Дмитрий Янковский - Правила подводной охоты

Я вздохнул, залез на край борта и прыгнул в воду, утянув с собой вихрик крохотных пузырьков. В несколько мощных гребков я углубился метров на семь, уши неприятно сдавило. Долговязый, завидев меня, устремился навстречу, и я уцепился за его пояс, чтобы не всплывать без усилий.

«Жаб дал добро на расчистку, — показал я свободной рукой. — Приказал справляться самому».

Долговязый кивнул и изобразил: «Сбрось с катера пару картриджей. Чистюля сам не смог перезарядиться».

Так я и думал! Без двух рук сменить картридж — дело немыслимое. Но как же надо было дышать, чтобы растянуть воздух на такое количество времени?! Меня словно ледяным течением окатило. Я разжал пальцы и поспешно заработал всем телом, поскольку легкие уже заныли от недостатка воздуха. Вынырнув, я отдышался и взобрался на борт.

— Нужно сбросить картриджи, — доложил я Жабу.

— Держи. — Он протянул мне две банки.

Я наклонился через борт, постучал по днищу, привлекая внимание, и опустил картриджи в воду. Они камнем ушли на дно. Едва они окончательно скрылись из виду, я поспешил к Жабу, чтобы не пропустить начало спасательной операции. Мне хотелось собственными глазами увидеть, как пропойца Долговязый будет справляться с донным капканом.

Изображение на планшете было очень четким — капкан крупным планом и зажатая в нем рука Паса. Затем Долговязый чуть отодвинулся, и мы увидели, как Рипли пытается сменить картридж у Паса. Она пробовала выбить пустую банку, но та уперлась и не желала покидать гнездо.

«Заклинило», — показала Рипли.

Долговязый тоже предпринял попытку, но на мониторе уже было видно, что Пас, загоняя картридж, погнул иглу клапана. Это в современных аппаратах все подогнано с ювелирной точностью, а у этих старичков надо учитывать люфты, перекосы и прочие довоенные недоработки. Короче, картридж заклинило.

— Барракуда! — прошипел Жаб, грохнув кулаком в переборку.

Рипли первой сообразила, что нужно делать — она выдернула у Паса загубник и сунула ему свой, задержав дыхание. Долговязый понял важность каждой минуты и начал обезвреживать ближайший капкан, освобождая себе небольшой рабочий участок. Его методика подтверждала верность изречения о простоте гениального — он достал из сумки телескопический тефлоновый щуп, ткнул им в чувствительные усы капкана, а когда тот захлопнулся, надел ему на челюсти специальную скобку, чтобы тварь не раскрыла их, когда поймет, что добыча ускользнула. Затем отставник осторожно потянул скользкий щуп из хитиновых челюстей, и в тот же миг изображение на мониторе пропало.

— Что за черт? — Жаб хлопнул по планшету, словно тот мог вновь заработать от оплеухи.

Молчунья испуганно округлила глаза и показала на пальцах всего один жест — «взрыв». Странно, что она, глухая, различила то, чего не смогли услышать мы с Жабом. Возможно, ее чувствительность к вибрации корпуса катера оказалась больше нашей. Через секунду мы увидели поднявшуюся к поверхности гирлянду пузырей, но это только прибавило всеобщей растерянности — никто из нас не знал, что там могло взорваться и какой урон теперь ожидать от этого взрыва.

— Граммов десять в нитрожировом эквиваленте, — на глазок определил Жаб силу взрыва.

Для мины это была ничтожная мощность. Оставалось одно — капкан. Но о существовании взрывающихся капканов лично мне слышать не приходилось. Мы втроем бросились к борту и увидели человеческий силуэт, поднимающийся со дна. Судя по комплекции, это был Долговязый, и, судя по движениям рук, — живой.

Когда он вынырнул и поднял голову, из его разбитой маски хлынула вода вперемешку с кровью.

— Ничего не вижу! — выплюнув загубник, прохрипел отставник.

— Сюда! — выкрикнул я, протягивая ему руку.

Мне страшно было подумать, что стало с Рипли и Пасом. Но и не думать об этом я не мог — меня всего колотило от ужаса.

— Что там случилось? — спросил Жаб, когда мы с Молчуньей втянули Долговязого на борт.

— Капкан взорвался, когда я вытягивал из него щуп. В каталоге нет ничего подобного!

— Что с Чистюлей и Рипли?

— Откуда я знаю? Глушануло меня, да еще ничего не вижу, только пятна цветные.

— Глаза целы, — Жаб снял с него маску и осмотрел лицо. — Это компрессионный удар, порезы только на лбу. Успокойся.

— Да за себя я спокоен! — отмахнулся Долговязый. — Первый раз, что ли? Как там баба твоя и акустик? Не могу же я нырять к ним вслепую!

— Копуха, надевай его аппарат! — приказал мне взводный.

Трясущимися руками я помог Долговязому освободиться от скафандра и сам влез в поношенный эластид. Шлем надевать не стал — какой в нем прок без маски? Жаб сменил мне картридж и толкнул через борт. Вода приняла меня, я изо всех сил заработал ногами, стараясь как можно быстрее достичь дна. Без маски видно было неважно, но и такого обзора было достаточно, чтобы понять — Рипли и Пас живы. Все-таки к Долговязому взорвавшийся капкан был гораздо ближе, чем к ним.

«Норма, — показала Рипли. — Что с Долговязым?»

«Глаза прибило компрессией. Жаб уверен, что травма пустяковая, но сейчас Долговязый работать не может».

«Никогда не встречала таких капканов, — начальница сунула загубник Пасу. — Они взрываются при любой попытке высвободиться. У Жаба есть план?»

«Сейчас узнаю».

«Живее. Нам трудно так дышать».

«У Долговязого маска разбилась. Дайте одну из ваших».

Рипли протянула свою, и я поспешно всплыл на поверхность.

— Что там? — с ходу спросил Жаб.

— Оба живы, — успокоил я его. — Капкан взорвался далеко от них. Рипли спрашивает, каков план по их спасению. Им трудно дышать через один аппарат.

— План, — прошипел Жаб. — Грохнуть бы вас с Чистюлей за подобные шуточки. План…

Долговязый терпеливо ждал, пока Молчунья перевяжет ему голову.

— Есть одна мысль, — перебил он взводного. — Разжимать челюсти, как оказалось, нельзя, да и попытка подрезать корень тоже скорее всего приведет к взрыву. Остается одно — впрыснуть в жабры капкана парализатор. За ненадобностью никто никогда не проворачивал такой фокус с капканами, поскольку они никогда не взрывались.

— А если у него выносные химические сенсоры, как у мин и торпед? — нахмурился Жаб. — Взорвется к дьяволу, если учует инородную химию. Зачем мне однорукий акустик?

— Выносных сенсоров там нет. Слишком компактный крепежный башмак у капкана. Сплошной хитин. Ну, и чуть-чуть нитрожира.

— Уверен?

— У меня есть теория на этот счет.

— Не заговаривай мне зубы! — прошипел Жаб. — Уверен ты или нет?

— Уверен, — не очень уверенно выдохнул Долговязый.

— Понятно. — Взводный повернулся ко мне. — Копуха, передай Рипли, что мне надо взять баллон с парализатором в штабе. Не паникуйте, я быстро. Давай.

Я надел маску и скользнул под воду. Катер взревел, устремившись к пирсам эллинга. Опустившись до дна, я передал Рипли все, что требовалось, затем осмотрел воронку, оставшуюся от взрыва капкана. Разрушения были незначительными — только песок разметало, но и этого бы хватило, чтобы оторвать по локоть зажатую в капкане руку. Я представил, что сейчас чувствует Пас.