Филип Дик - Свободное радио Альбемута.

Все было бы так, если бы не то, что я сказал в конце, подумал Арктор. Кто угодно в Отделе за столом такого не скажет. И вот об этом–то начальство и хочет со мной поговорить.

Разбираться с начальством ему совсем не улыбалось, и он продолжал тянуть время, шатаясь по улицам, идя наугад, без всякой цели, в никуда. Впрочем, в Южной Калифорнии и не важно, куда ты идешь: везде торчат одни и те же «Макдоналдсы», как будто ты не движешься, а только делаешь вид, а вокруг тебя поворачивается сцена с декорациями. А когда наконец ты чувствуешь голод и заходишь в один из этих «Макдоналдсов», чтобы купить гамбургер, он оказывается тем же самым, что в прошлый раз, и в позапрошлый, и так далее, вплоть до самого твоего рождения и еще раньше, да в придачу еще злые языки утверждают — вот ведь клеветники! — что делают там все из индюшачьих желудков. Если верить рекламе, то тот первоначальный гамбургер уже продали пятьдесят миллиардов раз. Небось еще одному и тому же человеку… Жизнь в Калифорнии — она сама вроде рекламного ролика, который прокручивают без конца. Ничего не меняется, только расходится все дальше и дальше, словно автоматическую фабрику, которая штампует эту жизнь, заклинило во включенном положении. Была такая сказка: «Как море стало соленым». А теперь «Как земля стала пластиковой». Когда–нибудь, подумал Арктор, нас заставят самих продавать друг другу гамбургеры. Прямо у себя дома, день за днем, вечно. Тогда незачем будет и на улицу выходить.

Он взглянул на часы: два тридцать. Пора звонить Донне. Судя по всему, он сможет достать через нее тысячу таблеток препарата «С».

Естественно, он передаст их на анализ и последующее уничтожение. Или что уж там с ними делают… Может, сами закидываются — ходят такие слухи. Или продают. Почем знать… Но Боб Арктор покупал у Донны не для того, чтобы взять ее за посредничество: он имел с ней дело много раз и не арестовал ее. Все затевалось вовсе не из–за какой–то девчонки, которая считала, что это круто и интересно — торговать наркотиками. Половина агентов в Отделе знали ее в лицо. Иногда она даже продавала на стоянке у магазина «7— 11», перед камерой, установленной там полицией, и ее не трогали. Она могла бы делать что угодно и перед кем угодно — ее все равно не стали бы забирать.

Цель операций с Донной, как и всех прочих, — выйти на более крупного поставщика. Поэтому Арктор заказывал все большие количества товара. Началось все с того, что он уговорил ее достать ему десять таблеток в качестве дружеской услуги. Затем выпросил пакет на сотню таблеток, потом три пакета. Теперь, если повезет, он получит тысячу, то есть десять пакетов. В конечном счете дело дойдет до таких партий товара, которые будут ей не по карману: она просто не сможет выложить достаточную сумму поставщику. И тогда, чтобы не потерять прибыль от сделки, она начнет торговаться — потребует, чтобы он, Боб, заплатил хотя бы часть вперед. Он откажется, время будет идти, все начнут нервничать, особенно поставщик, который рискует, держа у себя товар. И наконец Донна сдастся и скажет Бобу и поставщику: «Слушайте, давайте–ка вы лучше свяжетесь напрямую. Я вас обоих знаю, вы нормальные ребята, вам можно верить. Назначим время и место, и вы встретитесь. Так что, Боб, если тебе нужны такие партии, покупай прямо у него». Фактически тысячи таблеток — это уровень посредника, а не клиента. Донна уверена, что сам Боб продает таблетки сотнями. Так он поднимется на следующую ступеньку, а там и еще выше, по мере того как партии товара будут расти. И вот настанет момент, когда он выйдет на человека, которого уже можно будет брать. На того, кто что–то знает, кто связан или с производителем, или с тем, кто берет непосредственно у производителя.

В отличие от других наркотиков препарат «С» имел, по–видимому, один–единственный источник. Он был синтетическим и, следовательно, производился в лаборатории. Его исходные компоненты были довольно сложны и так же трудны в изготовлении, как и сам препарат. Теоретически препарат «С» мог производить кто угодно, если, во–первых, знать химическую формулу, а во–вторых, располагать технологическими возможностями. Но практически это оказывалось слишком дорого. Кроме того, тот, кто изобрел препарат и наладил поставку, продавал его настолько дешево, что конкуренция была исключена. А широкая сеть поставок говорила о том, что, хотя препарат имеет единственный источник, его производство рассредоточено — по–видимому, лаборатории находились по соседству с каждым крупным городским центром потребления наркотиков в Северной Америке и Европе. Почему ни одна из них до сих пор не раскрыта, оставалось загадкой; скорее всего, таинственная организация настолько глубоко проникла в силовые структуры, местные и общенациональные, что те, кому удавалось что–либо узнать, или быстро переставали этим интересоваться, или интересоваться становилось просто некому.

Разумеется, у Арктора было еще несколько нитей, кроме Донны. Других посредников он так же точно тормошил, требуя все больших партий препарата. Но поскольку она была его девушкой — по крайней мере, он имел на нее виды, — ему с ней легче работалось. Навещать ее, разговаривать по телефону, проводить вместе вечера доставляло удовольствие. В некотором смысле — линия наименьшего сопротивления. Если вам приходится шпионить, так уж лучше за людьми, с которыми вы все равно встречаетесь. Это менее подозрительно и не так скучно. А если вы с ними и не встречались часто до того, как начали шпионить, то все равно станете встречаться, так что в конечном счете выйдет то же самое.

Он вошел в телефонную будку и набрал номер.

— Алло, — ответила Донна.

Все телефонные автоматы в мире прослушиваются. А если где–то и не прослушиваются, то просто до них еще не успели добраться. Записи разговоров поступают в центральный пункт и в среднем раз в два дня проверяются дежурным, которому даже не надо выходить из кабинета, а достаточно лишь нажать кнопку. Большинство разговоров безобидны. Обязанность дежурного — выделять небезобидные. В этом заключается его искусство. За это ему платят.

Так что их с Донной пока никто не слушал. Запись должны были получить не раньше чем на следующий день. Если бы они обсуждали что–либо уж совсем одиозное и дежурный это заметил, то снял бы компьютерные отпечатки их голосов. Так что от них требовалось лишь особо не выпендриваться. Можно было даже явно упоминать о наркотиках. Федеральному правительству приходилось экономить: невыгодно затевать возню с отпечатками и слежкой из–за мелких сделок, которые заключаются каждый день по огромному количеству телефонов. И Донне, и Арктору это было хорошо известно.

— Как дела? — спросил он.