Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

Фон Хартвик мрачно ухмыльнулся.

— Думаете, вам удастся удрать? Черта с два, на этом корабле вам не добраться до Земли. Неужели это до сих пор не понятно?

— Это вы ничего не поняли. Успокойтесь и дайте мне объяснить. Мы собираемся загрузить «джип» бомбами — такими же, какими вы уничтожили «Галилей», — и взорвать склад с вашими атомными ракетами. Очень жаль: ведь это помещение было построено местными жителями. Затем мы взорвем «Вотан».

— «Вотан»? Зачем? — Фон Хартвик внезапно оживился.

— Чтобы быть уверенными, что он больше не сможет вернуться на Землю. Мы им управлять не умеем; я хочу сделать так, чтобы им не воспользовался кто-либо другой. Затем взорвем «Тор».

— «Тор»? Вы не можете взорвать «Тор»!

— Почему же? Конечно, можем — точно так же, как вы взорвали «Галилей». Но, даже если кто-то из экипажа уцелеет, у них не останется ни малейшего шанса захватить «Вотан» — он будет взорван первым. И это — одна из причин того, что вы должны умереть как можно скорее. Уничтожив «Вотан», мы укроемся на нашей базе — о ее существовании вы даже не догадывались, верно? — но там, к сожалению, только одна комната. Для пленного там места нет. Как уже было сказано, я намеревался держать вас в «джипе», но он потребуется для того, чтобы взорвать «Тор». Это все меняет. В ожидании прибытия «Тора» там постоянно будет находиться наш пилот. Для вас места не остается. Так что извините, — закончил, улыбаясь, Каргрейвз. — Мы все верно рассчитали? — добавил он.

Фон Хартвик начал проявлять признаки волнения.

— Может быть, у вас и получится…

— Обязательно получится!

— Даже если и так, вы все равно погибнете. Мне суждена быстрая смерть, вам — долгая и мучительная. Взорвав «Тор», вы теряете последний шанс. Подумайте об этом, — продолжал нацист. — Смерть от голода, удушья, холода. Давайте заключим пакт. Отпустите меня под честное слово. Тогда, когда прилетит «Тор», я замолвлю за вас словечко…

Каргрейвз прервал его взмахом руки.

— Слово нациста! Чего оно стоит?! Да вы не заступитесь и за свою бабушку! Ваша тупая башка не в силах сообразить, что у нас на руках все козыри. Покончив с вами, мы возьмемся за ваших приятелей; затем мы спокойно устроимся в теплой базе с большими запасами воздуха и пищи и будем сидеть до тех пор, пока не подоспеет помощь. Мы даже не будем одиноки: когда вы запеленговали нас, мы как раз испытывали передатчик для связи с Землей. Мы…

— Врете! — закричал Хартвик. — Никто вам на помощь не придет. Нам известно, что ваш корабль был единственным; у нас была полная информация!

— Был единственным, — сладко улыбнулся Каргрейвз. — Но в соответствии с устаревшими дурацкими законами прогнившей демократии, которую вам не понять, все чертежи, расчеты и записи, касающиеся постройки корабля, были переданы ученым для тщательного изучения в ту самую минуту, когда мы стартовали. Уже очень скоро мы сможем выбирать, какой корабль нам больше нравится. Кстати, мне очень жаль разочаровывать вас еще кое в чем. Ваша смерть не будет легкой и приятной, как вы надеялись до сих пор.

— Что вы имеете в виду?

— Я не собираюсь еще раз забрызгивать корабль кровью, расстреливая вас. Я…

— Подождите. Умирающий имеет право на последнее желание. Оставьте меня здесь. Я хочу умереть на борту своего корабля.

Каргрейвз откровенно рассмеялся ему в лицо.

— Как это прекрасно, как трогательно! И позволить вам улететь на нем! Черта с два!

— Я не пилот, поверьте мне!

— О, я верю! Я не позволил бы себе усомниться в искренности умирающего человека, но рисковать не хочу. Росс!

— Да, сэр!

— Возьми его и выбрось за борт!

— С удовольствием!

— Вот и все.

До сих пор доктор сидел на корточках, теперь он поднялся на ноги, отряхивая с ладоней крошки.

— Я даже не сниму с вас веревки, чтобы вы умирали в удобной позе. А то вы слишком уж здорово умеете хвататься за пистолеты. Придется вам откинуть копыта таким, как есть. Надеюсь, агония не затянется, — деловито продолжал он. — Мне кажется, вы будете чувствовать себя, как утопающий. Семь-восемь минут — и конец, если только разрыв сердца и легких не прикончит вас еще раньше.

— Свинья!

— Для вас — капитан Свинья.

Росс тщательно застегнул скафандр.

— Так я приступаю?

— Давай. Хотя, впрочем, я передумал. Сделаю это сам. Меня еще, пожалуй, упрекнут в том, что я позволил молодому человеку дотронуться до этого дерьма. Морри! Принеси мой скафандр!

Когда ему помогали надевать снаряжение, доктор весело насвистывал. Продолжая насвистывать, он, словно кучу тряпья, схватил пленного за веревку, стягивавшую его локти и запястья, и быстрым шагом двинулся к шлюзу. Сначала он забросил в шлюз свою ношу, затем вошел туда сам и помахал ребятам рукой.

— Я скоро вернусь! — И открыл внутренний люк.

Когда воздух начал со свистом вырываться наружу, фон Хартвик стал задыхаться. Каргрейвз улыбнулся.

— Сквозняк беспокоит?

Чтобы его было слышно сквозь шлем, доктору приходилось кричать. Губы фон Хартвика двигались.

— Вы что-то сказали?

Нацист открыл рот, задохнулся и закашлялся. На его губах пузырилась пена, стекая на подбородок.

— Говорите громче! — крикнул Каргрейвз. — Я вас не слышу!

Воздух со свистом вылетал наружу.

— Я пилот!

— Что-что?

— Я пилот. Могу научить вас…

Каргрейвз потянулся к воздушному клапану и перекрыл его.

— Сквозь этот шум ничего не слышно. Что вы сказали?

— Я — пилот! — выдохнул фон Хартвик.

— Да? И что из того?

— Воздух. Дайте мне воздуха.

— Здесь его еще много. Я слышу, что вы говорите. Должно быть, в шлюзе осталось еще четыре-пять фунтов воздуха.

— Дайте мне воздуха! Я расскажу вам, как работает корабль.

— Сначала расскажите, а уж потом… — Доктор вновь потянулся к клапану.

— Подождите! Там есть маленькая кнопка — позади панели… — немец запнулся, тяжело дыша. — Панели управления… Справа.

Предохранительный выключатель. Вы его не могли заметить, он похож на деталь крепления. Нажмите кнопку…

Он вновь умолк, задыхаясь.

— Я думаю, вам лучше показать самому, — строгим голосом произнес доктор. — Если только вы опять не солгали, у меня появится возможность доставить вас для суда на Землю. Хотя вы этого и не заслуживаете.

Он протянул руку и повернул впускной клапан. В шлюз начал поступать воздух.

Десять минут спустя Каргрейвз уселся в левое пилотское кресло и пристегнулся ремнем. Место справа занял фон Хартвик. В левой руке Каргрейвз держал пистолет, ствол которого положил на сгиб правого локтя, чтобы постоянно держать нациста под прицелом.

— Морри! Вы готовы?

— Готовы, капитан! — донесся голос, едва слышный из-за рева запускаемого двигателя.