Вячеслав Шалыгин - Будущего.net

– «Мегаполис-1»…

– Верно. Первыми, кто поддержал закон, были Новак и Кук…

– Невероятно! – Волк медленно похлопал в ладоши.

Программа полигона была настолько любезна, что возложила на ключевых игроков все припасенные лавры. Профессор физфака и лейтенант СЭБа стали прямо-таки местными полубогами. Почти без труда. Это был явный игровой перебор, но до чего же приятный!

– Но факт. Вы теоретически могли стать отцом нового мира.

– Почему теоретически? Если об этом написано в энциклопедии, я им стану. Не переписывать же…

– Ценю ваше чувство юмора, но… вряд ли. Ситуация серьезно изменилась.

– Вы взломали программу?

– Простите?

– Я спрашиваю, вы не статисты, а тоже игроки? И ваша миссия – помешать возникновению на полигоне реальности «Мегаполиса», так?

– Я с трудом понимаю, о чем вы, – искренне признался Георгий.

Это Волка немного удивило. Федерал не переигрывал. Складывалось впечатление, что он действительно не в курсе.

– Хорошо, поясню. Насколько я понимаю, суть этой игры – спекуляция на расхожей «альтернативной» теории о том, что двести лет назад имела место ядерная заварушка. Чтобы придать игре достоверность, примерно на седьмом уровне ее следует привести в соответствие реальной истории. Все, что вы рассказали о падении Рио, походе Кука в Африку, осаде Мадагаскара и прочем, было в действительности. Не было только предшествующих этому катастроф, дня «Д» и сражений на море. Очень изящная стыковка вымысла и реальности. Снимаю шляпу перед сценаристами…

– Постойте, какие сценаристы? И как это не было дня «Д»? Вы же сами все видели!

– Я видел, как рушится потолок подземелья. А потом видел дымовую завесу, снег и океан… Где построен филиал полигона, изображающий Гренландию: на Огненной Земле или прямо в Антарктиде?.. А после было плавание по «Карибскому морю»… очень похожему на воды близ Фолклендов. А об участке полигона в Аргентине я вообще не говорю – самый дешевый из участков. Никаких дополнительных вложений. Джунгли вряд ли изменились за двести лет, так что достоверность не страдает. Я прав?

Волк говорил все это вполне уверенно. Ведь иначе и не могло быть. Но Георгий по-прежнему смотрел на него с недоумением.

– Вы все это сказали… серьезно?

– Абсолютно.

– Тогда смею предположить, что у вас развился… психоз. Защитная реакция на стресс.

– Может, хватит? – Волк поморщился. – Защитная реакция… То, что вы сумели сломать нам игру, не дает вам права…

– Волков, очнитесь! Это не учения МЧС и гражданской обороны! Это реальная война! И эти страницы из энциклопедии реальны! Происходит что-то странное, и вы в этом замешаны!

– Это вы очнитесь. Вас для чего сюда прислали? Вывести меня из игры и доставить обратно к Арзамасову? Так знайте, я потратил слишком много сил, чтобы добраться до этого проклятого Новака и узнать, почему из-за него и его архива гибнут люди. Теперь, когда мне осталось сделать последний шаг, я уже не отступлю. Я пройду этот полигон до конца и узнаю, на какую тайну наткнулся профессор. Так что высаживайте меня и отправляйтесь на ковер к генералу. А страницами из антикварной энциклопедии можете подтереться. Такие «раритеты» в Черном городе продаются по пять кредитов за полное собрание.

– Вы считаете, это фальшивка? – Георгий озадаченно взглянул на листки.

– Конечно. Обычный сувенир под «контрабанду из северного полушария». В Сиднее это теперь модно.

– В Сиднее? – еще больше удивился агент. – А «теперь» – это когда?

– С прошлой осени. Вы сами-то откуда, с Тасмании?

– Нет… – Георгий совершенно растерялся. —

Я… из Ростова.

– А это где?

– Это… – он помотал головой, – это неважно! Не заговаривайте мне зубы! Сидней, Тасмания, модно… Бред какой-то! А эти листки… Я могу, конечно, поверить, что это фальшивка, но лишь после того, как вы объясните, почему все здесь описанное сбывается?! Как можно сфабриковать такие точные прогнозы? Ведь это не школьное расписание, это сценарий военных действий. А любая война непредсказуема!

– Вы не от Арзамасова, – сделал вывод Володя. – Вы штатный сотрудник полигона, так?

– Какой, к черту, Арзамасов?! Я офицер федеральной безопасности!

– Все-таки не сдаетесь. – Волк вздохнул. – Хотите играть до конца. Хорошо, будь по-вашему. Да, в этих статьях, волшебным образом попавших к вам из недалекого будущего, написана правда. Или почти правда. Если отбросить сомнительный факт, что первым Президентом был Новак, это состоявшаяся история мира. Потому все идет именно так, как написано. Удовлетворены?

– Нет.

– Почему?

– Вы, то есть будущий покоритель Бразилии и Африки, военачальник и министр Джеймс Кук, вне игры, но история не меняется. Почему?

– Да потому, что это… – Волк ткнул пальцем в листок, – история реальности! А там… – он махнул рукой за спину, – полигон! Понимаете? По-ли-гон!

– Вы сумасшедший. – Федерал спрятал документы в папку. – Только псих может называть ядерную войну игрой, а театр военных действий, где гибнут сотни миллионов людей, – полигоном. А я все гадал, почему вы совершаете свои подвиги с такой безрассудной дерзостью? Вы считаете; что неуязвимы, что лично в вас будут стрелять только холостыми… Ну что ж, очень скоро вам выпадет шанс убедиться в обратном.

– Расстреляете меня? – Володя снисходительно взглянул на актера.

– Там будет видно… – Георгий захлопнул папку. – Как бы то ни было, истории с вашим участием не будет.

– Вы себя утешаете. – Волк усмехнулся. – Будущее расписано на двести лет вперед. Отрицая это, вы ничего не добьетесь. Можете увести свою игру в какую угодно сторону, статья в энциклопедии останется прежней. Так что очнитесь и дайте мне доиграть. Реальная история уже сделана.

– История сделана? Хотел бы я вас придушить, чтобы доказать, что вы не правы, – Георгий скрипнул зубами, – но нет приказа.

– Тоже странно, не правда ли? Что может быть надежнее? Придушить – и все дела – ход истории изменен. Предопределенность будущего разрушена.

– Я похлопочу, возможно, мне дадут такой приказ.

– Можете не утруждаться. Не дадут. Скорее прикажут вернуть меня туда, откуда где взяли.

Вообще-то Волк просто «держал марку». На самом деле он не был уверен, что его жизнь кому-то важна настолько, чтобы «рискнуть судьбой целого мира». Ведь если программа продолжит убеждать актеров, что вокруг реальность, будущее которой можно изменить, они вполне могут разменять даже такую фигуру, как ценный вражеский офицер. Все, что ему оставалось, – надеяться на фактор неопределенности. Ведь кто из статистов полигона может знать, хуже станет без Кука или лучше? Пока он жив, что-то можно исправить, а вот если прикончат… Где возьмешь второго такого наглеца? Из Черного много не натаскаешь, а местные – не того класса.