Роберт Сойер - Конец эры

Ничего крупнее двадцати килограмм… значит, это всё же мезозой! Это должен быть мезозой! Я метнулся к шкафчику для инструментов, выудил из него пару биноклей, кинулся обратно к окну, сунул один Кликсу, раскрыл кожаный футляр своего, сорвал колпачки с линз и бросил их куда попало, как покерные фишки, и приставил окуляры к глазам. Динозавр. Да, чёрт возьми, динозавр! Двуногий. Может быть, гадрозавр? Нет. Что-то покруче. Теропод, топающий на задних ногах, словно Годзилла по улицам Токио.

— Тираннозавр, — сказал я благоговейно и посмотрел на Кликса.

— Отвратный урод, правда?

Я скрипнул зубами.

— Он прекрасен.

И это воистину было так. В этом тусклом свете он казался тёмно-красным, словно на нём не было шкуры, и мы смотрели на напитанную кровью мускулатуру. У него была гигантская бугристая голова на толстой шее, бочкообразный торс, крошечные хрупкого вида руки, толстый и невероятно длинный хвост, рубчатые мускулистые ноги и трёхпалые, похожие на птичьи, ступни. Прекрасно сконструированная машина для убийства.

Разумеется, мы записывали всё это на видео. Каждый из нас носил микровидеокамеру «Сони», подключённую к цифровой записывающей системе. Единственным её недостатком была невозможность просмотреть записанное до того, как мы вернёмся в будущее.

Внезапно в поле зрения появился ещё один тираннозавр. Этот был немного крупнее первого. Моё сердце ёкнуло. Неужели будут драться? Животные такого размера и с такими потребностями в пище вполне могли быть территориальными. Как бы мне хотелось увидеть такую битву собственными глазами вместо того, чтобы складывать её из мёртвых костей. Какое это должно быть зрелище! Я чувствовал необычайный подъём; казалось, ещё немного — и я начну подпрыгивать до потолка.

Двое охотников некоторое время стояли друг напротив друга — величественная сцена, словно вышедшая из-под кисти Чарльза Найта [5] Чарльз Роберт Найт (1874–1953) — американский художник, известный своими художественными изображениями динозавров и других доисторических животных. (Прим. перев.) : двое многотонных плотоядных, готовящихся к смертельной схватке. Меньший из них приоткрыл свои массивные челюсти, и даже с такого расстояния я разглядел острые зубы зверюги, из-за которых край челюсти делался неровный и рваным.

Но они не стали драться. Как один, они синхронно отвернулись от заката. Приближался третий тираннозавр, ещё крупнее, чем первые два. Через пару секунд за ним последовали четвёртый и пятый. Они шли, сгорбившись, тело покачивалось на широких бёдрах, массивная голова уравновешивалась длинным толстым хвостом.

Пара тёмный холмиков рядом с гигантскими ящерами зашевелилась, и я понял, что это ещё два тираннозавра, до сих пор лежавшие на брюхе. Они отталкивались задними ногами, крошечные руки уперев в грязь, чтобы направить силу усилие могучих бёдер на подъём туловища, а не на скольжение по грязи. Мало-помалу чудовища приняли стоячее положение. Один из них вскинул голову и испустил низкий рык, который я ощутил даже на таком далёком расстоянии сквозь стены «Стернбергера». Семеро гигантских карнозавров, живущие совместно? Я не мог себе представить добычу, ради охоты на которую этим гигантам пришлось бы сбиться в стаю.

К этому времени уже совсем стемнело. К концу мелового периода на Земле оставалась лишь пара дюжин родов динозавров, так что идентификация рода, даже при таком освещении, трудностей не представляла: Tyrannosaurus . Поскольку мы находимся Альберте, то эти животные вероятнее всего относятся к виду T. rex , хотя они и мелковаты для того, чтобы быть полноразмерными самками; скорее всего, это неполовозрелые особи, разные размеры соответствуют разным возрастам, хотя самый крупный может оказаться взрослым самцом. Невероятно…

И в этот момент они все вдруг начали двигаться.

Двигаться к нам.

Самый крупный из них целеустремлённо шагал к нашему кораблю времени, остальные вереницей следовали за ним. Они шагали в ногу: семь массивных левых ног одновременно опускались на землю, семь тел подавались к югу, затем семь правых ног ступали вперёд, и семь квадратных голов бросало к северу. Левой, правой, юг, север. Словно солдаты, марширующие в шеренгах и колоннах. Папоротники и саговники давились ногами в кашу. Крошечные существа, прятавшиеся в их листве — было слишком темно, чтобы разглядеть, кто это такие — бросались из-под ног врассыпную.

Эта организованная процессия драконов не имела никакого смысла. Допустим, кое-какие ископаемые свидетельства давали повод думать, что некоторые динозавры образовывали сложные социальные иерархии, но этот строевой шаг был чем-то противоестественным — парад из ночного кошмара.

Я на секунду задумался о прочности стен «Стернбергера». В состоянии стазиса корабль был неуничтожим. Но в своём обычном состоянии он был не более, чем консервной банкой. А челюсти тираннозавра способны прокусить сталь.

По мере того, как семеро охотников приближались, я разглядел в бинокль, что их кровавая окраска — это не только игра сумеречного света. Они и правда были тёмно-красного или коричневого цвета, а их шкуру покрывали плотно упакованные круглые бляшки, делая её похожей на кукурузный початок. Под нижней челюстью болталась туда-сюда складка кожи — что-то вроде подгрудка. Крошечные двупалые передние конечности, на вид сухие и бесполезные, постукивали массивному брюху, словно барабанные палочки.

Когда рептилии оказались в тридцати метрах от нас, их строй распался. Ведущий тираннозавр направился по правую сторону от нас. Следующий отправился налево, и так далее, кроме последнего, который просто остался на месте, помахивая хвостом влево-вправо.

Те из них, что находились в голове процессии, попытались зайти за корабль сзади, но, по видимому, кратерный вал, на гребне которого мы угнездились, поставил их в тупик. Один из них попытался взобраться на его крутой склон, но его коротенькие передние лапки были бесполезны в качестве точки опоры. Тираннозавры, теперь уже лишь смутные тени в сгустившейся тьме, разглядывали нас. По-видимому, они пытались понять, что это за сплюснутый металлический диск вторгся в их владения.

Примерно через пять минут тот, который пытался влезть на вал, отошёл назад метров на двадцать пять. Он зарычал низким, вибрирующим рыком, а затем ринулся вперёд; его ноги били в землю как поршни. Инерция двух тонн разъярённой плоти внесла его на гребень вала к нашему кораблю. Громадное тело цвета крови мощно ударило в корпус прямо у меня перед носом; от удара «Стернбергер» качнулся назад. Бронестекло окна деформировалось в месте удара и частично утратило прозрачность. Массивная бугристая голова щелкнула челюстями, как кастаньетами, пытаясь вцепиться в корпус. Зубы с зазубренными краями, многие не меньше пятнадцати сантиметров в длину, царапнули по бронестеклу со звуком бормашины. Несколько из них, предположительно те, что и так были готовы выпасть, выскочили из альвеол и разлетелись. Наконец, не найдя, за что зацепиться, тираннозавр соскользнул вниз и съехал по осыпающемуся склону кратерного вала обратно к своим.