.

— Цвета? — спросила она.

— Зеленый-коричневый-зеленый.

— Эти цвета новичков похожи на то, что можно найти на полу грязных сортиров, тебе не кажется?

Итак, она тоже из числа дураков, способных только смеяться над новичками.

— Похоже, учителя делают все возможное, чтобы заставить старших ребят издеваться над малышами?

А может, и не такая. Может, она просто разговорчивая. Болтушка. На улицах города такие редко попадаются. Во всяком случае, среди детей. А вот среди взрослых пьяниц — таких пруд пруди.

— Система, которая нас окружает, чрезвычайно хитроумна. Похоже, они тут хотят нас всех заставить действовать так, будто мы еще маленькие. Тебя это не должно беспокоить, ты ведь не даром разыгрывал свою сценку — глупый-крохотный-заблудившийся-новичок.

— Но не сейчас, — сказал Боб.

— Тогда учти вот что. Что бы ты ни делал — учителям все известно, и они, надо думать, уже соорудили какую-нибудь идиотскую гипотезу насчет того, что это говорит о твоей личности. Они всегда находят способ использовать это против тебя, если им понадобится, так что ты и не старайся особо. В твое дело уже записано, что ты отправился в свой маленький вояж вместо того, чтобы, понимаешь ли, сопеть в две дырочки во время мертвого часа. А это, надо полагать, говорит им, что ты подчиняешься импульсам и ищешь одиночества, дабы определить границы твоей новой среды обитания. — Последнюю фразу она произнесла нарочито неприятным голосом.

Возможно, у нее есть в запасе еще и другие голоса и полутона, но Боб не собирался торчать тут без конца, чтобы выяснить это. Бесспорно, эта девица из тех, кто любит покомандовать, а объектов для поучений у нее не было до тех пор, пока на сцене не появился Боб. А он в ее проекте вовсе не расположен принимать участие. Быть проектом сестры Карлотты было неплохо, так как она забрала его с улицы и могла направить в Боевую школу. А что хорошего может предложить ему эта Петра Арканян?

Замешкавшись у ближайшего люка, Боб скользнул по шесту на следующий этаж, оказался в коридоре, кинулся к находившемуся поблизости трапу, взлетел на две палубы вверх, очутился в новом коридоре, по которому и побежал изо всех сил. Вполне возможно, что Петра была права во всем, что она говорила, но одно Боб знал твердо: он не собирался разрешать ей держать себя за ручку на всем пути к казарме зелено-коричнево-зеленых. Для того, кто решил быть в этой школе самим собой и независимой личностью, появление в собственной казарме в сопровождении старшей по возрасту девчонки, которая держит тебя за ручку, было бы полным крахом всех надежд.

Теперь Боб находился на палубе, которая была на четыре уровня выше той, где жили новички и была столовая и где ему полагалось быть в данный момент. Здесь оказалось немало ребят, но все же меньше, чем палубой ниже. На большинстве дверей никаких указателей он не заметил, но некоторые стояли открытыми, включая арочную дверь в Игровую.

Бобу приходилось видеть игровые автоматы в барах Роттердама, но только издали, сквозь двери и ноги мужчин и женщин, входивших и выходивших из баров в вечных поисках забвения. И никогда он не видел ребятишек, играющих в компьютерные игры. Разве что на видео в витринах магазинов.