Сергей Лукьяненко - Веер (сборник)

– Я не таможенник, – сказал я.

Роза улыбнулась:

– Ну я же вижу! Вы наш. Вы тоже избранный!

– Ложки нет… – сказал Котя и уселся напротив Розы.

– Какой еще ложки?

– Не обращайте внимания… – В Коте проснулся какой-то профессиональный журналистский интерес. – Так вы здесь живете уже восемьдесят лет? Не старитесь…

– Как видите.

– Это ведь не Земля?

– Это Кимгим. – У Розы слово прозвучало мягко, словно с украинским акцентом. – Здесь немного иные очертания материков, но город расположен примерно на месте Стокгольма. Впрочем, я не особо интересуюсь географией.

– А откуда у вас эта гостиница?

– Каждый мастер, юноша, получает место, где может приложить свои таланты. Когда я пришла сюда – через таможню у Николаевского вокзала, здесь стоял полуразрушенный сарай. Но я чувствовала, что это – мое. С каждой проведенной здесь ночью здание менялось. Пока не стало таким, как мне хотелось. – Поколебавшись, Роза добавила: – Если бы я пожелала, здесь вырос бы отель побольше «Европейского». Но мне всегда нравились маленькие уютные гостиницы.

– Так вы не стареете… вы получили возможность заниматься любимым делом и такую гостиницу, как вам хотелось… и какие-то способности, превосходящие человеческие… раны у вас заживают, еще что-то, да? – Котя перечислял, а Роза кивала в ответ. – Вы… вы вроде как не человек?

– Мастер, – сказала Роза.

– И вас таких много? И вы живете в нескольких мирах и путешествуете между ними? Это все уже давно, десятки и сотни лет? Почему про вас не знают?

– Почему же не знают? Вот вы, Константин, обычный человек. Но друг-мастер вам доверился – и теперь вы знаете. Со временем сумеете замечать и других мастеров, эта способность вроде как тренируется. Клава и Петя давно умеют отличать мастеров от обычных людей.

Роза наслаждалась разговором, это было сразу видно. Нечасто, наверное, ей доводилось поучать неопытных мастеров. И не похоже, что она лгала.

Вот только – какой из меня мастер? Какой еще таможенник? Каких высот я достиг, чтобы внезапно превратиться в сверхчеловека?

– А кто вами правит? – не унимался Котя.

– Правят толпой, юноша, – усмехнулась Роза. – Мы – мастера. Мы самодостаточны.

Я мог бы напомнить, что полчаса назад самодостаточный мастер гостиничного дела была привязана к креслу, но удержался. Вместо этого спросил:

– Так вы не знаете, кто на вас напал?

– Местные, – коротко ответила Роза. – Очевидно, среди них был человек, знающий о нас. Вот они и охотились за…

Она вдруг прищурилась и с силой притушила сигару в пепельнице. Я поморщился от резкого запаха.

– Кирилл Данилович, так они же за вами приходили! Да, да, да… несомненно! Знали, что вы ко мне придете, и решили вас схватить. Но просчитались! Скажите-ка, молодые люди, а почему вы ко мне пришли?

– Нас попросили, – убитым голосом произнес Котя. – Одна да… одна ба… одна женщина. Подбросила записку, что надо найти белую розу, и нам ответят на все вопросы. Мы думали, цветок надо найти. Потом решили, что это про гостиницу…

– Вас заманивали в ловушку! Но просчитались! – Роза всплеснула руками. Интрига происходящего явно прибавила старушке экспрессии. – Какое коварство! Я свяжусь с ближайшим мастером-охранником… Вы, вероятно, еще не знакомы со своими соседями?

Я покачал головой. В отличие от Коти я не испытал разочарования. Но как-то плохо вязались между собой подброшенная записка и засада.

– Нам надо вернуться, – сказал я. – Мы, пожалуй, пойдем.

– Что вы! – Роза Давидовна укоризненно покачала головой. – В такую метель? Зачем? Переночуете у меня. Вы почувствуете, что такое гостеприимство мастера! А Клава замечательно готовит, вы поразитесь, какой она искусный кулинар…

– Нам лучше вернуться в башню, – повторил я. – Ну… вы должны меня понять. Как мастер мастера.

Это подействовало. Старуха закивала:

– Да, конечно. Да, я понимаю… Так у вас тоже башня?

– Почему тоже?

– Вы бы знали, – вставая, произнесла Роза, – как предсказуема мужская фантазия. Половина мастеров предпочитают жить в башнях.

Котя выглядел недовольным, но смолчал. Мы спустились вниз, где уже почти не было следов побоища. Мальчик Петя оттирал какие-то пятнышки со стены, его мать гремела посудой на кухне.

– Сейчас зима, – с грустью произнесла Роза. – Вы к нам приходите летом. Много постояльцев, веселый смех, цветы в вазах. Я приглашаю из города музыкантов, здесь играет пианино…

– А почему сейчас никого нет? – спросил Котя. – Я понимаю, зима. Но все-таки? Голая набережная, только фонари горят. Дома закрытые.

– Ну… так не сезон же… – повторила Роза. Взгляд у нее вдруг стал жалкий и смущенный. – Это бывает. В маленьких приморских гостиницах зимой всегда так. А жители… они тоже разъехались.

Котя посмотрел на меня и кивнул:

– Нам и впрямь пора. Очень было… – Он уставился на мальчика Петю, который меланхолично полоскал в тазике тряпку. От тряпки в воде расходилось красное, и Котя, проглотив слово «приятно», закончил: – …познакомиться.

И тут в дверь постучали. Роза Давидовна вздрогнула. Петя уронил тряпку и замер с открытым ртом, из кухоньки выглянула Клавдия.

– Если это вернулись… – начала Роза. – Но ведь вы сможете нас защитить, Кирилл Данилович?

Я пожал плечами.

Роза мельком глянула на люстру – и та зажглась. Гордо подняв голову, подошла к двери и распахнула ее настежь.

В прихожей еще клубился пар и даже летали снежинки. У дверей стоял человек в сером пальто с башлыком, сапогах и меховой шапке. Может быть, лет сорока или чуть старше. И с очень встревоженным лицом. Только когда он увидел меня за спиной Розы, в глазах его появилось облегчение.

– Мастер? – удивленно произнесла Роза. – О… добрый вечер!

– Там, за гостиницей, пять трупов, – сказал человек, не тратя время на приветствие.

– Это ужасно, Феликс! – Роза заломила руки на груди. – Какие-то сумасшедшие люди напали на гостиницу! Они искали молодого мастера…

– Они искали меня, – отрезал Феликс. – Идемте, молодой человек. Вы не один?

– С другом.

Феликс поморщился:

– Что ж, я захвачу обоих… – Он повернулся к старухе: – Роза Давидовна, будьте осторожнее, прошу вас. Вы же понимаете, как нам будет вас не хватать, если случится непоправимое.

– О, Феликс…

Почему-то мне не хотелось пререкаться и терять зря время. Я схватил Котю за рукав и потащил за собой. Мальчик Петя смотрел нам вслед с бесхитростным любопытством, Клава быстро и мелко крестилась, Роза Белая с немым обожанием провожала взглядом Феликса.

Мы вышли в метель.

Экипаж стоял прямо перед входом. Обычный фаэтон с поднятым по причине снега верхом, только не на колесах, а на полозьях. Впряжены в него были две лошади, поводья намотаны на неприметный столбик у дверей гостиницы. Яркий фонарь, закрепленный по правую сторону кузова, светил как раз на сваленные метрах в десяти тела, уже припорошенные снегом.