Питер Страуб - Парящий дракон (Том 1)

Норманы тогда болтали о малом по имени Шкипер Петере, как он делал для них все, что они хотели, даже самые дурацкие вещи, и вдруг Табби увидел, что сквозь стекло витрины на него глядит Спарки Джемисон.

Потом он увидел, что этот взрослый, конечно же, не мог быть Спарки Джемисоном, тому было десять лет.., и тут его охватило чувство, что этот человек знал его, что они встречались, и из этих встреч происходили события ужасающие и чудесные... Он почувствовал, как соскальзывает в полузабытье, а потом Дики Норман ткнул его в руку зубцами вилки, и он пришел в себя.

- Я должен был бы знать, что Табби Смитфилд - это ты, - сказал мужчина.

- Вы что, уже встречались? - с явным удивлением спросил Грем Вильямс.

- Мы видели друг друга, - сказал Табби.

- Все загадочней и загадочней.

Все четверо еще миг постояли на крыльце молча, осознавая, что они собрались вместе в первый раз.

Грем Вильямс знал, что теперь все время будет "загадочней и загадочней", и это знание наполняло его ужасом: он знал, что обморок Пэтси - это лишь введение в будущие события. У Табби подобных предчувствий не было, по крайней мере, пока все они стояли в темноте на крыльце дома Грема. Непонятно почему, но он чувствовал себя в безопасности, так, словно ничто сейчас не могло причинить ему вред.

Потом он понял, что рядом с ним старик и молодые мужчина и женщина как прежде в доме на Маунт-авеню, до того, как всех разметало в разные стороны после смерти матери.

- Ну ладно, зайди в дом ненадолго, - сказал Вильямс. - Табби, тебе нужно кое-что услышать. Пэтси сегодня вечером видела Дракона.

Ричард Альби отворил двери, глядя на Табби с доброжелательным удивлением, и Табби вдруг вспомнил, как ужасно было, когда пистолет Леса Макклауда был нацелен ему в грудь. Казалось, это случилось сто лет назад. Он с беспокойством оглянулся туда, где валялись оплавленные обломки радио.

Грем Вильямс обнял его за плечи. Табби поднялся по ступенькам и пошел вслед за Пэтси по коридору, уставленному книжными полками.

20

Той же ночью в три пятнадцать два малыша брели по мощеной отводной дороге к Грейвсенд-бич. Младший из двоих, четырехлетний Мартин О'Хара, слегка прихрамывал.

Он был одет в синие шорты и голубую рубашку со сверкающим портретом Йоды. Его девятилетний брат, Томас, был в новеньких кедах, облегающих джинсах и темно-зеленой футболке с короткими желтыми рукавами. Томас перелез через цепное ограждение пляжа, наклонился и перенес Мартина. Теперь Мартин изо всех сил старался не отставать от Томаса.

- Поторопись, - сказал Томас. При этом он не оглянулся.

- У меня болят ноги, Томми, - сказал Мартин.

- Мы уже почти дошли.

- Слава Богу, - отозвался Мартин, копируя интонацию своей матери.

Секундой позже Томас сказал:

- Ты опять еле плетешься.

- Но я же стараюсь.

- Ты глупый.

- Я не глупый, Томми, - запротестовал Мартин.

Через несколько минут они добрались до места. Впереди и справа от них расстилался пустынный серый берег, далеко в море вдавался волнорез, с которого так любили удить рыбу Барб и Гарри Зиммеры. Прилив был низким, и спокойное мелководье переливалось серебряными вспышками света.

- Вот мы и пришли, - сказал Томми.

- Ага, вот мы и пришли, - повторил Мартин.

Томас вспрыгнул на бетонное ограждение пляжа и помог забраться Мартину, потом спрыгнул оттуда на песок.

- Давай, Мартин, - сказал он. - Прыгай.

- Подержи меня, - ответил Мартин. - Я не могу прыгать. Для меня слишком высоко.

Томас, вздохнув, вернулся и перенес Мартина на песок.

- Теперь мы должны снять одежду, - сказал Томас.

- Должны?

- Ну конечно должны, - сказал Томас, сел и начал спокойно развязывать шнурки.

Мартин сел под бок Томасу и начал трудиться над своими ботинками. Несколькими секундами позже он отчаянно завопил:

- Томми, я не могу! Я не могу снять ботинки! - Его брат склонился над ним и стянул с него обувь, даже не потрудившись развязать спутанные шнурки. Потом Томас стянул рубаху, а Мартин - шорты и красные хлопчатобумажные трусики. Потом он присел и стянул с себя сначала один носочек, потом другой.

- Давай, давай, - подгонял его Томас. В темноте он казался Мартину высоким и сильным, как взрослый. - Снимай рубашку.

- А я хочу быть в своей майке с Йодой, - сказал Мартин, и лицо его жалобно сморщилось.

- О Господи! - сказал Томас.

- Ты не должен этого говорить! - взорвался Мартин.

- Ладно, ладно. Можешь оставить свою рубаху. - И Томас пошел вперед по берегу.

Вдоль границы высокой воды лежали высохшие водоросли. Мальчики ступили на них и осторожно пошли по подсохшей пружинящей подстилке. Им не хотелось идти по обломкам скалы или острым панцирям крабов, которыми был усеян берег.

- Кусачий краб, - завопил Мартин, - кусачий краб!

- Он мертвый, дохлый, - сказал Томас. - Шевелись, Мартин.

Мартин кинулся вперед и первым добрался до воды.

- Бррр!

- Вода нормальная. Просто чуть-чуть холодновата, - успокаивающе сказал Томас. Он шагнул в воду следом за братом и повторил:

- Чуть-чуть холодновата, - хотя на самом деле она показалась ему гораздо холоднее. - Мы привыкнем.

Им пришлось дойти чуть не до конца волнореза, пока вода не стала Томасу по пояс. Мартин молча шел следом, высоко задирая голову.

- - Все еще холодная, - сказал он.

- Просто зайди так далеко, как можешь, - сказал Томас, - это не должно быть далеко.

- Не уходи, - просил Мартин. Рубашка плавала вокруг него в черной воде.

- Я должен, - сказал Томас. - Ты знаешь, я должен, Мартин.

Он наклонился и посмотрел на напряженное лицо брата.

- Поцелуй меня, Мартин, - порывисто сказал он, и холодные губы брата коснулись его губ. Затем Томас кинулся дальше в воду.

Мартин удержался на ногах и сделал еще один шаг. Вода достала ему до подбородка. Он оторвался от каменистого дна и развел руки. Это все, что он умел.

- Томми! - заорал он, когда понял, что дно ушло из-под ног. Брат не обратил внимания, он продолжал плыть к буйкам. Мартин продвинулся вперед на несколько футов.

Рубашка его намокла и становилась все тяжелее. Голова его ушла под воду, и он отчаянно хлебнул полпинты морской воды. Голова его еще раз появилась на поверхности, он закашлялся и что было сил замахал руками, отплывая все дальше от волнореза. Затем голова его вновь ушла под воду. Огромная черная тень распахнула пасть и стремительно кинулась к нему.

Томас продолжал плыть, пока руки его не стали слишком тяжелыми - он уже футов на пятьдесят заплыл за буйки. Тело было теплым и усталым. Он позволил голове уйти под воду, снова резко вздернул ее, когда в ноздри хлынула вода, еще раз вяло ударил рукой по поверхности и вновь ушел под воду, словно дно притягивало его к себе.

***

Спустя полтора часа после того, как в саутвильском Загородном клубе на стойке появилась первая "Кровавая Мэри", женщина по имени Рэй Нестико-Белл перетащила свой шезлонг в глубину Грейвсенд-бич, подальше от шума, который устроили восемь играющих в волейбол подростков. Кроме крика и поднятых туч песка ее раздражали насмешки и подмигивания подростков, которые начинались каждый раз, как только она глядела в их сторону. Миссис Нестико-Белл добралась до границы частных пляжей и устроилась как раз рядом с ограждением участка Ван Хорна, когда увидела две странные группы водорослей, которые покачивались на волнах прямо перед ней. Она уронила шезлонг и сделала шаг вперед. Из одной кучи высунулась белая ступня. Она рупором поднесла руки ко рту и начала звать на помощь, поначалу так тихо, что парни, играющие в волейбол, ее не услышали.