Александр Лебедев - Голая, голая правда

Ледову следовало искать работу, что оказалось непросто. В его стране вообще многое не так, а вот с бухгалтерами полная неразбериха.

Ледову самому дважды попались мадемуазели, за которыми пришлось все переделывать, однако элементарные правила собственнику в России все же нужно соблюдать.

Ведь по какой-то причине никто не пускает незнакомых людей к себе в дом. И тем более не доверяет все свои деньги цыганам или бывшим заключенным. Но финансовых пирамид не становится меньше, а Ледову каждый раз приходилось, разгребать то, что насуропила классная тетенька. Может, потому что их отбирали по длине ног? Или по минимальному уровню заработной платы? По родственным связям? Или убедительности в разговоре?

Скорее всего, и то, и другое, и третье. Много лет назад Ледов устраивался на фирму, где до него работала очень сексапильная девушка по имени Люба. Она была воровкой и разработала очень оригинальную схему, при которой якобы перечисляла деньги в бюджет. На самом же деле она переводила их своей подруге. Подруга Любы работала в криминальной фирме, занимающейся, грубо говор, - отмыванием денег. Любины деньги проходили некий круговорот и возвращались в виде векселя. Впрочем, механизм здесь не важен. Важно то, что два года спустя эту самую фирму раскручивал РУБОП, и Любина подруга реально сидела возле параши, а ее директор, как это, наверное, часто показывают в кино – скоропостижно скончался.

Ледова и его директора стали вызывать на допросы и задавать глупые вопросы, что-то вроде, а почему вы перечислили этой фирме сумму в несколько миллионов? Зачем? Почему?

Окажись на месте Ледова девочка без воображения, она наверняка бы долго плакала или хлопала глазами. Однако Ледову уже было что ответить, потому что, как это и не покажется нереальным, он к такому развитию событий был готов.

Ледова всегда отличала излишняя мнительность, и еще устраиваясь на работу, ему удалось обнаружить факт должностного злоупотребления. Не сразу конечно, а постепенно, разматывая клубок несоответствий и ошибок. Рано или поздно наступил момент, когда Ледов начинал думать проводками и сделками, словно на иностранном языке, а остальное было делом техники.

Ледов прекрасно знал, что преступника губит его высокое самомнение. Желание поговорить, оправдаться и похвалиться – да, да, а уж умный следователь всегда использует это в своих интересах.

Ледов даже не пытался встать на один уровень с Любой, задавая наивные вопросы, и ожидая, когда же она начнет его учить. Ледову ни разу не передавали дел по акту, как это положено, и игра в опытного и молодого бухгалтера продолжалась с завидным постоянством.

Временами он переигрывал и задавал не те вопросы, и тогда Любочка начинала вилять. Она меняла темы, уходила от ответа, и, тем не менее, Ледов интуитивно, а затем по нескольким Любиным ошибкам, понял сам механизм. Так однажды Люба позвонила Ледову и предложила сделать акт сверки с налоговой инспекцией. Просто так, из чувства профессиональной солидарности. Или, уходя, она оставила не сданные уточненные расчеты по прибыли, которые, по ее словам, были «уже проведены». Такая вот благотворительность, в которую Ледов не поверил, а затем выяснил, что Любаша делала четыре экземпляра платежек: три в банк и четвертый в учет. Операционист (не скажем, какого банка) хлопала печатью, глядя на первый экземпляр, и получалось, будто по учету деньги ушли в бюджет, а реально - фирме, где Люба прокручивала еще одну схему пополам с подружкой. Побочным эффектом такого бухгалтерского учета возникала переплата в бюджет, которой на самом деле не существовало, но Люба и тут нашла лазейку. Она сдавала несуществующие уточненные расчеты, не проводя их в учете, и сальдо налоговой инспекции постепенно уравновешивало учетное.

В конце концов, Люба зазналась, наворовалась и решила уйти, а дабы не существовало бухгалтеров умнее ее, она и не думала подчищать за собой, сдавать липовые «уточненки».

Любины шалости грозили Ледову, не много - не мало, уклонением от уплаты налогов в особо крупных размерах. По сути дела в тюрьму должен был сесть директор, подписывающий платежки. То, что он не смотрел, кому и сколько платит, и доверял перечисления бухгалтеру, было его личной проблемой. В РУБОП бы его слушать не стали, если, в свое время, Ледов не нашел Любину фирму и не объявил ее своим дебитором, выполнил досудебное урегулирование споров и подал иск в Арбитраж. Когда Ледову подписывали повестки, украденные деньги уже были возвращены, а у него лежал полный пакет деловой переписки и оправдательных документов, включая аудиозаписи телефонных переговоров. Но мы отвлеклись.

Даже спасая собственника от тюрьмы, Ледов не мог надеяться на то, что это окажется каким бы то не было стимулом в дальнейшем трудоустройстве. И нужно сказать, что в июне 2005 года Ледов не производил впечатления профессионального бухгалтера. Исхудавшего человека с безумным взглядом – да, но не более.

Однажды Ледов заехал в писательскую организацию, где не появлялся более года. И ему опасливо жали руку, интересовались, не болен ли он, а так же говорили, что, как бы там не сложилось, но с наркотой надо кончать.

Ледов плохо помнил, что чувствовал, но, кажется, он был похож на умирающего человека, который пытается привести свои дела в порядок. Ему казалось, будто жизнь кончилась или какая-то ее часть и необходимо оставить в ней то, что он не сможет взять дальше.

У каждого человека есть скелет в шкафу, первая любовь и первая женщина или мужчина. Эти знания всегда находятся с нами, как бы нам не хотелось забыть, и хорошо, если - это теплые и приятные воспоминания.

У Ледова же был в душе один грех. Проступок, в котором он не покаялся и за который Ледов не попросил прощений, но об этом подробнее.

Светлана

Первую любовь Ледова звали Светлана. Звали, потому что сейчас ее наверняка зовут по отчеству, или уменьшительно, как тогда. А в восемьдесят пятом они были беззаботны, молоды, и каждый со своими планами. Ледов собирался уйти в армию, попасть в Афганистан и стать героем как Светланин друг. Светлана - выйти замуж и завести детей.

Каждый выполнил свою часть плана. Правда, увидев заявление Ледова об оказании интернационального долга в военкомате решили, что его энергия больше пригодится на Западной границе, куда он и поехал служить. А Светлана вышла замуж - только не за героя.

В восемьдесят седьмом Ледов вернулся в родной город, не подозревая, что все два года носил фотографию чужой жены и…. Разумеется, пошел к ней. Она была ошарашена, но все-таки предложила войти, познакомила со своим сыном и предложила чай, а Ледов все это время молчал и глупо улыбался. Он действительно не мог сказать ни слова, но когда первая фраза уже готова была слететь с губ, к Ледову пришла жуткая идея. Он вдруг подумал, что изобразить из себя контуженного солдата будет правильно, нет – необходимо.