Александр Громов - Тысяча и один день. Первый из могикан. Властелин пустоты

Впрочем, все это мелочи… Растираясь жестким полотенцем до красноты, Присцилла вдруг поняла, что нарочно думает о воде, чтобы не думать о визите на базу высокой гостьи, или, что то же самое, важной шишки – специальной уполномоченной Верховной Ассамблеи, заместительницы премьера, курирующей мероприятия по плану гражданской обороны. Кармен Оливейра – новое имя в правительстве, информации о ней мало, трудно предугадать, на благо ее визит или во вред. Зато очень хорошо известно, чего она будет добиваться от главнокомандующей – окончательного ответа! Да или нет. Как будто кто-нибудь может знать это точно. А ответ нужен позарез. Осталось всего шесть суток, меньше недели. Да или нет?

Из нежданно вернувшегося фигуранта «Эгиды» – то ли героя, то ли преступника – вытрясли все, что можно было вытрясти за несколько дней. Похоже, он ничего и не скрывал, так что дело сводилось к тому, чтобы расшевелить его память.

Вспоминай! Подробнее вспоминай. Желательно по минутам. Что говорил чужак? Попытайся припомнить дословно, а мы тебе поможем. Как ты воспринимал его телепатемы – зрительно или вербально? Ни так, ни этак? Может, осязательно? Почему он не уничтожил тебя сразу? Как выглядел Двускелетный? До какой степени чужак идет навстречу его желаниям? Чем он питается? А чем питался ты? А пил что? Куда девал отходы жизнедеятельности? Почему так мало зарос – чем брился? Ножом срезал? По какой причине чужак поглощал твои отходы, не поглотив тебя самого?

Медицина. Полное обследование, всевозможные анализы. По словам Гаева, чужак вырастил и оставил при себе – точнее, в себе – его двойника. А если он поступил наоборот? Кто он, вернувшийся эксмен, – прежний Тимофей Гаев или орудие чужака, предназначенное для дезинформации, для разведки, а то и для взлома обороны Земли? В какой степени можно ему верить?

Внутри-то чужака он побывал наверняка – надо было быть Иолантой Сивоконь, чтобы усомниться в этом. Как бы иначе он остался жив, проболтавшись в космосе вдесятеро больше срока автономности боевой капсулы? Впал в спячку, как суслик?

Назови ТТХ тактической ракеты «Пилум». Перечисли в алфавитном порядке фамилии пилотов твоей эскадрильи. Какова твоя сопутствующая пороговая масса при телепортации? Двенадцать килограммов? Вот груз массой в десять с половиной ка-гэ, бери и телепортируй… Не выходит? Ослаб, что ли? (На самом деле масса груза превышала тринадцать килограммов.) Сколько секунд в сутках? Отвечай быстро. Национальность единственного бойца в шоу «Смертельная схватка», не имевшего прозвища? Почему он не имел его? Как его звали? (Японец по имени УшИбу Ногами.) Твое первое детское воспоминание? Внезапный слепящий свет в глаза и крик в ухо: «Твое задание, быстро! Нам все известно! Говори!..»

Тысячи вопросов и тысячи ответов. Двухсотстраничный предварительный отчет группы анализа. Трусливо-обтекаемые формулировки. Мало информации, очень мало! Еще и еще допросы. Последний начался нынче утром, длился более девяти часов и лишь недавно кончился…

– Опять? – недовольным голосом осведомился эксмен Гаев, чуть только переступил порог помещения, известного на лунной базе как лаборатория специальных исследований. Был он одет в грубую серую робу и стрижен «под ноль», из-за чего походил на облученного чернорабочего, зато свежевыбрит и не пахуч. Последнее время его допрашивали именно здесь – с детектором лжи и без оного, под гипнозом и под действием препаратов, вызывающих неудержимую болтливость. Пробовали применить и громоздкую ментоскопирующую технику, трое суток провозились с калибровкой (а Гаев ехидничал, пока не получил по шее), лепили датчики на обритый череп, сняли кучу кривых, получили две мутные картинки, после чего ментоскоп задымился, да так, что сработавшая система аварийного пожаротушения заплевала всех пеной, а из-за копоти пришлось менять фильтры в воздуховодах. Нет, Гаев был тут ни при чем – просто негодной технике место не на лунной базе, а на Земле, желательно поближе к местам переработки мусора.

– При обращении следует добавлять «госпожа», – сухо напомнила Присцилла. – Не забывайся, пилот, не вреди сам себе.

– Так вас же двое… госпожа, – немедленно возразил Гаев, покосившись в сторону Иоланты Сивоконь. – Как быть, если я обращаюсь к обеим? Нет такого обращения – «госпожи»…

– Обращайся к старшей по чину, а в отсутствие таковой к старшей по должности, не ошибешься. А еще лучше читай строевой устав. Четвертая эскадра официально не расформирована, и ты пока еще находишься на службе. Есть вопросы?

– Так точно, госпожа. Разрешите задать?

– Успеешь. – Присцилла прищурилась, разглядывая уникума. – А ты недурно выглядишь. Прическа тебе идет. Как здоровье, в норме? В талии пополнел, вижу. Пищей доволен?

– Так точно, госпожа, еда хорошая. Я бы и от плохой не отказался – соскучился по ней очень. И за душ большое спасибо. В моей капсуле на третьи сутки полетела система терморегуляции, чуть не сварился в собственном поту. Пытался наладить – все без толку. Я же не инженер, госпожа, а только техник узкого профиля, я этих систем не знаю. И с каждым часом все жарче. Спасибо, что поймали меня вовремя, а то я уже совсем загибался…

– Ты еще Луне скажи спасибо за малую тяжесть, – хмыкнула Присцилла. – Так ты утверждаешь, что внутри чужака тяжесть тройная?

– Так точно, госпожа, примерно тройная. То есть я, конечно, ее не измерял, нечем было, но по ощущениям – примерно тройной вес. Я там больше лежал, чем двигался.

– Отдыхал, значит, – вмешалась Иоланта Сивоконь. – Напомни мне, был у тебя приказ бездельничать?

Искру ненависти, мелькнувшую было в глазах, Гаев очень умело погасил, но Присцилла успела ее заметить. Вероятно, заметила и Иоланта.

– Я действовал по обстоятельствам, госпожа. У меня был такой приказ: действовать по обстоятельствам.

Естественно, подумала Присцилла. Иного приказа в то время не могло и быть. Гаев должен был действовать по обстоятельствам; его, между прочим, на это натаскивали. Первоматерь знает, какие это могли быть обстоятельства, они не поддавались прогнозу, но эксмен-уникум был обязан извлечь максимум возможного из любой ситуации. Он сам рвался на это дело, мотивы у него были могучие – между прочим, стараниями Иоланты. Программа минимум – разведка. Программа максимум – уничтожение или пленение экипажа, перехват управления и привод корабля на ближайшую базу космофлота (тогда предполагалось, что на Цереру).

Вышло ни то, ни се. Никаких промежуточных вариантов в штабе не просчитывали, прекрасно понимая, насколько маловероятно возвращение Гаева после выполнения хотя бы программы минимум. На программу максимум надеялись, как на чудо, твердо зная, что чудес не бывает. Просто держали ее в уме как некоторую теоретическую абстракцию. В штабах место прагматикам, а прагматики не верят в волшебные сказки.