Кир Булычев - Операция «Гадюка»

— Смотри у меня, — впустую пригрозил Берия.

— Смотрю, — как бы пошутил в ответ доктор, что Берии не понравилось. — Гоглидзе, — сказал доктор, — проводите пациентов в лазарет.

Там стояли койки.

Майоранский и Лядов молчали. Как молчат люди, прислушиваясь к неизвестной болезни в своем теле. Они знают, что отравлены, но еще не знают, в чем это выразится.

— Ты иди, — сказал Берия доктору, — я с ними побуду.

— Времени осталось немного, — сказал доктор.

— Не волнуйся, Леонид Моисеевич, — вдруг подобрел Берия, неправильно прочтя мысли доктора.

— Я постараюсь, — ответил доктор. Он думал о том, как незаметно ввести вакцину Егору.

Он был бы рад, если Егор откажется от путешествия, и в то же время был бы в отчаянии, если Егор испугается. Он верил в злой гений Берии.

— Тогда я вас оставлю на несколько минут? — вежливо сказал доктор.

— Давай топай, — сказал Берия. — Нам еще надо перекинуться несколькими словами.

Доктор быстро вышел в лабораторию.

— Готова вакцина? — спросил он.

— Готова. А как они?

— Вроде бы все в порядке. Но Лаврентий Павлович, — доктор снова перешел на шепот, — не хочет, чтобы кто-нибудь из них случайно увидел велосипедиста. Дай мне шприц. Я введу вакцину снаружи, где он меня ждет. Ну, быстро! А то Лаврентий Павлович позовет меня и будет сердиться.

Гоглидзе не возражал, когда доктор сам схватил шприц и поспешил наружу.

От двери обернулся и сказал:

— Если Лаврентий Павлович спросит, где я, скажешь, что живот схватило. Сейчас буду.

— Живот? Схватило? — Этот предлог показался Георгию невероятно смешным. Он захихикал.

Доктор кивнул охраннику снаружи, тот кивнул в ответ.

Он прошел к складу.

Обернулся перед открытой дверью.

— Ты здесь? — спросил он тихо.

— Заходите.

— Протяните руку, — сказал доктор.

Егор быстро заговорил:

— Сообщите обо всем генералу и Люсе. Та же улица, дом 45…

К счастью для Егора, Берия не продумал, как быстро доставить своих агентов к переходнику.

Он не захотел расставаться со своим «Паккардом», поэтому младшему агенту, Лядову, выдали дамский старенький велосипед, на котором он ехал медленно, с трудом крутя педалями.

Майоранский уселся в коляску рикши, уверенно поставив подошвы ботинок на приступку перед креслом, словно всю жизнь только и ездил на рикшах.

Так они и ехали за экипажем первого консула.

Егор быстро шел в квартале позади, иногда переходя на бег, но никто не догадался оглянуться и заметить его. Даже Берия.

Правда, устал он сильно. Все-таки бежать полчаса — это занятие не для человека в Чистилище.

Переходник, оказывается, располагался в кирпичном корпусе заброшенного завода.

Процессия скрылась в нем, и, когда Егор подошел к разбитому окну, он услышал, как гулко разносятся голоса в обширном пространстве.

Берия окликнул:

— Феничка! Ты где?

Посыпались кирпичи, из них вылезла страшная, толстая, покрытая шерстью или рваной ватой фигура — лысая голова поднималась из этой массы, как желтый бильярдный шар. Нет, скорее существо было похоже на преувеличенного новорожденного орленка. Может, таким и был птенец птицы Рокк.

— Ну вот, — загудел Феничка, — а я уж ждать раздумал. На что, думаю, мне спать, раз никто не придет, вы заняты, дела у вас, заботы, разве я не понимаю, я ведь все понимаю…

— Как дела с переходом? — оборвал его Берия.

— Теплится, зиждется, молотится, — ответил Феничка. — До ста досчитайте, и можно лезть. Головкой вперед, все равно не вернетесь.

И Феничка залился неудержимым смехом, блестящая голова дергалась, а притороченное к ней мохнатое тело шаталось, будто старалось отделиться от головы.

Феничка отсмеялся, и все покорно ждали, пока он утих, потом полез в сторону, по проходу, по битому кирпичу в арматуре, приговаривая:

— Камуфляж долбаный, когда-нибудь я ножку сломаю, вторую сломаю и обезножу. Как вы без меня будете?

Он остановился перед занавесом, висевшим на проволоке. Кольца были тоже сделаны из проволоки.

Феничка потянул занавес в сторону, заглянул туда, в темноту, и сказал:

— Располагайтесь, берите бутерброды, начинается минута ожидания.

Никто не двинулся с места.

— Не хотите — как хотите, а я вам должен заявить, что намедни сюда оттуда две крысы проникли. Они ведь без понятия. Боюсь, что расплодятся они на человеческом мясе.

— Вряд ли, — сказал Лядов. — Не тот у них здесь метаболизм. Мне приходилось их ловить. Жалкие создания.

— Жалкие-жалкие, а им принадлежит будущее, — сказал Феничка. — Было у меня к этому видение. Вы все друг дружку перебьете, передушите, придут крысы во главе с крысиным царем — я его видел, как вас видел, — и возьмут этот мир в свои корявые лапки.

И снова Феничка рассмеялся.

Егор надеялся, что у Фенички нет особого нюха, предчувствия. В Чистилище встречались отшельники — то религиозные, то по склонности души. Большей частью чудаки, иногда опасные маньяки, и именно среди них водились люди с повышенной чувствительностью. Одни могли почувствовать твое настроение или даже намерения, другие чуяли человека за несколько метров — ведь им приходилось все время напрягать свои чувства.

Феничка не почувствовал присутствия Егора. И то хорошо.

— Там ничего не построили? — спросил Лаврентий Павлович.

— А мне что? Если построили, вы лбы расшибете!

— Сначала тебе расшибут, — сказал Лаврентий Павлович.

— И то верно, — согласился Феничка, — вы человек безжалостный. Но, по моему разумению, там никаких перемен нет. Запустение, почти как у нас.

— Кроме крыс, никто не совался?

— Как я понимаю, — сказал Феничка, — наш ход — резервный, о нем знать не положено.

— Другие ходы я ликвидирую, — сказал Берия.

Видно, он был давно и хорошо знаком с Феничкой, потому что после первого укола фразами они стали говорить спокойно и доверительно.

— Не получится, — сказал Феничка. — Не ликвидируете, Лаврентий Павлович, — одеяльце на глазах расползается. Такова наша планида. Я ведь себя последнее время чувствую просто ужасно. А оттуда зараза идет. Честное слово, даже меня напугали. То ветерок ядовитый, то жарой пахнет, а иногда даже запахи стали проникать.

— Потерпи, — сказал Берия. — Скоро мы все это исправим.

— Я слышал, — сказал Феничка, — что ты там натворил.

— Я?

— Чаянова убили, Лариску, а потом война была, и ты еще кого-то из консулов чик-чик? Стремишься к неограниченной власти?

— Без нее не бывает настоящего порядка, — твердо ответил Берия. — Если не взять власть, она упадет на землю, и ее затопчут кому не лень. Тогда поднимай не поднимай, все равно уже не отмоешь.

— Красиво говоришь. Скоро будет свет.

— А какая сейчас периодичность? — спросил Берия.