Гарри Гаррисон - Планета проклятых. Планета, с которой не возвращаются. Звездные похождения галактических рейнджеров

Обморок или смерть? Леа поднялась и шатаясь побрела к нему. Брайн без движения лежал на раскаленном песке и стремительно потел. Значит, жив! — мелькнуло в голове у девушки. Но что это с ним? Она лихорадочно рылась в памяти, вспоминая все, что знала или слышала из области медицины, но все равно не понимала, что происходит. А происходило с Брайном что‑то невероятное, причем происходило прямо у нее на глазах. Его тело покрылось потом — из всех пор сочились крупные капли жидкости; потовые железы работали в непостижимом темпе. Взглянув на его руку, Леа испуганно вскрикнула: волосы на руке стояли дыбом — каждый волосок раскачивался, дрожал и, казалось, жил совершенно самостоятельной жизнью. В полной растерянности девушка смотрела на Брайна и думала, что она, наверное, сошла с ума перед смертью.

Внезапно Брайн закашлялся, потом открыл глаза. Пот все еще ручьями струился по телу и медленно стекал в песок.

— Я не хотел вас пугать, — сказал он. — Слишком неожиданно все получилось. Хотите воды? У нас еще осталось немного.

— Что случилось? Вы упали… Я в жизни ничего такого не видела.

— Два глотка, не больше, — он протянул ей флягу. — Всего лишь летнее изменение. На Анваре это ежегодно происходит с каждым, но, конечно, не так явно. Зимой почти полностью прекращается потовыделение и на теле нарастает слой жира — защита от холода. А когда становится тепло, начинается обратный процесс: жир усваивается, и интенсивно работают потовые железы. Благодаря этому человек нормально переносит жаркое лето, да еще все время работает и почти не спит. Здесь климат похожий, и, наверное, организм среагировал на привычные раздражители.

— Вы хотите сказать, что вот так просто, за пять минут ваш организм приспособился к условиям этой кошмарной планеты?

— Почти. Но здесь все‑таки жарковато. Скоро мне потребуется много воды, поэтому не стоит задерживаться. Выдержите переход, если я вас понесу?

— Не знаю… — Леа говорила с трудом, кружилась голова. — Но здесь тоже не сахар. Лучше пойдем.

Едва они вышли на солнце, на девушку обрушилась волна горячей, обжигающей боли — она почувствовала, что теряет сознание. Брайн взял ее на руки и двинулся вперед, но через несколько шагов песок неумолимо потянул его к себе, и он понял, что силы на исходе. Теперь каждая следующая дюна казалась выше и круче предыдущей. Он шел все медленнее и медленнее, и все чаще и чаще попадались обломки скал, которые приходилось обходить.

Рядом с одним таким обломком Брайн заметил узловатый сухой куст и сначала прошел мимо, но потом остановился, пытаясь понять, что же привлекло его внимание. Что‑то там было необычное… Он стоял и, беспомощно мигая, смотрел на растение. Несколько ветвей были срезаны у самого основания — не обломаны, а именно срезаны чем‑то острым, скорее всего, ножом. Перед Брайном замаячила слабая надежда: он получил первое подтверждение того, что в этой выжженной солнцем пустыне живут люди. И если кому‑то понадобились эти ветки, значит, от них есть польза! Может быть, они съедобны, а может, там — вода. При одной мысли об этом у Брайна задрожали руки, и он тяжело опустил Леа в тень скалы. Девушка даже не пошевелилась.

Хватая пересохшим ртом воздух, Брайн с остервенением принялся пилить крепкий ствол ножом. Нож был острый, но силы покидали его, и работа шла тяжело. Когда ветка наконец поддалась, на срезе показались капли жидкости. Брайн вылил ее в горсть и поднес ко рту. Жидкость приятно холодила ладонь и быстро испарялась. Он поднес руку ко рту — очень хотелось пить, но заставил себя остановиться и попробовал непонятный сок на язык. В первую секунду ничего не произошло, потом острая боль обожгла рот и его вырвало.

От отчаяния Брайн чуть не заплакал. Проклятое растение несомненно можно как‑то использовать! Наверняка существует способ очистки сока… Но Брайн — чужак на этой планете, он умрет раньше, чем узнает все эти тонкости. Он попытался отогнать мысли о неизбежном и скором конце.

Взвалить Леа на спину не удалось, и несколько минут он боролся с искушением оставить ее здесь. Потом заставил себя поднять девушку и двинулся дальше. Каждый шаг требовал неимоверных усилий. Сам уже не зная, на каком он свете, Брайн вскарабкался на гребень очередной дюны и в нескольких метрах от себя увидел дисанца.

Оба они замерли и почти минуту не двигаясь смотрели друг на друга. Наконец Брайн уронил Леа и потянул из кобуры пистолет. Дисанец в свою очередь выхватил из‑за пояса духовую трубку и поднес ее ко рту. Действие разворачивалось, как в замедленном кино.

И тут Брайн вспомнил о проникновении. О н окунулся в чувства дисанца и ощутил страх, ненависть, недоверие, но сильнее всего было нежелание убивать — туземец не хотел их смерти. Резким движением Брайн отбросил оружие в сторону и тут же подумал, что поступил опрометчиво: не стоило рисковать, не стоило так полагаться на свою способность проникновения, мало ли что говорил Айджел… Пистолет упал на песок — дисанец не шевельнулся и не опустил трубку. Прошла минута… Наконец он оценил поступок Брайна и сунул свое оружие за пояс.

— У тебя есть вода? — спросил Брайн, с трудом выдавливая из себя дисанские слова.

— Есть. — Дисанец по–прежнему не двигался с места. — Кто вы? Что вам здесь надо?

— Мы с другой планеты. У нас случилась… авария. Нам нужно в город. Вода…

Дисанец бросил взгляд на потерявшую сознание девушку и, видимо, принял решение. Он снял с плеча зеленую веревку, Брайн уже видел такую — на фотографии, и она зашевелилась у него в руках. Веревка была живая — трехметровая зеленая плеть, кусок лозы, без листьев, но с каким‑то странным бутоном на конце. Туземец достал из‑за пояса заостренный крючок, сунул его в бутон и тут же выдернул. Лоза дернулась, как от боли, и обвилась вокруг его руки, бутон раскрылся. Дисанец протянул извивающуюся плеть Брайну.

— Пей.

Леа больше нуждалась в воде, но Брайн решил проверить этот странный живой источник на себе. Раскрывшийся бутон был наполнен мутной жидкостью неопределенного цвета. Брайн осторожно сделал несколько глотков — вода оказалась горячей и пахла болотом. Внезапно вокруг рта вспыхнула резкая боль, и он отшатнулся как ужаленный… Из «лепестков» вылезли мелкие острые шипы, они‑то и впились ему в лицо. Брайн резко обернулся к дисанцу, но промолчал, увидев его лицо: вся кожа вокруг рта была иссечена мелкими, едва заметными шрамами.

— Веда н е любит отдавать воду…

Брайн еще немного отпил, потом поднес веду ко рту Леа. Девушка застонала и рефлекторно потянулась к спасительной жидкости, но в себя так и не пришла. Когда она напилась, Брайн осторожно вытащил из ее губ шипы и напился сам. Дисанец присел на корточки и смотрел на них безо всякого интереса. Брайн вернул ему веду и прикрыл Леа остатками одежды, чтобы хоть немного защитить ее от солнца.