Джордж Р. Р. Мартин - Бегство охотника

— Стой! — крикнул он. — Давай обратно! Стой!

Мужчина на плоту махнул в ответ; жест вышел какой-то отчаянный, лишенный смысла. Рамон замысловато выругался и нерешительно ступил в воду. Оглянувшись через плечо, он увидел появившихся из леса Маннека и чупакабру. Они спешили, но тяжелый поводок и полученные Маннеком травмы немного замедляли их. Рамон махнул пришельцу рукой с растопыренными пальцами, словно говоря: «Все в порядке, я все сделаю», — и сразу, не дожидаясь ответа, набрал в грудь воздуха и нырнул. Халат мгновенно пропитался водой, но Рамон не стал задерживаться, чтобы скинуть его. Пейзаж под водой, казалось, заволокло туманом: вспененная водопадом вода и поднятая муть не давали разглядеть ничего на расстоянии больше метра. Отчаянно загребая руками и ногами, Рамон поплыл в том направлении, где, по его расчетам, находился плот.

Двойника, как и его самого, несет течением, напомнил себе Рамон. Значит, плывут они с одинаковой скоростью. Все, что ему нужно, — это одолеть разделяющее их расстояние. Однако крутило подводные потоки изрядно, и Рамон чувствовал, как колотит его вода, когда попытался вынырнуть и вздохнуть.

— Мазафака! — заорал он, стоило голове его оказаться на поверхности, и рот его наполнился водой прежде, чем он успел сказать что-нибудь еще. Плот приблизился, но не настолько, насколько он надеялся. Блеснула вспышка разряда — Маннек открыл стрельбу с берега. Двойник завопил и принялся орудовать веслом. Рамон набрал в легкие воздуха и снова нырнул. Может, Маннек попадет в этого сукина сына и решит все Рамоновы проблемы.

Вода неприятно холодила кожу, но не так беспощадно, как выше по течению. Может, они одолели больше расстояния на юг, чем полагал Рамон. А может, вода потеплела от дождя. Поверхность реки осветилась еще двумя вспышками Маннековых разрядов. Значит, по крайней мере, плот еще близко. Он успел увидеть в подводном полумраке воронку водоворота, и это подготовило его ко встрече с основным обрушившимся с водопада потоком. Вода ударила его в живот с силой крепкого кулака. Он разом лишился запаса воздуха и замолотил руками, пробиваясь сквозь рой пузырьков к поверхности.

Река здесь текла определенно быстрее. Маннек казался отсюда крошечной фигуркой на далеком берегу. Странное дело, но чупакабра неслась вдоль берега, освободившись от сахаила, — так, словно за ней гнались все демоны ада. Рамон сплюнул воду и вытянул шею, пытаясь разглядеть плот с двойником. Тот успел отгрести дальше от берега и орал что-то, раскрасневшись до свекольного цвета и широко открывая рот. Рамон так и не понял, кому эта задница кричит: ему, Маннеку или Господу Богу. Маннек, похоже, отказался от бесполезной стрельбы, поэтому Рамон больше не нырял. Волны швыряли его как щепку: плот медленно приближался, потом поток разнес их дальше друг от друга, потом опять сблизил. Двойник стоял теперь на коленях, как можно дальше выставив весло. Он продолжал кричать. Рамон так и не мог разобрать слов, но, судя по выражению лица двойника, тот подбадривал его.

Поздно, cabron, подумал он, и весло слишком короткое, но все же рванулся к нему. Пальцы правой руки зацепились за лопасть, показавшуюся неправдоподобно твердой после бултыхания в воде. Он рванулся еще раз, схватился за весло обеими руками и подтянулся к нему всем телом. Двойник подтягивал его к плоту, но Рамон позволил себе обвиснуть на весле; руки и ноги сводило от изнеможения. Пусть этот маленький трусливый сукин сын поработает немного.

Не прошло и минуты, как рука двойника коснулась его плеча. Борт плота мотался прямо перед его лицом. Рамон с усилием поднял руку и зацепился ею за переплетение ветвей настила. Он подтянулся, и двойник помог ему, вытягивая за шиворот. Рамон лежал на листьях настила, промокший халат казался тяжелым как свинец, а легкие жадно глотали воздух.

— Блин! — выдохнул двойник. — Я уж думал, тебе не доплыть, ese.

Вот спасибо, подумал Рамон, но не стал тратить драгоценных сил, чтобы произнести это вслух.

— Этот сукин сын выследил нас, — сказал двойник, вновь начиная править. — Мне казалось, ты говорил, его чупакабра убила.

— Я сам так думал, — буркнул Рамон, садясь. Его вырвало. Во рту стоял соленый вкус. — Маннек использовал против бедной скотины свой сахаил. Поработил ее. Вот уж не думал, что буду жалеть чупакабру. Мы хоть немного дров успели набрать до того, как…

Он поднял взгляд на двойника и увидел у того на лице нескрываемый ужас. Рамон зажмурился, потом оглянулся через плечо. Он ожидал увидеть что угодно: Маннека, идущего по воде на манер инопланетного Иисуса, новый водопад по курсу, даже европейца, вернувшегося из ада под ручку с дьяволом. Он не увидел ничего. Серая река, грозовое небо. Волны с белыми барашками. Он снова посмотрел на двойника. Тот держал в руках весло, явно забыв о нем; лицо застыло в маске ужаса.

— Что? — спросил Рамон и тут же опустил взгляд. Мокрый халат распахнулся, открыв живот, на котором светлел неровный, бугристый шрам. — А, это…

— Господи Иисусе, — прошептал двойник. — Ты — это я! — Он смотрел на него, не пытаясь скрыть панику.

— Успокойся, — сказал Рамон. — Я все объяс…

— Кто ты такой? — выкрикнул двойник. — Что ты, твою мать, такое?

Небо разрезала молния, и отсвет ее блеснул на лезвии выхваченного ножа. Трескуче ударил гром. Рамон поднялся на ноги, пошатываясь на подпрыгивающем плоту.

— Что ты, твою мать, такое? — повторил двойник, и в голосе его звучали истерические нотки. Он бросил весло. Оно тут же уплыло куда-то в сторону.

— Послушай меня. Прекрати вести себя как мокроштанный трус и слушай меня, мать твою! — рявкнул Рамон. Потом посмотрел двойнику в глаза — те самые, которые всю жизнь видел в зеркале, — и вздохнул. — В жопу. Не бери в голову.

Не стоило стараться. Время слов прошло.

Два с половиной на два с половиной метра, на которых располагались еще очаг и шалаш. Поединок на таком пространстве вряд ли будет долгим. Рамон скинул промокший халат и намотал его на левую руку, стараясь держаться так, чтобы шалаш оставался между ними. Перспектива драки с вооруженным соперником его не слишком радовала, но имея на руке защиту в виде нескольких слоев мокрой ткани, он мог надеяться хоть как-то блокировать клинок. К тому же соперник мог держать нож только левой рукой, тогда как Рамон — пользоваться обеими. О равном поединке в любом случае речи не шло. Даже отдаленно равном. Рамон проиграл еще до начала.

Двойник низко пригнулся к настилу, держа нож наготове. Черт, и надеяться не на что. Будь на борту хоть немного дров, Рамон мог бы отбиваться корягой. Не уплыви весло в сгущающиеся сумерки, он мог бы защищаться им.