Сергей Волков - Осколок раковины

Десантно-штурмовые взвода – главная ударная сила войск Великой Коалиции. Лучшие из лучших. Элита, обученная самому сложному из военных искусств – искусству побеждать.

Тихая ночь или залитый солнцем полдень – не важно. Зеленоватая Церера или кирпично-красный Арест – не имеет значения. Мирный город на райском побережье в тропиках Артемиды или укрепрайон меж засыпанных полярными снегами горных хребтов Гермеса – никакой разницы.

Когда враг не ждет, когда враг спит, когда враг расслаблен и беды не чует – под вой и грохот начавшейся орбитальной штурмовки, на секунды позже обрушившихся на планету ракет, гравитационных и импульсных ударов валятся из-за границ атмосферы на голову противнику десантные боты.

Горе тем, кто познал на себе мощь бойцов ДШВ! Стены огня, свист осколков, вспышки плазмометов, – и смерть, смерть, смерть… Залитые поверх обычной брони «активным» кераметом толщиной в три метра, десантные боты врастают в землю, песок, скалы, и их боевые комплексы начинают методично обстреливать все вокруг. Враг отвечает, враг бьет на поражение, но три метра активной защиты – это вам не силовое поле! Поглощая любые энергетические импульсы, керамет «съедает» их, превращая в световые вспышки. Конечно, слой активной брони истончается, но правильно вставший десантный бот способен выдержать одно попадание протонной бомбы, куда уж круче… Единственное оружие, способное разрушить его – гравитационный бич, но на поверхности планеты использовать его может только смертник.

Отработав по обнаруженным огневым точкам противника, на секунду смолкают импульсаторы и излучатели бота, чтобы дать возможность катапультам выплюнуть в лицо врагу тридцать капсул с десантниками.

Разлетаясь веером, капсулы еще в воздухе обнаруживают врага, и раскрываются, подобно цветку, выпуская наружу совершенную машину убийства – десантника-штурмовика, сидящего внутри ИБМ, «ибэма», индивидуальной боевой машины.

Ноги человека тут усилены биопластовыми мускулами, руки заменены манипуляторами, глаза – оптико-квантовой системой, видящей во всех диапазонах спектра, и тремя различными радарами, мозг – бортовым компом с элементами искина.

Поэтому против десантника в ибэме, вооруженного импульсатором, ракетами, плазмометом и двумя излучателями, способными ослепить электронику врага в радиусе двадцати километров, не выстоит никто. А когда таких монстров тридцать – участь противника предрешена. Десант вгрызается в планету, словно клещ – в тело, и начинает расширять плацдарм, уничтожая все вокруг.

Так было и в старину – самые умелые, сильные, опытные и безжалостные воины врубались в стену вражеских щитов, орудуя двуручными мечами или секирами, чтобы пробить брешь в обороне, а уж за ними следом устремляются простые латники, закрепляя успех.

Так происходит и поныне – когда десант «встал» на поверхности, взломав оборону, ему на смену идет планетарная пехота, рабочая лошадка войны. Тупоносые транспорты садятся прямо на взорванные укрепления, и еще не успевает погаснуть пламя посадочных двигателей, как откидываются аппарели, лопаются диафрагмы боевых отсеков, и десятки бронированных чудовищ МБМ, многофункциональных боевых машин, лезут в стороны, раздвигая границы захваченного региона.

Поливая все вокруг себя огнем, гася электромагнитными импульсами глаза и уши систем обороны противника, МБМы звездой смерти расходятся от точки высадки, сбрасывая на ходу планетарную пехоту.

Закованная в боевые скафандры, вооруженная до зубов, пехота зачищает местность, давя отдельные очаги сопротивления. Десантники к этому моменту уже отдыхают в кают-компаниях ботов. Они выполнили свою работу, и выполнили ее хорошо, потому что штурмовку планеты нельзя сделать плохо. Враг либо уничтожен, либо нет, третьего не дано.

А на плацдарм уже опускаются корабли инженерной поддержки и начинается рутинная работа по созданию базы, установке стационарных боевых систем, строительству линий обороны, космодрома и узлов связи и обнаружения. Так происходит захват планеты. Точнее, именно так его описывают корреспонденты в своих сетевых газетенках, и таким захват показывают в новостях.

А на деле…

Лейтенант Даниэль Нугуяки сплюнул в сухую траву, покрывавшую обширную плосковину, посреди которой уродливым горбом застыл наполовину зарывшийся в землю десантный бот Р-17.

Р-17-ый был жалок… От кераметовой защиты остались лишь редкие зеленовато-серые нашлепки. Обоженная посадочной плазмой обшивка, пепелище вокруг. Кольцо «дырокола» не пострадало, но левого атмосферного двигателя бот лишился и от того выглядел кособоким.

Из восьми посадочных опор не вышли все четыре левых, могучая вмятина все с той же многострадальной левой стороны сделала невозможным использование капсульных катапульт и боевых комплексов левого борта.

Но это все были семечки. Никто из уцелевших дэшэвэшников не подозревал, что когда с крейсера федералов по ним хлестнул гравитационный бич, «дырокол» пострадал куда серьезнее, чем показалось на первый взгляд.

Да, он сумел сработать, вывел их из-под нового, наверняка смертельного, удара, и выбросил бот Р-17 на орбиту этой забытой всеми и вся планетки, что кружится вокруг такой же забытой звезды на окраине Галактики. Но потом «дырокол», как и положено, сдох, а вот ожить, накопив энергию для нового прокола пространства, он уже не сможет никогда…

– Твою в три-богу-душу-раздраенную-мать! – с чувством выругался лейтенант, вспомнив, во что превратилась начинка громоздкого энергоблока «дырокола». Пленники. Теперь они – пленники этой планеты, и, возможно, навсегда. Только знает об этом пока лишь он один. Вот такие пироги…

– Командир! – из-за кучи земли, вывороченной покореженным ботом, появилась монументальная фигура сержанта Брегга: – Чего сидишь? Жрать айда!

И сержант скрылся за обоженной обшивкой. Даниэль зло усмехнулся: «Хороша дисциплина и субординация! Мать его, герой Цереры! Ведет себя так, как будто не я, а он тут старший!»

Лейтенант встал, взвалил на плечо тяжелый ракетомет и побрел к боту. Пожрать и вправду нужно. Пожрать, и подумать о том, как быть дальше…

За трапезой, уныло жуя пайковые консервы, уцелевшие десантники молчали. Даниэль украдкой разглядывал их, прикидывая, что от кого можно ожидать.

Свой взвод лейтенант Даниэль Нугуяки фактически не знал. Мало того, и о специфике десантных операций он знал либо с чужих слов, либо – по тренажерам и мнемофильмам.

Офицеров планетарной пехоты стали назначать командирами в десантно-штурмовые взвода сравнительно недавно, после неудачных высадок на Церере, Артемиде и Урании, когда полег весь цвет десантного корпуса. Выйти из этого растянувшегося в три недели бесконечных боев ада живым удалось немногим офицерам – противник применил ловушки совершенно нового типа, плюс какие-то сканеры, что позволяли вычислить и выбить командиров десантно-штурмовых групп в первые минуты боя.