Орсон Кард - Дети разума. Тень Эндера

Действительно, через все без исключения произведения Карда проходит сквозная тема взросления и моральной трансформации человеческой личности, соответствующей мифологическому обряду инициации. Его герой из подростка — умного и амбициозного, но в то же время равнодушного и зависимого от других, — превращается в мужчину, мудрого, волевого и ответственного. И автор никогда не забывает о своем миссионерском призвании, неизменно вынося героям моральную оценку.

Однако будь Кард только лишь религиозным проповедником, вероятно, книги его, если бы и не занимали верхние строки списков бестселлеров, то уж никак не по ведомству научной фантастики. Он же вдобавок к сильному дару религиозного убеждения обладает и несомненным даром рассказчика. Как метко сказал английский критик Джон Клют: «Кард не может не рассказывать увлекательные истории, для него это как бы добровольно принятая схима, обет, служение. Если он в чем-то гениален, то это гениальность прирожденного рассказчика. Если у него есть главный недостаток, так это невыветривавшийся дух миссионерства — нести людям благую Весть для него обязанность почетная, но одновременно пафосная и героическая».

Снова предоставлю слово самому Карду. Как всякий проповедник, он на короткий вопрос: «Ваш творческий метод?» — всегда готов прочитать целую лекцию:

«Когда я рассказываю читателю свои истории, то, в основном, следую внутреннему ощущению происходящего: что именно должно произойти с моими героями, что важно и что достоверно. Я не подписываюсь ни под каким литературным манифестом, не следую ни одной литературной догме и ни разу не приступал к сочинению романа или рассказа с изначальным представлением, что на данный момент считается „литкорректным“.

Фактически, меня интересует не написание рассказа (story writing), а само рассказывание историй (storytelling). Мне кажется, искусство рассказывания невозможно преподать; это какой-то особый дар — умение создавать у слушающих или читающих ощущение ложной памяти, как будто они слышат или читают историю частично знакомую. Ту, что вызывает смутные отголоски в их сознании.

Мои читатели быстро обнаружат, что в моей так называемой „научной фантастике“ собственно науки — кот наплакал. Я использую свободу, данную жанром, для того, чтобы создавать ситуации, в которых могли бы развертываться мои истории, но никогда не пытаюсь предсказать или описать будущее. Ни разу не пробовал написать утопию или рапсодию на тему будущей инженерии; с другой стороны, меня мало волнует мода дня — поэтому вы почти не встретите в моих произведениях модных тем, будь то наркотики, рок-музыка, движение за мир или ядерная война. Равным образом я равнодушен к чисто литературному эксперименту: большинство сегодняшних так называемых литературных экспериментов — худшие повторения ошибок и неудач модернистской литературы начала века».

В лидеры американской science fiction (в меньшей степени это относится к жанру фэнтези) писатель вырвался стремительно и неудержимо. Пройдя в середине 1970-х годов горнило знаменитого семинара молодых фантастов Кларион, Кард дебютировал в 1977-м повестью, сразу же номинированной на премию «Хьюго». И уже в следующем был отмечен первым высоким трофеем: Премией имени Джона Кэмпбелла, присуждаемой самому многообещающему молодому автору [23] Любопытно, что первым литературным редактором Карда стал Бен Бова, в те годы возглавлявший ведущий журнал «Analog», а лит-агентом — жена редактора Барбара Бова. Эта «семейственность» вызвала в мире science fiction немалый скандал. Коллеги Карда посчитали, что новичка просто обвели вокруг пальца: если твой литагент — жена редактора, то чьи же интересы она блюдет в первую очередь: своего клиента или мужа? Как и положено на цивилизованном рынке, продавец (литагент) и покупатель (издатель, редактор) — это субъекты конфликтующие, соперничающие. — Здесь и далее примеч. автора. .

Дебютная повесть «Игра Эндера» положила начало долгой серии о военном курсанте будущего Эндрю Виггине по прозвищу Эндер. Вообще-то это прозвище «говорящее», учитывая характер деятельности героя: Уничтожитель, Разрушитель — короче, Конец-Врагам! — но наши переводчики ленивы, и посему — ничего не поделаешь — герой Карда уже прочно прописан у нас под «иностранно» звучащей фамилией Эндер…

Первые два романа цикла об Эндере принесли Карду даже не по одной высшей премии, а по «дублю». Между прочим, первый случай в истории science fiction, когда автор собирал полный комплект два года подряд — как за роман, так и за его продолжение!

При любом отношении к идеям Карда, следует признать роман «Игра Эндера» (1985), выросший из одноименной повести, событием действительно неординарным.

Первые ассоциации, которые возникают при поверхностном чтении: традиционная «военно-космическая» фантастика а-ля Хайнлайн или Диксон, ничего нового! Дело происходит в далеком будущем, когда человечество, пережив два нападения со стороны беспощадных инопланетных жуков — и не желая быть окончательно «зачищенным» во время ожидаемого третьего! — с помощью генетической селекции принялось выращивать элитных суперсолдат.

Ну и что — подумаешь, удивил! Сразу же вспоминается вызвавший в свое время скандал роман Хайнлайна «Звездная пехота», тем более — его демонстративно милитаристская экранизация, осуществленная Полом Верхувеном: такие же гады-жучищи, которым противостоят доблестные, не знающие сомнений земные вояки, идущие на воинскую службу по зову долга («Армия сделает тебя мужчиной, сынок!»).

Однако Кард в отличие от Хайнлайна менее всего одержим желанием воспеть суровую романтику армейских будней, тем более его не интересуют собственно батальные сцены. А вот психология взрослеющего подростка, моральная ответственность за принятие решения — это да, это как раз превосходная тема для моралиста-проповедника.

Эндер проходит долгий путь от одинокого, неуверенного в себе салаги до красы и гордости военной академии, идеально подготовленного воина-профи. Его военная подготовка начинается с серии тактических игр-симуляций, в которых выковывается характер будущего бойца. А духовное взросление — с того момента, когда кадет-отличник внезапно обнаруживает, что игры-то в войну, собственно, кончились. И он на самом деле ведет земной космический флот на территорию врага. И для полной победы над врагом Эндеру на самом деле придется осуществить ни много ни мало, как космический геноцид, названный автором «ксеноцидом»!

Это уже проблемы не галактические и не далекого будущего, а наши — насущные, земные. И тут уже не космические солдаты Хайнлайна приходят на память, а скорее иные литературные персонажи: филдинговский Том Джонс, юный король Генрих IV из дилогии Генриха Манна…