Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

Вскоре он выкинул эту мысль из головы. Во всяком случае, им МБР больше не интересовалось.

Не знай Дон о том, что он находится на «Наутилусе», который летит на Венеру, он вполне мог бы вообразить, что летит на Марс на «Валькирии». Корабли были одного класса, а пустота космоса везде одинакова. Правда, теперь Солнце постепенно росло вместо того, чтобы уменьшаться, но кто станет смотреть прямо на Солнце, даже с Марса? Распорядок дня на корабле соблюдался исходя из гринвичского времени, точно так же, как и на любом другом космическом лайнере; завтрак начинался точно по звонку; координаты корабля передавались каждый «вечер», а «ночью» выключался свет.

Даже присутствие на борту военных не бросалось в глаза.

Им были отведены каюты в носовой части, и гражданские допускались туда только по делу. Лишь на сорок второй день полета Дону потребовалось сходить туда, чтобы забинтовать порезанный палец. Когда он возвращался назад на корму, ему на плечо легла чья-то рука.

Дон узнал сержанта Макмастерса. На кителе у него красовалась звезда — знак корабельного полицейского в звании главного старшины.

— А ты здесь откуда? — спросил он. — Чего шляешься?

Дон показал порезанный палец.

— Я не шляюсь, — ответил он. — Вот, на перевязку ходил.

Макмастерс посмотрел на палец.

— Порезался, говоришь? Так вот, ты попал не в тот коридор. Ты идешь прямиком в бомбовый отсек, а вовсе не к пассажирским каютам. Слушай-ка, а ведь мы уже встречались, верно?

— Еще бы.

— Да-да, я помню. Ты — тот самый парень, который думал, что полетит на Марс.

— Я и лечу на Марс.

— Вот как? Видать, ты любишь ходить в обход: лишние сотни миллионов миль тебе нипочем. И если уж зашел разговор об окольных путях, то объясни, с какой стати ты оказался в коридоре, ведущем в арсенал?

Дон почувствовал, как его лицо заливает краска.

— Да не знаю я, где у вас тут бомбы хранятся. Если я не туда иду, взяли бы да показали.

— Иди за мной. — Сержант отвел Дона двумя палубами ниже — здесь благодаря вращению корабля сила тяжести была заметно больше — и впихнул его в кабинет. — Тут пока посидишь. Скоро придет дежурный офицер.

Дон остался стоять.

— Не нужен мне дежурный офицер. Я хочу к себе, в кубрик.

— Садись, тебе говорят. Я помню все твои выкрутасы. Может быть, ты и впрямь заблудился, а может, и цель какую имел.

Дон подавил гнев и сел.

— Не обижайся, — сказал Макмастерс. — По глотку кофе, а?

Он подошел к кофейнику и налил две чашки.

Дон помялся, но чашку взял. Кофе оказался венерианским: черным, горьким и очень крепким. Дон почувствовал, что Макмастерс начинает ему нравиться. Сержант отхлебнул кофе, поморщился и сказал:

— Ты, парень, родился в рубашке. Сейчас ты уже мог быть покойником.

— Почему это?

— Тебя собирались отправить на Землю на «Дороге Славы», так?

— Ну и что?

— Неужели до кормы новости не доходят? Ведь «Слава»-то так до Земли и не добралась.

— А что случилось? Авария?

— Какое там! Эти кроты из Федерации встали на уши и расстреляли корабль на подлете. Думаю, они не сумели установить с ним связь и решили, что «Слава» набита взрывчаткой. Сбили они ее, короче.

— Ох!..

— Вот я и говорю: ты, мол, родился в рубашке, раз должен был лететь на том корабле.

— Но меня там не было. Я лечу на Марс.

Макмастерс уставился на него и рассмеялся.

— Да у тебя, видать, в мозгах пластинку заело! Прямо как у толкуна.

— Может быть, но до Марса я все равно доберусь.

Сержант отставил чашку.

— Ты когда-нибудь головой думать будешь? Пойми, эта война будет длиться десять, а то и пятнадцать лет. Кто знает, может, за все это время на Марс не отправят ни одного корабля.

— Ну… доберусь как-нибудь. А с чего вы взяли, что война продлится так долго?

Макмастерс помолчал, закуривая.

— Ты историю изучал?

— Немножко.

— Помнишь, как американские колонии отделились от Англии? Они копошились там восемь лет, а воевали только время от времени. А ведь Англия была достаточно сильной, чтобы подавить восстание за один уикэнд. Почему она этого не сделала?

Дон не знал.

— Так вот, — ответил ему сержант. — Ты, верно, не изучал историю, но коммодор Хиггинс знает ее отлично. Он-то и разработал этот план. Спроси его о любом восстании, и он сходу тебе объяснит причины его провала или успеха. Англия не смогла справиться с колониями потому, что в те времена была по уши в других войнах, не в пример этой. Казалось, что подавление американского мятежа — чепуха, что-то вроде полицейской облавы. Но сил на это уже не было; время шло, дело вылетало в копеечку и, кроме неприятностей, ей уже ничего не светило. Так что Англия дала задний ход и признала независимость восставших.

— Хотите сказать, что и теперь будет что-то похожее?

— Конечно, ведь коммодор Хиггинс подтолкнул ситуацию куда надо. Честно говоря, республике Венере противостоять Федерации трудновато. Уверяю тебя, я патриот не хуже любого другого, но я смотрю фактам в глаза. Населения-то на Венере раз-два и обчелся, и в смысле материальных ресурсов Федерации — их здесь не более одного процента. Венера ни за что не сможет победить, если Федерация не будет слишком занята другими делами. А обстановка сейчас именно такова — или скоро станет такой.

Дон задумался.

— Наверное, я полный дурак.

— Неужели до тебя не дошло, для чего мы уничтожили «Околоземную»? Да одним ударом коммодор сделал Землю полностью беззащитной. Он мог бы взорвать некоторые — да хоть все — города Земли, но что от этого было бы толку? Бомбардировка только восстановила бы против нас все население шарика. А так нас поддерживают две трети. Не просто поддерживают, но сами душой горят, сами чувствуют, что пора, потому что над их головами не висит больше «Околоземная», неоткуда больше пускать ракеты, как только запахнет жареным. И Федерации, чтобы вернуть прежний порядок, понадобятся годы, если она вообще когда-нибудь встанет на ноги. Наш коммодор — мужик умный! — Сержант поднял глаза. — Смирно! — заорал он и вскочил на ноги.

В дверях стоял лейтенант.

— Интересная лекция, профессор. Она прекрасно прозвучала бы в университетской аудитории.

— Никакой я не профессор, — ответил Макмастерс. — Я всего лишь сержант, с вашего позволения.

— Ладно, сержант, проехали, — лейтенант обернулся к Дону. — Кто такой и что он здесь делает?

— Ждет вас, сэр, — Макмастерс объяснил, что случилось.

— Ясно, — ответил дежурный и спросил Дона: — Вы готовы отказаться от своего права не давать показания против самого себя?

Дон явно был озадачен.

— В общем, дело такое, — объяснил Макмастерс. — Нам надо решить, применить ли к тебе некое устройство или посадить тебя до конца полета в карцер.