Александр Лебедев - Тая (киносценарий)

Седой берет девушку на руки и несет к костру. Кладет в огонь все, что есть. Пересаживает Веронику на коробку, пододвигает бревна, имитирующие мебель, и наваливает сверху камни.

Москвичка:

- Что ты собираешься делать?

Седой:

- Хочу тебя погреть.

Москвичка:

- А где моя одежда?

Седой:

- Будет тебе одежда, а пока жди. Есть хочешь?

Москвичка:

- От горячего чая не откажусь.

Седой:

- Тут, девочка моя, и заключается самая большая трудность. Понимаешь ли, пить воду мы не можем, а все остальное - без ограничений.

Москвичка:

- Нас не отпустят.

Седой уверенно:

- Отпустят.

Он смотрит, как алые языки лижут белеющие от тепла камни, слушает потрескивание сучьев.

Седой:

- Скажи.... Твои друзья, где они?

Девушка смотрит на Седого исподлобья.

Седой:

- Что это значит? Они погибли?

Москвичка:

- Я не знаю.

Седой:

- Они тебя бросили?

Москвичка:

- Оставили.

Седой:

- А как на них действовал препарат? То есть вода.

Москвичка, вздохнув:

- Плохо.... И всегда по-разному.

Седой:

- Как ты считаешь, это связано с концентрацией?

Москвичка:

- Возможно, а, может, и нет. Мне кажется, что стоит этому только начаться, дальше все идет само собой. Выбраться уже невозможно и чем дальше, тем больше.

Седой:

- Когда появился туман?

Москвичка:

- Что?

Седой:

- Послушай меня, девочка. Я выпил полкружки воды, и выпал снег, это в середине-то августа.

Москвичка:

- Зачем же ты экспериментировал?

Седой:

- Так уж получилось.

Москвичка:

- Мне кажется, что утром он слабеет, и туман кажется прозрачным.

Седой:

- Утром или после сна?

Москвичка:

- Когда просыпаешься. Иногда он почти не проявляет себя, а однажды я видела чистое небо.

Седой:

- Послушай, это, конечно, только предположение, но не связано ли его воздействие с туманом. Что если вещество проникает через кожу?

Москвичка:

- Да нет никакого тумана, Пушкин.

Седой укоризненно смотрит на Москвичку.

Москвичка:

- Ну, на самом деле нет.

Седой некоторое время смотрит на Москвичку, затем идет к палатке и извлекает из нее все лишнее. В ней остается один пенопропиленовый коврик. Ножом Седой вырезает квадратное отверстие в днище и, пристегнув полог, переносит прокаленные камни на образовавшуюся площадку.

Седой:

- Залезай, а то остынут.

Москвичка:

- Ты не уйдешь?

Седой усмехается:

- Хочешь, чтобы я бросил миллион долларов?

Москвичка делает вид, что не понимает, но вопросов не задает и без церемоний, расстегнув спальник и по-мальчишески сутулясь, исчезает за пологом. Седой:

- Как температурка?

Москвичка через полог:

- Не Африка, конечно, но уже тепло.

Седой:

- Погрейся, пока я отойду за дровами. Не бойся, я недалеко и ненадолго.

Седой:

- Ты поняла, что я сказал?

Москвичка коротко, со всхлипом:

- Да.

Седой отходит в сторону и постоянно считает вслух:

- Один, два, три... сорок....

Седой идет через кустарник и стразу же находит сухостой, достаточно невысокий, чтобы его сломать и достаточно толстый, чтобы его жечь.

Седой, подходя к палатке:

- Сто шестьдесят один, сто шестьдесят два, сто шестьдесят три.... Эй, Вероника?

Никто не отвечает, полог палатки закрыт, Седой осторожно расстегивает молнию. Звучит напряженная музыка. В палатке пусто. Седой дико:

- Ха.... ха, ха! Нет, нет девчонки!

Седой поднимает автомат и разряжает длинную очередь:

- Падлы!

Голос позади, неожиданно:

- Ты чего шумишь, Пушкин?

Москвичка стоит порозовевшая, всклокоченная, в майке и трусиках, а от ее кожи поднимается пар, как если бы она только что выскочила из парной.

Седой:

- Ты, это....

Седой с трудом глотает. Глупо спрашивает:

- Ты, это.... Где?

Москвичка:

- Пушкин, ну мне ведь тоже иногда надо.

Москвичка неожиданно смущается:

- Ну, ты понимаешь?

Седой:

- Бегом в палатку! И не пугай меня так больше.

Москвичка вздрагивает и исчезает за пологом.

- Залезай сюда, Пушкин! Здесь уже жарко.

Седой улыбается в камеру, но постепенно становится серьезным. Его глаза поднимаются к небу, удивленно округляются.

В тумане видны воронки от следов пуль, как это бывает в воде. Они медленно затягиваются и проглатываются туманом. Скрипучий звук.

Седой торопливо роется в рюкзаке. Достает одежду Москвички и, распахнув полог, бросает ее внутрь.

- Скорее одевайся.

Москвичка:

- Что-то случилось?

Седой:

- Да.

Седой торопливо подсаживает Москвичку в вертолет. Сам занимает место пилота и закрывает дверь:

- Поищи что-нибудь вроде скотча или изоленты.

Москвичка:

- Зачем?

Седой:

- Надо заклеить щели.

Москвичка роется в аптечке, пока Седой деловито хлопает тумблерами.

- Пластырь подойдет?

Седой:

- Да. Давай сюда.

Седой заклеивает пулевые отверстия на стекле. В это время приборная доска оживает, стрелки приборов начинают подрагивать.

Москвичка:

- Пушкин, ты умеешь летать?

Седой спокойно:

- Нет.

Москвичка открывает дверь и пытается выбраться. Седой:

- Куд-а-а?

Москвичка:

- Я не хочу.

Седой:

- Не бойся, это отвлекающий маневр.

Москвичка:

- Мы точно не полетим?

Седой:

- Эка трусиха, а я думал ты домой хочешь?

Москвичка:

- Не хочу. Но очень хочу отсюда выбраться. А дома меня замуж отдадут и убьют.

Седой, улыбаясь:

- Жених твой?

Москвичка:

- А ты откуда знаешь?

Седой:

- Я же в прокуратуре работаю.

Москвичка:

- И что же мне делать?

Седой, поглощенный переключением кнопок:

- А ты за меня выходи. Ты же совершеннолетняя?

Москвичка:

- Это предложение?

Седой:

- Да. Причем в единственном экземпляре.

Москвичка:

- Ладно. Буду Вероникой Пушкиной, хотя глупо это.

Седой:

- Нет, не будешь. В лучшем случае, Ингой Седой.

Москвичка:

- Да хоть рыжей. А ты меня выведешь?

Седой:

- Выведу.

Москвичка:

- И отдашь?

Седой смотрит в глаза девушки, затем протягивает помповик:

- Все в наших руках. Заряжен. Судя по всему пулей, так что целься лучше.

Москвичка:

- Куда?

Седой:

- Это смотря по обстоятельствам.... Ты готова?

Москвичка:

- К чему?

Седой:

- К решающей схватке.

Москвичка:

- Скажи, Пушкин, а как тебя зовут?

Седой:

- Саша.

Москвичка:

- Не умно, Александр Пушкин - это пахнет плагиатом.

Седой:

- А я не Пушкин, Меня зовут Александр Седой, а ты, пожалуй, будешь Инга Байрамова.

Вероника удивленно вскидывает брови и запевает:

- А ты не Пушкин, а я была так рада.

Слышаться звуки раскручивающихся гироскопов, хлопок турбины, двигатель заводиться.

Седой в восторге.

- Е!!! Я сделал, я сделал это!

Москвичка:

- Чему ты радуешься?

Седой, добавляя газ:

- Пока не знаю.