Джордж Мартин - Стеклянный цветок

— Понятно, — кивнул экологический инженер. — Но у вас ведь осталась ваша псарня?

— Нет, — развел руками Норн. Он был очень раздражен. — Я приказал ее закрыть. Сталезубы проигрывали все бои, в особенности после того, как вы начали продавать своих зверей другим Домам. Зачем тратить средства на подготовку слабых бойцов? Нам необходимо платить за пользование ареной, а в последнее время мы вынуждены покупать продукты в Тарабере. Вы не поверите, но прыгунки уничтожили все посевы!

— Сэр, — оскорбленно заявил Таф, — вы меня обижаете. Я эколог. Я очень много знаю о прыгунках и их привычках. Насколько я понял, вы закрыли псарни, где выращивались сталезубы?

— Да-да. Мы отпустили на свободу этих дармоедов, и теперь они исчезли вместе со своими дикими собратьями. Что нам делать? Прыгунки заполонили наши равнины, кошки не желают спариваться, а наши деньги очень скоро иссякнут, если мы будем продолжать ввозить продукты питания и платить за арену без всякой надежды на победу. Таф сложил руки.

— Да, вы и в самом деле столкнулись с рядом проблем. И я тот самый человек, который может помочь вам их решить. К сожалению, я связан обещанием, которое дал Дэйнелу Ли Арнету.

— Значит, наше положение безнадежно? Таф, я вас умоляю, скоро мы будем вынуждены полностью отказаться от участия в играх. У нас не останется средств для выплаты налогов, не говоря уже о ставках и животных, которые могли бы принести нам победы. Мы прокляты, от нас отвернулась удача. Ни один из Великих Домов не оказывался в таком положении, даже Феридиан во время Двенадцатилетней Засухи. Дом Норна запятнает свою гордую историю, посылая на арену собак и кошек, которые потерпят позорное поражение от огромных монстров, проданных вами другим Домам.

— Сэр, — сказал Таф, — если позволите мне произнести дерзкие слова — впрочем, у меня есть на это некоторое право, — я выскажу свое мнение. У меня есть предчувствие — м-м-м… предчувствие, да, самое подходящее слово, — что монстров, которых вы так боитесь, в ближайшие месяцы и даже недели будет не хватать. К примеру, молодые арсойды с Вагабонда могут очень скоро погрузиться в спячку. Дело в том, что им еще не исполнилось и года. Надеюсь, что повелители из Дома Рэя Хилла не слишком тревожатся, хотя, по слухам, они в панике. Вагабонд, как вы, я надеюсь, знаете, обладает необычной орбитой, так что зима продолжается там двадцать стандартных лет. Арсойды приспособились к этому циклу. Скоро все их жизненные процессы замедлятся — некоторые даже путают спящего арсойда с мертвым, ну, вы меня понимаете, — и я не думаю, что их будет легко разбудить. Быть может, дрессировщики Рэя Хилла — люди высоких достоинств и проницательного ума, в таком случае они справятся с этой нелегкой задачей. Но боюсь, они будут заняты другими проблемами — в частности, им будет непросто накормить свое население, учитывая ненасытный аппетит скаперслотов. Точно так же представители Дома Варкура будут вынуждены бороться с бурным ростом слизней с Катадейна. Древесные слизни поразительные существа. В определенный момент своего жизненного цикла они превращаются в настоящие губки, удваивая свои размеры. Достаточно крупная группа слизней способна осушить огромное болото. — Таф помолчал, и его толстые пальцы принялись выбивать на солидном животе барабанный ритм. — Я несу всякую чепуху, сэр. Но вы меня поняли? Направление моих рассуждений? Хирольд Норн стал похожим на мертвеца.

— Вы безумец! Вы нас уничтожили! Наша экономика, экология… но почему? Мы честно вам платили. Дома, Дома… у нас нет зверей, нет денег. Как будут продолжаться игры? Никто не сможет посылать бойцов на Бронзовую арену! Хэвиланд Таф в ужасе всплеснул руками:

— Неужели? Потом он выключил коммуникатор и, улыбнувшись, заговорил с Даксом.

© Перевод О. Колесникова.

Биосельскохозяйственная выставка Шести миров принесла Хэвиланду Тафу большое разочарование.

Он провел на Бразелорне долгий и утомительный день, бродя по просторным выставочным залам и то и дело останавливаясь, чтобы одарить своим вниманием новый злаковый гибрид или генетически улучшенное насекомое. Хотя клеточная библиотека его «Ковчега» включала клон-материалы буквально миллионов растительных и животных видов с неисчислимого количества миров, Хэвиланд Таф постоянно зорко следил за всякой возможностью где-нибудь что-нибудь высмотреть и расширить свой фонд стандартов.

Но лишь немногие экспонаты на Бразелорне показались ему многообещающими, и, по мере того как шло время, Таф чувствовал себя в спешащей и равнодушной толпе все тоскливее и неуютнее. Повсюду кишели люди. Фермеры-туннельщики с Бродяги в темно-каштановых шкурах, украшенные перьями и косметикой землевладельцы с Арина, мрачные жители ночной стороны и облаченные в светящиеся одежды жители вечного полдня с Нового Януса, также было большое количество туземцев-бразелорнцев. Все они производили страшный шум, окидывали Тафа любопытными взглядами, а некоторые даже толкали, отчего на его лице появлялось мрачное выражение.

Наконец, стремясь вырваться из толпы, Таф решил, что проголодался. С исполненным достоинства отвращением он протолкался сквозь толпу посетителей ярмарки и вышел из купола пятиэтажного птоланского павильона. Снаружи, между большими зданиями, сотни торговцев установили свои ларьки. Мужчина, продающий паштет из трескучего лука, казалось, менее других осаждался покупателями, и Таф решил, что паштет — именно то, о чем он мечтал.

— Сэр, — обратился он к торговцу, — я хотел бы паштет.

Продавец паштетов был круглым и розовым человеком в грязном фартуке. Он открыл свой ящик для подогрева, сунул в него руку в перчатке и вынул горячий паштет. Подняв взгляд от ящика на Тафа, он удивился.

— Ох, — сказал он. — Но ведь вы же такой большой.

— В самом деле, сэр, — ответил Таф. — Поэтому дайте мне две порции.

Со своими двумя с половиною метрами он почти на целую голову возвышался над всеми остальными людьми на этой планете, а со своим большим, выпирающим вперед брюхом он к тому же был вдвое тяжелее любого из них. Таф взял паштет и спокойно откусил.

— Вы — с другого мира, — заметил торговец. — И вероятно, весьма отдаленного. Таф в два приема съел свой паштет и вытер салфеткой жирные пальцы.

— Вы совершенно правы, сэр, но об этом нетрудно догадаться, — сказал он. Таф не только был намного выше любого туземца, он и выглядел, и одет был совершенно иначе. Он был молочно-белым, и на его голове не было ни волоска. — Еще один, — сказал Таф и поднял вверх длинный мозолистый палец.