Аксюта - Ксенолог с пересадочной станции

— Есть подозрение, что есть.

Помещение, в котором мы очутились, наверное, когда-то называлось гостиной (по крайней мере, именно это слово встречалось мне в литературе). Ну а для чего ещё кроме отдыха и приёма гостей может быть предназначена комната, в которой кроме медиацентра у одной из стен, стола со стульями по центру и разнокалиберных диванов и кресел вдоль остальных вертикальных поверхностей больше ничего нет? Пока я разглядывала интерьер, разговор отца и сына перешёл в практическое русло.

— У тебя серьёзные проблемы?

— У нас.

— Ты что, в свои неприятности ещё и свою девушку втянул?

— Будет точнее сказать, что они случились с нами одновременно, — не смогла смолчать я.

— Но на Изнанку тебя потащил именно я, — попробовал поискать истину завиноватившийся Мика. Вот же странным образом, бывает, действуют на повзрослевших детей родители — пробуждают весь комплекс вины и страхов, казалось бы уже давно забытых и похороненных под грузом забот взрослой жизни.

— Травить меня пробовали ещё до того. Так что не приписывай все «заслуги» себе.

— Но тот сеанс внушения, который мы пережили на космокатере, был прямым следствием путешествия на Изнанку.

— Но и пострадал тогда только ты, а я заткнула уши и даже не поняла, что с нами должно было что-то особенное произойти.

— Так, давайте по порядку, — от дверного проёма, ведущего во внутренние помещения дома, отделилась высокая тонкая фигура. Второй Микин отец кивком поздоровался с нами и выжидательно уставился, ожидая более толкового объяснения. И когда только успел появиться? — И совершенно не обязательно делать это стоя. Присаживайтесь, — он кивнул на стулья с высокими спинками, расставленными вокруг стола. Основательные, массивные, они производили впечатление сделанных из натурального дерева. Хотя сейчас пластики настолько искусно имитируют что угодно, что не вдруг отличишь. Нет, всё-таки деревянные: тяжеленные и мономорфные. Неудобные. Как-то я не привыкла к тому, что мебель не подстраивается под форму моего тела, а тут хвост некуда девать, приходится наклоняться вперёд и опираться локтями о столешницу, хотя поза получается несколько развязная. Интересно, как хозяева-то с этим справляются? Джентано расслабленно откинулся на спинку стула, а Куан сидит прямо, словно шест проглотив.

— Началось всё с известия, что на станцию вскоре прибудет солеранская комиссия, — набрав в грудь побольше воздуха, начал Мика. — Помните, как в классической комедии: «К нам едет ревизор!».

— Нет, немного раньше этого, — перебила его я. — Ты к этому касательства не имел, а потому не заметил. Началось с того, что в приёмных кабинах для инопланетников живущих в средах сильно отличающихся от стандартной земной, стали слетать автоматические настройки, чего раньше никогда не случалось. Первый случай мы проворонили, но потом стали проверять тщательнее, и больше эксцессов не происходило. Примерно в то же время мне неизвестно от кого начали приходить открытки с комплиментами и мелкие сувениры. Точнее, я думала, что их мне посылает Микаэль, а потому спокойно принимала…

Рассказ потёк размерено и плавно. Ну, ещё бы! Всего несколько часов назад я пересказывала всё то же самое для совсем другого слушателя. Где-то на эпизоде с цветами-симбионтами ко мне присоединился Мика. И кстати, добавил, что согласно проведённому станционной СБ исследованию, в присланных мне конфетках содержался тот же яд, что и в цветах, только в меньшей концентрации. А я и не знала! Понятно теперь почему меня так вырубило, видно те, кто планировал операцию, решили, что доза для меня маловата и основательно её увеличили. Кто же подумает, что нормальная девушка откажется от шоколадки?! О путешествии на Изнанку, по понятным причинам, рассказывала я одна, Мика сосредоточенно отмалчивался, и перехватил повествование, только когда дело дошло до путешествия на Землю. Лица его отцов становились всё более напряжёнными и, как ни странно похожими друг на друга. Давно замечала, что люди много лет прожившие бок о бок становятся похожи не только манерами и привычками, но и внешне. Но это так, лирическое отступление. На самом деле слушали они не молча, всё время перебивали и требовали уточнений, и я бы, наверное, язык бы себе об зубы оббила, если бы отдувалась одна. Но всё равно, этот допрос был крайне утомительным, и закончился только через несколько часов, когда за окном окончательно стемнело. Я украдкой зевнула. Как же просто было на станции — день равный стандартному среднеземному и никаких тебе проблем со сменой часовых поясов.

— Ты точно уверен, что там, в технико-хозяйственной зоне станции вам не встретились настоящие драконы?

— Ну, как я могу быть в чём-то уверенным с моей-то кривой памятью?! — Мика даже вскочил и всплеснул руками от возмущения.

— Это точно были не те драконы, которые потом прибыли на станцию с проверкой, — вставила я. — Да и Дэн выразился вполне конкретно.

— Какой именно Дэн? — тут же переспросил Куан.

— Дэниэль Киховски, — уточнил Мика. — Я об этом ещё не успел рассказать. Один из тех мальчишек, с которыми я вместе учился, он нашёл нас после вчерашнего приёма.

— Я догадываюсь кто это. Продолжай.

После подробного пересказа разговора с Дэном, повисла недолгая пауза, по окончании которой Джентано раздельно и очень чётко произнёс:

— Гадёныш. Слабо было явиться сюда вместе с вами и отвечать за всё, что натворил!

— Ему и так есть чем заняться, — вступился за приятеля Мика.

— Меня другое настораживает, — Куан тоже встал и прошёлся по Мику оценивающим взглядом. — Технология внедрения гипномнемонов неплохо отработана. Почему же именно на нашем сыне она дала сбой?

— Ничего странного, — тут же возразил Джентано, — будь он в полном сознании, операция по внедрению ложных воспоминаний прошла бы как надо. Но поскольку Мика находился в диапаузе, они не встроились в его память, а наложились поверх, как бы придавив истинные.

— Хочешь сказать, получилось что-то вроде грубой нашлёпки?

— Да. Но мне хотелось бы взглянуть на запись. Она у тебя с собой? — это уже к Мике. Тот безропотно стянул с запястья напульсник и перекинул отцу. — Я в свой кабинет. Минут через двадцать буду.

И ушёл в стенку. Нет, натурально, растворился в светлой деревянной обшивке. Я ещё несколько секунд развлекала хозяев своим озадаченным видом, пока не догадалась, что реальная дверь была просто прикрыта голограммой. И ведь рассказывал же мне Мика о таких вот ловушках-ухоронках, простых, но доставлявших в детстве и ему и соседской ребятне море удовольствия когда те играли в шпионов или казаков-разбойников. Тут ещё, помнится, и отодвигающийся книжный шкаф с «потайной» комнатой за ним должен быть.