Леонид Каганов - Модель для сборки 2012

— Наверное, вы думаете, что это я убил лейтенанта? — понизив голос, выругался он. — Но это служба, Холройд, это наша служба. Кто-то должен был подняться на куберту, а лейтенант давал присягу. — Капитан никак не мог остановиться. — Он погиб, выполняя свой долг. — Что-то в голове капитана Жерилло сдвинулось. — «Протон». Какой протон? Почему протон? Этот да Кунха ненормальный. Для него физики никогда, наверное, и не существовало. «Протон»! — выругался он. — Мне оправдываться не в чем, Холройд. — Он опять оглянулся и еще понизил голос: — Этот бедняга весь раздулся от муравьиного яда, но как они это с ним проделали? Никаких следов укусов. Странно, да? И эта плесень на его лице. Почему она непременно принимает такие звездчатые формы? Слышали о чем-то таком?

— Ну, железные опилки в магнитном поле…

— Бросьте, Холройд. При чем тут это?

— Капитан, а вы правда видели муравьев?

— Еще бы! Отчетливо, как вас. И вы их видели. Просто они разумно используют резкость тропического света, вот и кажется, что они появляются и исчезают. Нет, хватит! Утром я сожгу куберту вместе с захватившими ее тварями!

[…] приказ сжечь «Санту Розу», несомненно, пришелся по душе экипажу канонерки. Матросы с жаром взялись за дело. Они выбрали трос, обрубили его и подожгли куберту паклей, хорошо пропитанной керосином. Через минуту «Санта Роза», весело потрескивая, пылала, как костер, в сумерках тропического утра. Звездные искры… да нет, пожалуй, обычные… просто звездчатыми они казались… весело отражались в утренней реке. На палубу поднялся негр кочегар. «Саюба — пых-пых», — повторял он, глядя на горящую куберту. Но Холройд не рассмеялся. […] думал о том, что у этих маленьких существ, кто бы они там ни были, есть, наверное, какой-то мозг или его задатки, а значит, они, как и человек, осознают свою хрупкость. Любое существо рано или поздно сталкивается с вечностью — с вечностью смерти. Это не отравить ядом одного отдельного человека. Всё человечество всё равно не отравишь, ведь оно распространилось уже до самого края Солнечной системы. Оно обитает на Меркурии, на Венере, на Марсе, на спутниках Юпитера и Сатурна, это только такие неудачники, как капитан Жерилло, остаются на обочинах. Бурно развивающаяся цивилизация ревниво отталкивает неудачников, затыкая ими такие вот глухие дыры. Всё происходящее с «Бенджаменом Констаном» вдруг показалось Холройду невероятно глупым и ложным. Он почувствовал облегчение, когда костер «Санты Розы» исчез за поворотом реки…

Около девяти канонерка подошла к Бадаме.

Селение это, с его домиками, крытыми пальмовыми листьями, с сахарным заводиком, заросшим плющом, с небольшим причалом из досок и камыша, всех поразило тишиной и безмолвием; похоже, людей тут не было, а муравьев на таком расстоянии не разглядишь. На мощную сирену канонерки с берега никто не откликнулся. Капитана всё больше одолевали мучительные сомнения. «Нам остается только одно…»

— Что? — спросил Холройд.

— Снова и снова звать…

Капитан Жерилло нервно ходил по мостику, разговаривал сам с собою, бросал бессвязные ругательства. На испанском и португальском он будто обращался к какому-то будущему воображаемому судилищу. Натренированное ухо Холройда уловило слово «боеприпасы». И раз, и другой. Но развивать эту мысль капитан не стал, а приказал спустить шлюпку.

Вооружившись биноклями, они поплыли к берегу. Серая, уже знакомая им плесень звездами расползлась по всем плоским поверхностям. Казалось, Бадаму готовили к Рождеству, правда, снежинки, которыми расписывали стены хижин, выбраны были почему-то серые. «Не подвергать же пустой поселок обстрелу… — бормотал негромко Жерилло. — Нет, нет. Они специально хотели меня унизить. Холройд… У меня враги в морском министерстве…»

Странная плесень покрывала деревянный настил толстым пластом, нет, скорее толстым пластом… звезд. В общем, можно было допустить, что это действительно выброшенные штормом заплесневевшие звезды… морские… Правда, при внимательном взгляде иллюзия рушилась. Особенно, когда матросы увидели скелет человека.

— Я обязан думать об их жизнях… — негромко произнес Жерилло.

Холройд недоуменно взглянул на него, не сразу догадавшись, что капитан имеет в виду экипаж канонерки. Зато матросы на веслах одобрительно покивали.

«Высадить отряд на берег?.. — рассуждал вслух капитан. Он ни на кого не смотрел, но прекрасно знал, что его слова слышат. — Невозможно… Теперь мы знаем, все будут отравлены… Лейтенант да Кунха был в высоких сапогах, но это ему не помогло… Нет, нет, — посмотрел капитан на Холройда, — эта история специально затеяна, чтобы поднять меня на смех…»

Приблизившись к причалу, они внимательно изучили дочиста обглоданный скелет, набрали несколько пробирок плесени и даже поймали, сунув туда же, несколько плоских саюба. С этого времени колебания Жерилло стали совершенно мучительными. Средним ходом он направил «Бенджамен Констан» вверх по реке, будто всё еще надеялся найти ответ на мучившие его вопросы. Впрочем, к заходу солнца он приказал возвратиться, и канонерка вновь бросила якорь прямо напротив мрачного причала. Спустилась прохладная ночь, все уснули. Но перед рассветом капитан вдруг разбудил Холройда.

— Господи, что еще?

— Решено, — сказал капитан.

— Что решено? Высаживаться на берег?

— Нет, совсем нет… — ответил капитан и умолк.

Холройд нетерпеливо ждал. Он уже знал, что скажет Жерилло.

— Решено… — повторил капитан. — Я дам залп сразу из двух бортовых орудий.

И канонерка дала залп. Одному богу известно, что подумали об этом муравьи или загадочная плесень, но Жерилло это сделал. Он выстрелил даже дважды, соблюдая торжественный ритуал. Лес замер в изумлении. Задумка капитана смахивала на начало какой-то необыкновенной военной операции. Первым залпом разнесло пустой сахарный заводик, вторым снесло пустую лавку позади причала. […] затем у Жерилло началась неизбежная реакция. «Ничего хорошего из этого не выйдет, — мрачно сообщил он Холройду. — Да еще мне придется отчитываться за каждый заряд. Теперь мне еще обязательно поставят в вину обстрел этого пустого поселка. О, Холройд, какой жуткий вой они поднимут вокруг этого! Вы себе не представляете…»

После полудня капитан приказал отправляться обратно.

Мне довелось услышать всю эту историю от самого Холройда.

Эти саюба, совершенно новый вид муравьев, не дают инженеру никакого покоя.

Холройд и в Англию вернулся с намерением «возбудить умы людей» своим рассказом о непонятных событиях на одном из дальних притоков Амазонки. По словам инженера, загадочные муравьи-невидимки угрожают всему огромному району Амазонии. «Это не просто новый вид муравьев. Это что-то гораздо более серьезное». И снова и снова он начинает речь о загадочной плесени, о скалах, покрытых серыми звездами. «С чего начинается человек разумный? Правильно. С искусства. Возвращаясь с охоты, наши далекие предки украшали стены пещер рисунками. Да просто от нечего делать. От удачи или от неудачи. Разве не так?» Холройд покачивает в руке кружку с пивом, будто прикидывает ее вес. «Почему бы не подойти с подобным мерилом к саюба? Я уверен, это думающие твари. На лейтенанта да Кунха они напали умело, он не сумел с ними справиться, а огромный был детина. Правительство Бразилии поступило весьма благоразумно, предложив хорошую премию за гуманный и эффективный способ очистки территорий от муравьев невидимок. Они ведь оккупировали уже весь южный берег реки Батемо, полностью изгнав оттуда людей…»