Олег Дивов - Выбраковка. Ночной смотрящий

– До-о-октор… – слабым голосом позвал Котов. – Мне прямо сейчас застрелиться? Как я ее уговорю?

– Спокойно, капитан, – психиатр уселся за стол и потянул к себе перекидной календарь. – Может, и уговоришь… Ага. Значит, если заболела она три с лишним недели тому… Ну вот, уже пора.

– Что пора?

– Погоди. Ты слушай. Значит, у нас через пять дней начнется легонькое, слабенькое полнолуние…

– Я думал, они все одинаковые, полнолуния… – удивился Котов.

Психиатр оторвался от календаря и смерил Котова хмурым взглядом.

– Молчу, молчу!

– …слабенькое полнолуние. И ты увидишь, как твоей подруге становится лучше. Если будешь наблюдать ее каждый день, то обязательно заметишь, как стронется с места этот процесс. И вот пока ей не стало уже совсем хорошо, и она не забыла, что еще недавно было плохо… Тут-то и будет у тебя возможность с ней поговорить.

– И?..

– И либо ты ее убедишь, что нужно к врачу, либо нет. Будь поаккуратнее. Без грубого давления и неприятных выражений. Даже слово «лечиться» не употребляй. Расскажи о знакомом докторе, очень добром и хорошем. И, мол, доктор тебе сказал, что сейчас идет волна депрессий. Как эпидемия. Особенно часто депрессии возникают на контрасте. Съездил, например, в столицу, мать ее, потом домой вернулся, огляделся и выпал в осадок. А это всего-навсего усталость психики за много лет накопилась. Небольшой толчок – и упал человечек.

– Ага, – Котов кивнул, соображая, как он это будет Лене расписывать.

– В общем, ври поубедительней, – бросил небрежно врач и осекся.

Котов гулко сглотнул. Потом крепко зажмурился. Разжмурился. И спросил – вполне нормальным, деловым тоном:

– А на самом деле?..

Врач подумал-подумал и ляпнул:

– Да это вампиризм!

У Котова отвисла челюсть.

– Думаешь, я просто так с фазами луны сверяюсь? – вкрадчиво спросил психиатр.

– Тьфу на тебя! – заорал Котов, вскочил и пулей вылетел за дверь.

Психиатр утер пот со лба, достал сигареты и, сломав несколько спичек, закурил.

Дверь приоткрылась.

– А знаешь, мне полегчало, – сообщил Котов. – Спасибо. Ну, в общем, я сразу. В смысле, позвоню.

– Обязательно, – кивнул врач. – Обязательно.

…У Котова был свой ключ, и он вошел в дом. Ожидал найти что угодно, а нашел пустоту. Лена исчезла.

– Ты сколько дней ее не видел? – спросил по телефону психиатр.

– У нас режим усиленный, – пожаловался Котов.

– Короче, ты ее прошляпил. Наверное, она уже в норме, только… Это может быть не совсем та норма, к которой ты привык.

– Хватит пугать меня. Как думаешь, где искать?

– Да хоть в Москве. Слушай, капитан…

– Не хочу слушать! – разозлился Котов. – Чего ты мямлишь постоянно?!

– Я тебе объяснить пытаюсь. Это, конечно, очень грустно, но лучше забудь свою подругу. Ты ей больше не понадобишься. Она другой человек теперь. Уж поверь специалисту. Выкинь ее из головы.

– Я скорее тебя выкину, – пообещал Котов. – Из окна!

Он поехал на вокзал, зашел к кассирам и уговорил их поглядеть, не покупала ли гражданка такая-то билетик – просто взглянуть, по-хорошему, без лишних формальностей.

Гражданка билетик покупала и по нему убыла. В Москву.

«Ты ей больше не понадобишься, – стучало в голове. – Она другая теперь».

– В Москву? – психиатр чуть ли не обрадовался. – Ну-у… Сочувствую. Если вернется, обязательно позвони мне.

– Она может вернуться?! – кричал в трубку Котов. – Может?!

– Капитан, я тебя умоляю, поставь на ней крест. Это больной человек, понимаешь, больной. Переродившийся. Совсем другой.

– Сам ты больной! И другой! Я тебя русским языком спрашиваю – может?!

– Да, может. Доволен?

– Пошел ты!..

Котов напился прямо на рабочем месте, днем. Если без протокола – нажрался в говно. И плакал. Сослуживцы честно пытались отправить его домой, пока начальство не засекло, но фиг у них чего вышло. Тогда они попробовали отволочь недееспособного капитана в свободную камеру, чтобы проспался. И, по закону подлости, в коридоре наткнулись на шефа.

Начальника отдела чуть столбняк не хватил, когда он увидел Котова в таком состоянии.

– До чего же эти бляди мужиков доводят! – возмутился начальник. – Нет, хоть разжалуйте меня, а баба не человек!

– Вирусная депрессия! – сообщил ему Котов, заливаясь слезами.

– Угу. И духовный кризис, – согласился начальник. – Ладно, отдыхай пока, завтра обсудим. Рассолу тебе принесу.

В изоляторе, совершенно пустом по случаю понедельника, скучал дежурный – сержант Зыков. Увидев, какое счастье ему на руках несут, слабо трепыхающееся, он инстинктивно попятился и выпалил:

– Ой, только не это!

– Открывай давай! – потребовали взмыленные опера.

– А может, не надо? А, товарищи офицеры?

– Не ссы, Котяра без пушки, – утешили Зыкова.

– Чего-то он мне и безоружный не нравится, – вздохнул Зыков, звеня ключами.

Котов поднял на сержанта налитые кровью глаза и провозгласил:

– Человек родится в говне!

Зыков придержал было дверь, но его уже вместе с ней оттерли. Сослуживцам не нравился такой Котов, и они спешили поскорее запереть его в холодной. Такой Котов их нервировал. А на самом деле – они просто не понимали этого – пугал.

– …и вся жизнь человека говно! – вещал Котов. – От памперса обосранного до гроба сраного! И все нормальные люди! Знают! Это! Но почему-то! Зачем-то! Выдумали Москву! И человек туда едет! И видит там всякую херню! И ему приходит!

– Да-да, – согласился Зыков. – Некоторым уже пришло. Мощный приход, аж завидно. Он у вас еще и обкуренный, что ли?

– …В тупую его голову! Что возможно! Жизнь не говно! А потом! Он едет домой! Выходит из поезда! И видит – говно! Одно говно! И на контрасте! Понимаете, на контрасте! Хуяк! И нету человека!

– Да в Москве тоже говно сплошное! – крикнул Зыков вслед Котову, уплывающему от него на руках коллег. – Только в обертке конфетной! Что я, не был, что ли, в этой Москве вонючей?

Котова с большим трудом занесли в камеру и сгрузили на нары.

– И нету человека! – воскликнул Котов с невероятной тоской. – А я?! А как же я?!

Сыскари, отдуваясь, вышли в коридор и полукругом обступили Зыкова, прижав к стене.

– Значит, так, сержант. Матрас, одеяло, подушку. Уложить капитана, как дитя малое, нежно и ласково, понял? Если что – вызывать дежурного по отделу. Вопросы?

– Да за кого ж вы меня держите! – обиделся Зыков.

– Захочет общаться – садись рядом и ему поддакивай, ясно?

– Да за кого ж вы меня держите! – обиделся Зыков до глубины души.

– А будешь потом болтать…

– Да за кого ж… Не буду!

И правда, Зыков потом болтать не стал. Хотя мог бы. Котов возжелал общаться. Сержант, как ему и было приказано, сидел рядом, поддакивая, и наслушался такого, что средней руки литератору хватило бы минимум на три книги. Милицейский боевик, детективный роман о коррупции и слезоточивую мелодраму. Фиговые книжонки, но продавались бы они неплохо, все.