Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

— Можно и так.

Они вышли. Эндер опять уснул.

Время шло, никак не задевая Эндера; лишь изредка он просыпался ненадолго, чтобы снова уснуть. Однажды его разбудило что-то, давящее на его руку, какая-то тупая и навязчивая боль. Он поднял другую руку и нащупал иглу, воткнутую в вену. Он попытался вытащить ее, но она была закреплена лейкопластырем, а он был слишком слаб. В следующий раз он проснулся в темноте от чьей-то возни, возле его кровати. Его разбудил какой-то очень громкий звук, долго звеневший в ушах, но он не понял, что это было.

— Включите свет, — сказал кто-то. А потом ему показалось, что кто-то тихо заплакал.

Это мог быть тот же самый день, но могла пройти и неделя. Если же судить по снам, то должны были пройти месяцы. Во сне он заново пережил всю свою жизнь. Снова Угощение Великана, встреча с детьми-волками, и снова он избегал ужасной смерти и совершал многочисленные убийства. Голос в лесу шептал ему, что для того, чтобы добраться до Конца Света, он должен убить детей. Он пытался ответить, что никогда не хотел никого убивать, что его никогда не спрашивали, хочется ли ему убивать. Но лес только смеялся в ответ. Когда он прыгал с утеса в Конце Света, то иногда его подхватывало не облако, а истребитель, который доставлял его к наблюдательному пункту у самой границы мира чужаков, чтобы он мог снова и снова наблюдать за тем, как Маленький Доктор запускает реакцию на поверхности планеты. Вид на гибнущую планету начинался издалека, затем зрелище приближалось все ближе и ближе, пока он не начинал видеть, как взрываются отдельные чужаки, вначале превращающиеся в кляксы яркого света, а потом выпадающие в виде горсток грязи. Он видел Царицу в окружении младенцев, но Царица была его матерью, а детьми были Вэлентайн и все те, кого он знал по Боевой школе. У одного из них было лицо Бонзо, он лежал, и из его глаз и носа сочилась кровь. «У тебя нет чести», — повторял он. И всегда сон кончался тем, что перед ним возникало или зеркало, или поверхность воды, а иногда и просто металлический корпус ракеты — словом, что-то, в чем он видел отражение своего лица. Вначале это всегда было лицо Питера, вымазанное кровью и с торчащим изо рта кончиком змеиного хвоста. Но постепенно его сменило его собственное лицо, постаревшее и печальное, с глазами, скорбящими по миллиардам и миллиардам убитых. И все же это были его глаза, и он мог спокойно встречать их взгляд.

В этом мире Эндер прожил множество жизней, пока на Земле в течение пяти дней шла Война Лиги.

Когда он снова проснулся, то оказалось, что он лежит в темноте. В отдалении слышались хлопки разрывов. Некоторое время он прислушивался к ним, а затем услышал чьи-то осторожные шаги рядом с кроватью.

Он повернулся и выбросил руку, чтобы схватить того, кто подкрадывался к нему в темноте. Уверившись, что схватил неизвестного за одежду, он с силой потянул его вниз, по направлению к собственным коленям, готовый в случае необходимости нанести смертельный удар.

— Эндер, это я, это я!

Он узнал голос. Этот голос пришел к нему из самых глубин памяти, как будто он слышал его миллион лет тому назад.

— Алаи.

— Салам, сморчок. Ты что, собирался меня прикончить?

— Да. Я думал, что ты хочешь прикончить меня.

— Я старался тебя не разбудить. Отлично, по крайней мере у тебя сохранился инстинкт самосохранения. Из того, что говорил о тебе Майзер, можно было подумать, что ты стал полностью беспомощным.

— Я пытался. Что это за хлопки?

— Там идет война. Наша секция хорошо замаскирована, так что мы в безопасности.

Эндер спустил ноги с кровати и попытался сесть. Ему это не удалось. Слишком сильно болела голова. Он поморщился от боли.

— Эндер, тебе нельзя сидеть. Все в порядке. Такое впечатление, что мы выиграем. Не все войска Варшавского Договора выступили за Полемарха. Когда они услышали от Стратега, что ты остаешься верным Международному Флоту, то многие перешли на нашу сторону.

— Я спал.

— Он солгал. Но ведь ты не строил во сне козней против МФ? Некоторые из перешедших на нашу сторону русских рассказывали, что они чуть было не убили Полемарха, когда он приказал им убить тебя. И что бы они ни думали об остальных людях, но тебя они любят. Весь мир видел наши бои с чужаками. Видеофильмы крутили днем и ночью. Я посмотрел некоторые из них. Ничего не вырезали, даже твой голос, отдающий команды. Прекрасная работа. Ты становишься киногероем.

— Не думаю, — возразил Эндер.

— Я пошутил. Эй, а ты все еще не можешь поверить, да? Мы выиграли войну. Мы так хотели поскорее стать взрослыми, чтобы участвовать в этой войне. А оказалось, что мы и так в ней участвовали. Эндер, мы ведь еще дети. И мы это сделали. — Алаи рассмеялся. — Ну конечно, благодаря тебе. Ты был хорош, что и говорить. До сих пор не понимаю, как тебе удалось выползти в самый последний день. Но ты это сделал. Ты был великолепен.

Эндер заметил, что Алаи говорит о нем в прошедшем времени. Был великолепен.

— А какой я сейчас, Алаи?

— Ты так же хорош.

— В чем?

— В… чем угодно. Думаю, что примерно с миллион солдат согласятся пойти за тобой хоть на край Вселенной.

— Я не хочу идти на край Вселенной.

— А куда ты хочешь? Они всюду последуют за тобой.

«Я хочу вернуться домой, — подумал Эндер. — Только вот где мой дом?»

Хлопки прекратились.

— Послушай-ка, — сказал Алаи.

Они слушали. Дверь открылась. Там кто-то стоял. Кто-то маленький.

— Все кончилось, — сказал он. Это был Боб. И в доказательство его слов зажегся свет.

— Эй, Боб, — сказал Эндер.

— Эй, Эндер.

За Бобом вошла Петра, держащая за руку Динка. Они подошли к постели Эндера.

— Вот и наш герой проснулся, — сказал Динк.

— Кто победил? — спросил Эндер.

— Мы, — ответил Боб. — Ты же был там вместе с нами.

— Он не настолько сумасшедший, Боб. Он спрашивает, кто победил сейчас, — Петра взяла Эндера за руку. — На Земле тоже были беспорядки. Правительства целыми днями пытались договориться между собой. В конце концов решили принять предложение Локка.

— Но ему неизвестно о предложении Локка…

— Оно достаточно сложное. Что касается здешних дел, то МФ сохранит свое положение, но без участия Варшавского Договора. Их десантники уже собираются домой. Думаю, что Россия пошла на это из-за восстания славянских рабов. Неприятности никого не миновали. Здесь погибло около пяти сотен, на Земле было еще хуже.

— Гегемон подал в отставку, — сказал Динк. — Там все посходили с ума. А нам-то что?

— С тобой все в порядке? — спросила Петра, легко касаясь его головы. — Ты нас напугал. Они сказали нам, что ты сумасшедший, а мы ответили, что они сами сумасшедшие.

— Я — сумасшедший, — сказал Эндер. — Но со мной полный порядок.

— Когда ты успел до этого додуматься? — спросил Алаи.