Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

Дон поблагодарил офицера и, подняв с пола сумки, быстро вышел. В коридоре он остановился, чтобы хорошенько почесать зудящие руки.

В доке напротив здания была пришвартована амфибия, ее водитель скучал, сидя за рулем. Дон сказал:

— Простите, пожалуйста, я хотел бы отправить радиограмму. Вы не подскажете, где это можно сделать?

— Ради бога. Отыщи здание ИТТ — оно на улице Бьюкенена, это на Большом острове. Ты что, на «Наутилусе» прилетел?

— Верно. А как дотуда добраться?

— Садись. Минут через пять я отправлюсь. Там есть еще пассажиры?

— Вроде, нет.

— По разговору ты что-то не сильно похож на туманоеда, — водитель посмотрел на Дона.

— Я его наглотался, еще когда был маленьким, — сказал Дон. — Просто я уезжал на несколько лет, в школе учился.

— Успел, значит, в последнюю секунду вернуться?

— Да, пожалуй.

— Повезло тебе. В гостях хорошо, а дома лучше, — водитель с любовью оглядел сумрачное небо и темную воду.

Вскоре он завел двигатель и отдал швартовы. Маленькое суденышко двинулось в путь по узким каналам, огибая острова и видневшиеся под водой песчаные отмели. Через несколько минут Дон высадился в начале улицы Бьюкенена, самой крупной магистрали Нью-Лондона, столицы планеты.

У причала слонялось несколько человек, которые тут же стали к нему приглядываться. Двое из них оказались агентами по сдаче квартир; отделавшись от них, Дон двинулся по улице. Здесь толклось немало народу, но сама улица была узкой, кривой и грязной. Сквозь густой туман светили огни реклам, установленных по обе стороны улицы. Одна из них призывала:

ЗАПИШИСЬ В АРМИЮ СЕГОДНЯ ЖЕ!!!

ТЫ НУЖЕН РОДИНЕ!

Буквы на второй вывеске были гораздо больше:

ПЕЙТЕ КОКА-КОЛУ

НЬЮ-ЛОНДОНСКАЯ РАЗЛИВОЧНАЯ ФАБРИКА

Пройдя по улице несколько сотен ярдов и добравшись почти до другого конца Большого острова, Дон наконец отыскал то, что нужно. Это было нетрудно, поскольку компания занимала самое большое здание острова. Дон перешагнул через комингс, который ограждал вход, и вошел в местное отделение «Интерпланетной Телефонной и Телевидеокорпорации». За конторкой сидела молодая девушка.

— Я хотел бы отправить радиограмму, — сказал ей Дон.

— Именно этим мы и занимаемся, — она протянула ему бланк и ручку.

— Спасибо, — наморщив лоб, Дон принялся составлять текст.

Ему нужно было успокоить родителей, передав им максимум информации, потратив при этом минимум слов. Вскоре он протянул бланк в окошко.

Увидев адрес, девушка вскинула брови, но ничего не сказала. Сосчитав слова и заглянув в справочник, она сказала:

— Сто восемьдесят семь пятьдесят.

Дон отсчитал деньги, при этом с беспокойством подумав, что в бюджете его теперь сильная брешь.

Девушка взглянула на купюры и вернула их Дону обратно.

— Вы что, смеетесь?

— А что такое?

— Да это же деньги Федерации. Хотите, чтобы у меня были неприятности?

— М-да… — Дон вновь почувствовал холодок в животе, ставший уже почти привычным. — Слушайте, но я ведь только что с «Наутилуса». У меня не было времени обменять деньги. А нельзя послать сообщение наложенным платежом?

— На Марс?

— Что же мне тогда делать?

— Дальше по улице будет банк. На вашем месте я бы сходила туда.

— Да-да, спасибо, — он протянул руку за своим бланком.

Девушка его остановила:

— Вот еще что: если хотите, можете отправить свою радиограмму. У вас есть две недели, чтобы расплатиться.

— Да? Что ж, спасибо!

— Не стоит. Все равно сообщение отошлют не раньше чем через две недели, и до тех пор вы платить не обязаны.

— Как две недели? Это почему?

— Потому что Марс сейчас находится по ту сторону Солнца. Луч не пройдет. Придется подождать.

— А почему бы не отправить через релейную станцию?

— Идет война — вы что, не заметили?

— Ага, — Дон почувствовал себя дурак дураком.

— Мы по-прежнему принимаем частные сообщения, предназначенные для пересылки по каналу «Земля — Венера» в оба конца — при условии цензуры и возможного изменения текста. Но гарантировать, что ваше сообщение будет передано с Терры на Марс, мы не можем. Если бы у вас был на Земле человек, который мог бы оплатить вторую пересылку…

— Боюсь, это невозможно.

— Впрочем, это может и не иметь значения. Вряд ли Земля стала бы передавать вашу радиограмму, даже согласись кто-нибудь оплатить счет. Цензор Федерации может наложить запрет. Так что давайте мне текст, и я его зарегистрирую. Оплатите потом. — Девушка прочитала сообщение. — Да, пожалуй, вы влипли. Сколько вам лет… — она еще раз посмотрела на бланк, — Дон Харви?

Дон ответил.

— Хм-м… А выглядите вы старше. Я старше вас; похоже, мне придется стать для вас бабушкой. Если потребуется совет, заходите к нам и спросите бабушку Изобел. Изобел Костелло.

— Спасибо вам, Изобел.

— Ну что вы. Это обычная услуга, предоставляемая ИТТ, — девушка улыбнулась. Дон почувствовал легкое смущение.

Банк располагался почти в самом центре острова — Дон запомнил, когда проходил мимо. На стекле была вывеска: «БАНК АМЕРИКИ И ГОНКОНГА». Надпись была заклеена пластиковой лентой, а внизу было выведено белилами: «НЬЮ-ЛОНДОНСКАЯ ТРАСТОВАЯ И ИНВЕСТИЦИОННАЯ КОМПАНИЯ». Дон вошел внутрь, встал в самую короткую очередь, и уже через несколько минут выкладывал свою просьбу. Кассир указал большим пальцем на стол, который стоял за барьером:

— Туда.

За столом сидел пожилой китаец в длинном черном халате. Дон подошел поближе, китаец поднялся на ноги, поклонился и спросил:

— Чем могу быть полезен, сэр?

Дон объяснил, чего хочет, и положил на стол банкира пачку купюр. Китаец, не прикасаясь к деньгам, осмотрел их и ответил:

— Прошу прощения, но…

— Что такое?

— Вы пропустили срок законного обмена денег Федерации на валюту республики.

— Но я не мог раньше! Я только что прилетел!

— Очень жаль. Но правила составляю не я.

— И что же мне делать?

Банкир на мгновение смежил веки.

— В этом несовершенном мире всем нужны деньги. Вы можете что-нибудь оставить в залог?

— Нет. Кажется, нет. У меня только одежда, да вот еще эти сумки.

— Какие-нибудь драгоценности?

— У меня есть кольцо, но, наверно, оно недорого стоит.

— Дайте посмотреть.

Дон вытащил кольцо, присланное ему доктором Джефферсоном, и протянул старику. Китаец надел часовую лупу и осмотрел кольцо.

— Боюсь, вы правы. Это даже не янтарь — простой пластик. И все же пусть оно будет символом залога — обязательство честного человека надежнее всяких цепей. Я дам под это кольцо пятьдесят кредитов.

Дон взял у него кольцо обратно и на мгновение заколебался.

Должно быть, оно не стоило и десятой части того, что давал старик… Да еще желудок настойчиво давал о себе знать. И все же мать потратила по меньшей мере вдвое больше, чтобы быть уверенной, что кольцо (или бумага, в которую оно было завернуто, — поправил себя Дон) дойдет до него, да и гибель доктора Джефферсона как-то связана с этой безделкой.