Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Эндер молча смотрел на нее.

— Я специально говорю тебе это прямо сейчас, так что, если ты будешь ненавидеть меня, то можешь ненавидеть с самого начала.

Они прошли в крошечную каюту, которая была отведена специально для Эндера, и она ему все объяснила. Питер хотел, чтобы Эндер вернулся на Землю и находился под покровительством Совета Гегемона.

— В настоящее время это неизбежно поставит тебя в зависимость от Питера, поскольку половина Совета выполняет лишь то, что хочет Питер. Те же, кто не являются комнатными собачонками Локка, все равно так или иначе зависят от него.

— Они знают, кто он на самом деле?

— Да. Его не знает широкая публика, но люди из высших сфер с ним знакомы. Теперь это уже не имеет значения. Он приобрел такое влияние, что его возраст перестали замечать. Он делает совершенно невероятные вещи, Эндер.

— Я обратил внимание, что договор, заключенный год назад, был назван именем Локка.

— Это был его звездный час. Он предложил условия договора через своих друзей, работающих в системе распространения политической информации, и затем эти условия были поддержаны Демосфеном. Питер давно ждал момента, когда можно будет одновременно использовать и влияние Демосфена на чернь, и влияние Локка на интеллигенцию для того, чтобы совершить что-нибудь значительное. Договор предотвратил действительно ужасную войну, которая могла длиться не одно десятилетие.

— Он решил стать государственным деятелем?

— Думаю, что да. Но он неоднократно повторял мне со свойственным ему цинизмом, что если бы он позволил развалиться Лиге, то ему пришлось бы завоевывать мир по кускам. Существование Гегемонии позволяет получить его весь сразу.

Эндер кивнул:

— Это очень похоже на Питера.

— Смешно, правда? Питер смог спасти миллионы жизней.

— В то время как я погубил миллиарды.

— Я хотела сказать вовсе не это.

— Так, значит, он хочет использовать меня?

— У него есть виды на тебя, Эндер. Если ты вернешься, то он откроет себя широкой публике, выйдя встречать тебя перед тысячами телекамер. Старший брат Эндера Виггина, являющийся к тому же великим Локком, архитектором мира. Стоя рядом с тобой, он будет выглядеть достаточно зрелым. И внешнее сходство между вами сейчас куда больше, чем прежде. После этого ему будет достаточно просто одержать верх.

— Почему ты остановила его?

— Эндер, ты не был бы счастлив, если бы навсегда стал пешкой в руках Питера.

— Почему? Я все время был чьей-нибудь пешкой.

— Я бы тоже не смогла. Я показала Питеру собранные мной материалы, которых хватило бы для того, чтобы убедить широкую публику в том, что он является патологическим убийцей. Там были цветные изображения истязаемых им белок и видеозаписи с твоего монитора, показывающие, как он обращался с тобой. Для сбора этих материалов потребовались достаточные усилия, но зато, увидев их, он захотел дать мне все, что я потребую. Я потребовала твоей и моей свободы.

— Это вовсе не мои представления о свободе — жить в доме убитых мной людей.

— Что сделано, то сделано, Эндер. Их миры теперь пусты, а наш переполнен. И с собой мы можем принести то, чего их миры никогда не знали: города, полные людей, ведущих свою собственную, личную жизнь, любящих и ненавидящих каждый по-своему. На все миры чужаков существовала всего лишь одна-единственная история. Когда мы окажемся там, то каждый из миров будет полон своими историями и каждый день эти истории будут иметь другой конец. Земля принадлежит Питеру. И если ты не отправишься со мной, то он получит тебя и будет использовать до тех пор, пока ты не пожалеешь, что родился. Ты имеешь лишь один шанс избежать этого.

Эндер ничего не ответил.

— Я знаю, о чем ты думаешь. Ты думаешь, что я так же, как Питер или Грэфф, или кто-нибудь другой, пытаюсь управлять тобой.

— Это пришло мне в голову.

— Добро пожаловать к людям, Эндер. Никто не волен сам управлять своей жизнью. Лучшее, что ты можешь сделать, — это позволить управлять собой хорошим людям, людям, которые любят тебя. Я здесь вовсе не потому, что я хочу стать колонисткой. Я здесь потому, что всю свою жизнь я провела в компании брата, которого ненавидела. Теперь у меня есть шанс побыть с братом, которого я любила, пока еще не стало поздно, пока мы еще не перестали быть детьми.

— Для этого уже слишком поздно.

— Ты неправ, Эндер. Ты думаешь, что ты взрослый и уставший, и тебе все опостылело, но на самом деле в душе ты еще ребенок, точно так же, как и я. Мы можем хранить это от всех в секрете. И когда ты будешь управлять колонией, а я писать статьи по политической философии, то никому не придет в голову, что по вечерам мы прокрадываемся в комнаты друг друга и играем в догонялки или устраиваем подушечные бои.

Эндер рассмеялся, но обратил внимание на ее слишком легко произнесенные слова. Они явно не были сказаны просто так.

— Управлять?

— Я — Демосфен, Эндер. Я ухожу с большой помпой. Будет публично объявлено о том, что я настолько привержена идее колонизации, что лично отправляюсь на первом звездолете. Одновременно с этим Министр колонизации, бывший полковник Грэфф, объявит о том, что звездолет поведет великий Майзер Рэкхэм, а губернатором колонии будет Эндер Виггин.

— Могли бы поинтересоваться и моим мнением.

— Я сама хотела спросить его у тебя.

— Но ведь это уже решено.

— Нет. Объявление будет сделано завтра, если ты примешь предложение. Майзер дал согласие несколько часов назад. Я виделась с ним на Эросе.

— Вы объявите всем, что Демосфен — это ты? Четырнадцатилетняя девчонка?

— Будет сообщено только то, что Демосфен отправляется вместе с колонистами. Пусть желающие узнать побольше посидят следующие пятьдесят лет над списками пассажиров, пытаясь понять, кто же из них был великим краснобаем Эпохи Локка.

Эндер рассмеялся и помотал головой:

— Ты действительно умеешь веселиться, Вэл.

— Не вижу причин, по которым я не могла бы этого делать.

— Ладно. Я еду. Возможно, даже губернатором, если вы с Майзером станете мне помогать. В настоящее время мои способности несколько недоиспользуются.

Она завизжала и крепко обняла его, ничем не отличаясь от обычной девочки-подростка, которая только что получила от своего младшего брата подарок, о котором давно мечтала.

— Вэл, — сказал Эндер. — Я только хочу, чтобы ты уяснила одну вещь. Я еду не из-за тебя. Я еду не для того, чтобы быть губернатором, или оттого, что мне скучно здесь. Я еду потому, что я знаю чужаков лучше, чем кто-нибудь другой, и, быть может, оказавшись там, смогу еще лучше их понять. Я отнял у них их будущее, и единственное, чем я могу хоть как-то воздать им, — это узнать все, что можно, об их прошлом.

Путешествие длилось долго. К его концу Вэл кончила писать первый том истории войн с чужаками и передала его на Землю по мгновенной связи под именем Демосфена. Отношение к Эндеру среди пассажиров изменилось к лучшему. Если вначале они поклонялись и льстили ему, то, узнав его, они начали относиться к нему с любовью и уважением.