Олег Дивов - Молодые и сильные выживут (сборник)

Гош осторожно выбрался из импровизированной постели, натянул брюки и кроссовки, сунул пистолет за пояс. Не удержался и снова заглянул под одеяло. Покачал головой. Он чувствовал, насколько соскучился по ласке, но она должна была исходить от какой-то другой женщины. Совершенно конкретной. Родной и близкой. Высокой и стройной, исполненной яркой, дерзкой красоты. С волосами цвета бронзы… «Оп! Только спокойно… Ты вспомнишь, Гош. Ты обязательно вспомнишь. Ты уже начал вспоминать».

В расстроенных чувствах Гош сполз на землю, едва касаясь десантных скоб. Он уже лазал по боевой технике, инстинктивно ставя ногу, как будто это делал всю жизнь.

Костя и Большой дуэтом храпели у себя на миномете. А вот Цыгана в «Лендровере» не оказалось. Гош напрягся было, но тут на обочине раздвинулись кусты и к дороге вышел Цыган. В одних трусах, с полотенцем на шее и зубной щеткой, торчащей из угла рта. Трусы – это была дань присутствию дамы. Раньше объездчики в жаркие дни шлялись где попало голыми.

– Привет, – сказал Цыган сквозь зубы. Руки у него были заняты мылом и тюбиком с пастой. Лицо казалось странно розовым. Вряд ли от воды. – Там ручей. Два шага. Настоятельно советую. Вода холодная, но терпимо. Я в нее целиком падал.

– Отлично! Буди ребят.

– Сделаем, – Цыган подошел вплотную, бросил взгляд на тягач и заговорщически подмигнул.

– Ты чего? – не понял Гош.

– Тихо у вас было, – объяснил Цыган и подмигнул снова.

Гош выдержал короткую паузу, соображая, как себя вести. Цыган смотрел на него открыто и по-доброму.

– Вас что-то интересует? – спросил Гош вкрадчиво и слегка отстраненно. Как парикмахер спрашивает клиента: «Не беспокоит?»

– Боже упаси! Вы меня не так поняли, капитан! Виноват. Допустил бестактность, паскуда этакая. Кстати, а что такое «паскуда»? Вертится на языке с самого ранья…

Гош фыркнул и примирительно хлопнул Цыгана по плечу.

– Сейчас вернусь и расскажу. Извини, могу лопнуть.

Он убежал в кусты. Цыган неспешно пошел к «Лендроверу», что-то напевая себе под нос. Сегодня он в который раз проснулся совершенно новым человеком. Видимо, процесс возвращения памяти активнее всего шел у него во сне. Этим утром Цыган, умываясь, обнаружил, что помнит чертову уйму интереснейших вещей. Слава богу, он встал задолго до Гоша и успел, сидя на корточках у ручья, вволю наплакаться.

– Ревел? – спросили над самым ухом. Цыган от неожиданности подскочил. Оказалось, что он стоит, уткнувшись носом в дверцу «Лендровера». А Гош совсем рядом, уже при туалетных принадлежностях, и очень внимательно его рассматривает.

– Маму вспомнил, – признался Цыган. – И папу. И бабушку. Всех. Хорошая была семья. Ч-черт… Прости.

– Ерунда. Я просто испугался – ты очень долго стоял неподвижно. У меня тоже по утрам всплывают какие-то обломки прежней роскоши. Наверное, мы днем напитываемся визуальными образами и эмоциями, а ночью то, что совпало с былыми ощущениями, фиксируется. Мне на самом деле больше всего помогают запахи. Сегодня вот Женькина туалетная вода поработала. Вспомнил, что у моей жены роскошные бронзовые волосы.

– Жены? – переспросил Цыган очень слабым голосом. Он вдруг почувствовал, что у него подкашиваются колени. «Бедный Гошка, – подумал он. – Какой же я идиот! Ведь Женя мне намекнула, а я не понял… Бедная Женя. Бедные мы все».

– Я сначала думал, что мы зря перестали заниматься групповой терапией, – заметил Гош. – А теперь мне кажется, что на нынешнем этапе она только помешала бы. Спасибо мудрому Сан Сеичу, но его методики уже себя исчерпали. У каждого слишком много собственных воспоминаний для того, чтобы смешивать их с чужими. Пора было закуклиться и работать индивидуально.

– Скоро кончится сказка про Регуляторов, – вздохнул Цыган. – А я так сжился со своим образом…

– Сказка не скоро кончится, поверь мне. Целая страна живет по законам фронтира. И нам от этого никуда не деться. Тем более что мы носим оружие, а значит, всегда можем рассчитывать на агрессию в свой адрес. Увы, Цыганище, нам еще долго ходить в Регуляторах.

– Так что там про паскуду? – вспомнил Цыган, прерывая тягостные раздумья о предстоящем.

– А-а… Если расскажу, пойдешь будить ребят?

– Конечно.

– В Древнем Риме был такой обычай – девственницу нельзя казнить удавкой. Не помню, отчего возник запрет, но так было. А девственницы время от времени напрашивались на то, чтобы их придушили. Римляне нашли вполне элегантный способ. Перед казнью палач девушку э-э… растлевал. И как-то мне один знакомый историк сказал, что такого палача-растлителя называли «паскуда». Только учти, я не нашел этому документального подтверждения. За что купил, за то и продаю. Растлевали точно, а насчет «паскуды» историк мог и соврать.

– А почему они просто не рубили им головы? – вполне резонно удивился Цыган.

Гош усмехнулся:

– Решили, наверное, – зачем добру пропадать?

– Точно. Мудры были древние. Гошка, сколько же ты знаешь…

– Я ужас сколько знаю. Только все не по теме. Ладно, труби подъем. Нас ждет довольно неприятный день. Нужно подобраться к Москве вплотную и аккуратно залечь где-нибудь. Так, чтобы не слишком близко и не очень далеко.

– А потом?

– А потом все по-армейски. Разведка и принятие решения. Найти бы опять какую-нибудь войсковую часть, раздобыть карты. По идее неплохо бы нам свернуть на Калужское направление. Понимаешь, я точно помню – неподалеку от Хованского кладбища стояли танкисты. Заодно оценим, много ли там успели наворочать москвичи. Откуда-то они танки взяли, правда?

– Кошмар, – покачал головой Цыган. – До меня вдруг дошло, в какое опасное место мы суемся головой вперед. Прямо на плаху.

– На родину, – поправил его Гош.

Через двое суток Гош и Костя лежали под кустом у пересечения Калужской трассы с Кольцевой дорогой и разглядывали в бинокли мощную заставу, оседлавшую транспортную развязку. Зрелище было впечатляющее. Гош так и не смог понять – то ли московские «тупые» просто вдребезги тупы, то ли они, наоборот, какие-то продвинутые мудрецы, логику которых простому смертному не осилить.

Фортификационные работы, проведенные здесь с непонятной целью, по нынешним меркам тянули на линию Маннергейма. Виадук, уходящий вправо на насыпь Кольцевой, был наглухо завален разномастными строительными конструкциями. Массивные бетонные надолбы перегораживали дорогу, уходящую под мост. Из узкого прохода торчал, ни больше ни меньше, «Т-80». А с моста на трассу глядела четырьмя стволами зенитная установка «Шилка». Чуть левее торчала еще одна здоровая башня, сразу показавшаяся Гошу знакомой. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это стопятидесятипятимиллиметровая гаубица, самоходка, на том же шасси, что и миномет Регуляторов.