Терри Пратчетт - Бесконечная война

Нельсон спросил:

— Это и есть ваш передвижной модуль?

— Притом абсолютно водонепроницаемый. Идемте.

Они отправились на корму, к люку, сквозь который Нельсон поднялся на борт в начале путешествия.

— Кстати, внизу мы будем в полной безопасности, — сказал Лобсанг. — Даже если вам захочется поплавать рядом с «островом».

— Вы с ума сошли? Я уже бывал в здешних водах. Акулы, ядовитые медузы…

— Не волнуйтесь.

Лобсанг нажал на кнопку, и из какого-то ящика появилась маленькая шлюпка. Она живо надулась и закачалась на лебедке над открытым люком.

— Я уже много раз посещал этот праздник жизни и могу вас заверить, что волноваться не о чем. Ну же, пойдемте знакомиться.

Через пять минут они уже выбирались из шлюпки на панцирь Второго Лица Единственного Числа. Впрочем, ощущение было, что они поднимались по песчаному пляжу. «Земля» под ногами Нельсона оказалась твердой, словно этот «остров», как любой другой, уходил корнями в каменистую плоть земли.

Он окинул взглядом берег, усыпанный разбитыми раковинами и кое-где поросший лесом. Дул свежий ветерок; в этом полушарии заканчивалась зима. Пахло солью, песком, водорослями, из глубины острова доносился теплый и влажный аромат растительности. Запахи и цвета, синева неба и моря, зелень деревьев просто ошеломляли глубиной и яркостью.

— Похоже на остров Робинзона Крузо.

— Да. Только подвижный. И посмотрите-ка…

Небольшой участок земли — часть огромного панциря — осторожно приподнялся, как раскрывающийся люк, и изнутри, по лестнице, с улыбками появились десятка полтора человек. Всех возрастов. Они были обнажены и загорелы, как атлеты. На Нельсона уставились несколько ребятишек.

Одна из женщин, с красным цветком в волосах, шагнула вперед и, продолжая улыбаться, произнесла на хорошем английском, хоть и со странным акцентом:

— Добро пожаловать. Какие новости? Пожалуйста, мистер, пожалуйста, нет ли у вас табачку, пожалуйста.

Лобсанг милостиво улыбался.

Нельсон с трудом выговорил:

— Кто все эти люди?!

— Ну, поскольку Второе Лицо, заблудившись, видимо, некогда забрело в океаны Базовой Земли, — сказал Лобсанг, — по крайней мере некоторые из ее пассажиров, я подозреваю, являются потомками экипажа «Марии Селесты».

Нельсон не знал, шутит Лобсанг или нет. Но суть он уловил.

Вскоре он уже смущенно сидел в кругу весьма заинтересованных и абсолютно голых людей, которым очень хотелось знать, что происходит на Базовой Земле. Они устроились рядом с импровизированным очагом — огонь разожгли на плоской каменной плите, несомненно памятуя о болевых рецепторах на спине у «острова», — и Нельсон тихонько напомнил Лобсангу, что святой Брендан вынудил кита погрузиться, когда неосторожно развел костер.

Язык островитян представлял собой креольский, составленный из разных европейских языков, с преобладанием английского, и понять его было несложно. Нельсон рассказал все, что вспомнил, о недавних событиях на Базовой. Островитяне улыбались и слушали — добродушные, чисто выбритые, откормленные, полностью нагие. Когда он сделал паузу, к столу подали половинки кокосовых орехов, полные молока.

Лобсанг сказал Нельсону, что во время предыдущих визитов сумел установить прямой контакт с самим «островом», который во многих отношениях оказался похожим на Первое Лицо Единственное Число. Каким образом он установил контакт, Лобсанг умолчал. Это существо несло на себе примерно сотню пассажиров. Некоторые оказались здесь в результате кораблекрушения или природной катастрофы — и оставались до конца жизни, ну или дожидались конца «цикла», как выражался Лобсанг, имея в виду отрезок времени, в течение которого этот доброжелательный кракен описывал очередной круг. В процессе люди могли высадиться на какой-нибудь берег и сделать его своим домом.

Но, разумеется, судя по детям, которые сидели напротив и рассматривали гостя с откровенным любопытством, маленькое сообщество было само по себе жизнеспособным. Здесь рождались люди, а некоторые проводили всю жизнь и умирали, ни разу не сойдя со спины этого терпеливого существа. Они не видели ничего странного в своем кочующем доме и образе жизни, и только в разговорах с Лобсангом Нельсон начал понимать, в чем дело.

— Этих людей кормят и оберегают, — сказал Лобсанг. — Все живые существа по соседству со Вторым Лицом крайне добродушны. Как будто она окружена аурой взаимного доверия. Конечно, ей нужно питаться, и время от времени она глотает случайную рыбку, но Второе Лицо Единственное Число не причиняет ненужного вреда — и не позволит его причинять — никаким высшим существам. В частности, людям.

— Если животное такого размера окажется в районе транспортных путей, особенно на Базовой, могут возникнуть проблемы.

— О да. Но эти существа — я называю их транспортерами — обычно достаточно умны и держатся подальше от Базовой. Несколько я понимаю, Второе Лицо заблудилось — оно подошло слишком близко к Базовой, может быть, даже побывало на ней. И сейчас оно пытается добраться до места, которое я перевожу как «убежище». Что любопытно, оно находится вблизи залива Пьюджет. Когда мы улетим отсюда, я оставлю здесь свою копию, чтобы направить Второе Лицо в безопасное место. Большинство ее сородичей, например Первое Лицо Единственное Число, обычно обитают гораздо дальше от Базовой Земли. Не исключаю, что там своего рода центр Долгой Земли…

— В отчетах о существе, которое исследователи с «Марка Твена» — то есть, видимо, вы — назвали Первым Лицом Единственным Числом, говорится, что оно бороздит Долгую Землю, совершая нечто вроде проверки. Критический анализ, так сказать.

— Во всяком случае, неплохая версия. Есть разные виды этих существ, хотя и не такие огромные и устрашающие, как Первое Лицо Единственное Число. Кстати, не у всех есть панцирь, похожий на раковину. Сами по себе они — организмы-колонии, как свидетельствуют моряки с военных португальских судов, но они растут и увеличиваются, собирая образчики на море и на суше. Одни, как вы видите, принимают пассажиров, другие их ассимилируют, как делает Первое Лицо. До некоторой степени они разумны. Разумеется, разум предполагает цель.

— Какую?

Лобсанг пожал плечами — капельку неестественно.

— Быть может, они коллекционеры. Современные Дарвины, которые собирают интересные образцы. Для чего? В научных целях? Чтобы населить какой-то гигантский зоопарк? Просто из эстетических потребностей? Вы увидите, что большинство животных здесь примерно одного веса и размера — нет синих китов и почти нет мышей и крыс. Как будто их намеренно отбирают. Но, возможно, я вижу слишком узко. Мне показалось, что единственной целью Первого Лица Единственного Числа было учиться и расти — и эту цель разделяют все мыслящие существа. Но, допустим, она — исключение…