Филип Дик - Свободное радио Альбемута.

«Сет Морли…» — подумала она и хотела произнести его имя вслух, но не смогла. И тут же услышала шум. Где–то вдали, во тьме, неистово пыхтело что–то огромное.

Мэгги осталась одна.

Пых–пых…

Теперь она видела цвета радуги, слитые в сияние, текущее, как жидкость. От него отделялись и катились к Мэгги справа и слева диски ог циркулярных пил и зубчатые колеса. Прямо перед ней угрожающе пульсировала гигантская тварь. Мэгги слышала ее властный, гневный голос. Решительность чудовища пугала: оно не просило, оно требовало. Мэгги поняла, что означает это пыхтение: тварь пытается ей что–то сказать. Пых–пых–пых… Превозмогая боль, женщина в страхе воззвала:

— Libera me, Domine, de morte aeterna, in die ilia tremenda… [29] Избави меня, Господи, or гибели вечной в День гнева Господня… (лат.)

Пульсация не прекращалась, а беспомощная Мэгги медленно приближалась к Твари. Периферийным зрением она уловила нечто фантастическое: огромный арбалет со взведенной тетивой, а на нем — как стрела — Заступник. Внезапно Заступник понесся вверх, в самый маленький из концентрических кругов.

— Agnus Dei, — сказала Мэгги. — Qui tollis peccata mundi [30] Агнец Божий, на себя принявший все грехи мира (лат.). .

Ей пришлось оторвать взгляд от пульсирующего водоворота и поглядеть под ноги. Далеко внизу — белая пустыня, яростный ветер, стремящийся похоронить скалы под снегом. Новый период оледенения… Мэгги даже думать было трудно, не то что говорить.

— Lacrymosa dies ilia, — прошептала она и захрипела; казалось, грудь превратилась в сосуд, наполненный болью. — Qua resuiget ex favilla, judicandus homo reus!.. [31] Всех, восставших из праха, чтоб предстать перед судом Твоим за дела свои, помилуй, Господи, в эти скорбные дни!., (лат.)

От этих слов бсшь как будто поутихла — значит, надо говорить на латыни (хоть она и не знала этого языка, даже не подозревала о его существовании).

— Huic ergo рагсе, Deus! Pie Jesu Domine, dona eis reuieem [32] Господь Вседержитель дарует им успокоение (лат.). .

Пыхтение не умолкало.

Мэгги сорвалась в бездну. Навстречу несся ужасающий ландшафт преисподней.

— Libera me, Domine, de morte aeterna! — снова вскричала она.

Но это не помогло. Лететь до дна пропасти оставалось считаные мгновения.

Зверь с широкими крыльями и шипами на голове и хребте, похожий на колоссального металлического дракона, взмыл навстречу и пронесся мимо, окатив Мэгги волной теплого воздуха.

— S^lve me, fons pietatis [33] Источник Милосердия, спаси меня (лат.). , — воззвала она к нему, без удивления узнав в нем Заступника, который вырвался из врат Преисподней к наименьшим, внутренним, кругам.

Вокруг нее расцветали красочные огни. Краем глаза заметив неподалеку алые сполохи и дым, она повернулась к ним и опешила: не тот цвет.

«Я должна искать чистое белое сияние ожидающего лона, в котором мне предстоит переродиться».

Теплый ветер Заступника повлек ее вверх. Цвета дыма и пламени остались позади, а справа она увидела яркий желтый свет. Как могла, Мэгги устремилась к нему.

Боль в груди улеглась, по телу растекалась приятная немота…

«Ты избавил меня от страданий, — мысленно обратилась она к Заступнику, — позволь же возблагодарить Тебя».

«Я видела Его, — подумала она. — Я видела Заступника, а значит, получила шанс спастись. Веди меня! Наставь на путь к Возрождению!»

Наконец появился истинный — белый — свет. Мэгги рванулась к нему, что–то подтолкнуло ее вперед.

«А ты все злишься на меня?» — подумала она о пульсирующей громадине.

Пыхтение еще слышалось, но Мэгги больше не придавала ему значения.

«Это может длиться вечно, ибо Тварь — за временем, вне времени, никогда не бывала во времени. Пространства в этом мире тоже не существует. Все выглядит двухмерным, предметы лепятся друг к Другу, как большие грубые рисунки ребенка или первобытного охотника».

— Mors stupebit et natura, cum resuiget creatura, judicanti responsura [34] И отступит смерть, и воскреснет все сущее, справедливым судом Твоим судимое (лат.). , — сказала Мэгги вслух.

Тварь снова притихла.

«Забыла обо мне, — подумала Мэгги. — Позволяет Заступнику унести меня в истинный свет».

Она плыла навстречу ясному белому сиянию, время от времени произнося религиозные латинские формулы. Боль в груди совсем угасла, тело стало невесомым, неподвластным времени и пространству.

«Ух ты! — мысленно воскликнула она. — Как здорово!»

Для Мэгги наступил День Последнего Испытания. Наступил — и минул. Она не осуждена. В ее душе разливалась необыкновенная, вселенская радость. Как космический мотылек среди сверхновых, летела она на истинный свет.

Пых–пых, — зазвучало снова, но Мэгги это уже не касалось. Теперь тварь пыхтела не для нее.

— Я не хотел стрелять, — прохрипел Таг, глядя на труп Мэгги у своих ног. — Не знал, что ей нужно. Все шла и шла. Я подумал, хочет отобрать пистолет. — Он дернул плечом в сторону Белснора. — А он сказал, что пистолет разряжен.

— Ты прав, — сказал Рассел, — она шла за пистолетом.

— Значит, я не сделал ничего плохого.

Наступила тишина.

— Я не отдам оружие! — заявил Таг.

— Ну конечно, — кивнул Бабл. — Пусть оно останется у тебя, чтобы мы выяснили, сколько еще невинных людей ты хочешь убить.

— Я не хотел ее убивать! — Таг направил пистолет на Бабла. — Я никогда никого не убивал! Ну, кому еще нужен пистолет? — Он обвел всех диким взором. — Я сделал то же, что и Белснор, ни больше ни меньше. Мы с ним одинаковы! Поэтому я ни за что не отдам ему оружие! — Его грудь вздымалась, в горле клокотало, выпученные глаза бегали.

Белснор подошел к Сету.

— Надо отобрать.

— Сам знаю. Но как?

Этого Сет не мог придумать. Если Таг не моргнув глазом убил первого, кто к нему приблизился, — женщину, читающую вслух Книгу, то может так же легко перестрелять всех остальных. Совершенно очевидно, что Таг свихнулся. Он давно желал Мэгги смерти. Сет удивился, почему раньше этого не понял. Белснор стрелял защищаясь, Таг — ради удовольствия.

Да, разница велика. От Белснора опасность им не грозит, разве что он сойдет с ума, как Тони.

— Не надо, — шепнула ему на ухо Мэри.

— Нужно отнять пистолет. Если бы я не зазевался, он бы не завладел оружием и не убил Мэгги. — Сет протянул руку к Тагу: — Отдай.

Он почувствовал, как сжимаются все мускулы, — тело приготовилось к смерти.

в которой Роберте Рокингэм наносит визит ее незамужняя тетушка

— Он тебя убьет. — Рассел тоже двинулся к Тагу. Остальные молчали и не шевелились. — Нам нужен этот пистолет, — сказал Рассел Тагу. Затем вполголоса — Сету: — Вряд ли он сможет убить нас обоих. Я знаю это оружие — оно не скорострельное. Он успеет сделать только один выстрел.

Он по широкой дуге приблизился к Тагу с другой стороны и тоже протянул руку.