Питер Уоттс - Ложная слепота

За рифленой створкой люка вертушки послышался металлический лязг. Луч жестокого химического света ударил меня, когда я обернулся, озаряя механический строй за моей спиной; роботы разом отделились от опоры и воспарили. Суставы их лязгнули в унисон, словно войско чеканило шаг.

— Китон! — рявкнула Бейтс, вылетая из люка. — Живой?

На лбу у нее горел химфонарик. Он превращал внутренности хребта в контрастную мозаику бледных поверхностей и резких ползучих теней. Свет озарил пехотинца, убившего Сарасти; робот отлетел в глубину хребта, внезапно и загадочно оцепенев. Свет омыл тело вампира. Труп медленно кружился в воздухе. Сферические алые бусины срывались с черепа, словно капли воды из протекающего крана, и расходились изогнутым, расширяющимся следом, подсвеченные фонарем Бейтс: спиральный рукав кроваво-темных солнц.

Я отшатнулся.

— Ты….

Она оттолкнула меня.

— Не стой в проходе, если только не лезешь внутрь, — Бейтс не спускала глаз с шеренги роботов. — Оптический прицел.

Ряды стеклянных глазок отблескивали из тоннеля, то уходя в тень, то возвращаясь.

— Ты убила Сарасти!

— Нет.

— Но…

— Кто, по-твоему, отключил робота, Китон? Сукин сын сбрендил. Я едва заставила его самоуничтожиться, — ее взгляд на миг ушел в себя; по всему хребту уцелевшие солдаты, полуразличимые в пляшущем луче фонаря, затеяли некий сложный воинский танец.

— Лучше, — заметила она. — Теперь они вроде бы останутся в строю. Если только по нам не врежут посильнее.

— Чем в нас стреляют?

— Молниями. Электромагнитными импульсами, — роботы расползались к фабу и челнокам, занимая стратегические позиции вдоль туннеля. — «Роршах» набрал охрененный заряд, и всякий раз как эти шумовки пролетают, между нами вспыхивает дуга.

— Что — на такой дистанции?! Я думал, мы… импульс…

— Не в том направлении. Мы падаем.

Три пехотинца парили так близко, что можно было достать рукой. Выцеливали распахнутый люк вертушки.

— Она сказала, что хочет сбежать… — вспомнил я.

— Облажалась.

— Не настолько же. Не могла она, — нас всех прогнали через курс пилотирования. На всякий случай.

— Не Банда, — ответила Бейтс.

— Но…

— Думаю, там теперь кто-то новенький. Набор субмодулей закрепился каким-то образом и проснулся. Не знаю. Но кто бы ни стоял у руля, думаю, оно просто запаниковало.

Со всех сторон — сбивчивый блеск. Световые ленты вдоль хребта замигали и, наконец, загорелись ровно, хотя и вдвое тусклей обычного.

«Тезей» прокашлялся помехами и заговорил:

— КонСенсус отключен. Реак…

Голос затих.

КонСенсус, вспомнил я, когда Бейтс повернулась, чтобы двинуться обратно.

— Я видел кое-что, — проговорил я. — Прежде чем система рухнула.

— Ага.

— Это?..

Она промедлила на пороге.

— Да.

Я видел болтунов. Сотни болтунов, летящих нагими сквозь бездну, раскинув щупальца. Но не все щупальца.

— Они несли…

Бейтс кивнула.

— Оружие, — глаза ее обратились на миг в незримую даль. — Первая волна нацелена на носовой конец корабля. Думаю, блистер и передний шлюз. Вторая волна — корма, — она покачала головой. — Хм. Я бы сделала наоборот.

— Сколько еще?

— Сколько? — Бейтс слабо усмехнулась. — Они уже на корпусе, Сири. Мы вступили в бой.

— Что же мне делать? Мне-то что делать?

Она глянула мимо меня и выпучила глаза. Открыла рот.

Сзади на мое плечо опустилась рука, я развернулся. Сарасти. Мертвые глаза взирали из-под черепа, расколотого, точно арбуз. К волосам и коже насосавшимися клещами липли капли сворачивающейся крови.

— Ступай с ним, — ответила Бейтс. Сарасти захмыкал, защелкал. Слов не было.

— Что… — начал я.

— Марш. Это приказ, — Бейтс снова повернулась к люку. — Мы прикроем.

Челнок.

— Ты тоже.

— Нет.

— Почему? Без тебя они могут сражаться лучше, ты сама говорила! Так какой толк?

— Нельзя оставлять себе запасного выхода, Китон. Смысл теряется, — она позволила себе грустно, чуть заметно улыбнуться. — Корпус пробит. Иди.

Майор сгинула, оставляя за собой след воющих сирен. Далеко в носовом конце послышался лязг захлопывающихся аварийных перегородок.

Живой труп Сарасти забулькал, подталкивая меня вниз по хребту. Еще четверо пехотинцев тихо проскользнули мимо, заняв позиции позади нас. Я глянул через плечо, как раз чтобы заметить, как вампир снимает со стены наладонник. Но это, конечно, был уже не Сарасти. Просто Капитан — то, что от него осталось к этой минуте, — экспроприировал для своих нужд периферическое устройство. Из затылка упыря, куда раньше подсоединялся кабель, теперь торчал оптический порт. Я вспомнил, как шевелились жвальца робота.

Позади нас нарастал грохот выстрелов и рикошетов. Пока мы летели, труп печатал что-то одной рукой. Я на миг изумился, отчего он не говорит, прежде чем вернулся взглядом к вбитому в череп шипу: должно быть, речевые центры смяты в кашу.

— Зачем ты его убил? — спросил я. В вертушке завыла новая сирена. На миг меня толкнул назад резкий порыв ветра и пресекся в следующую секунду с отдаленным лязгом.

Труп протянул наладонник в текстовом режиме:

Прступ. Не мг управ.

Мы добрались до шлюзов. Роботы-часовые пропустили нас, занятые другим. Иди — приказал Капитан.

Издалека донесся крик. Где-то посреди хребта захлопнулся люк; обернувшись, я увидел, как два пехотинца заваривают швы. Казалось, теперь они движутся быстрее, чем прежде. А может, меня обманывала фантазия.

Люк шлюзовой камеры по правому борту распахнулся. Замерцало, заплескав светом проход, внутреннее освещение «Харибды»; по контрасту аварийные фонари хребта казались еще тусклее. Я заглянул в дверь. Свободного места в кабине почти не осталось — только единственный распахнутый гроб, втиснутый между баками с хладагентом и горючим, громоздкими усиленными амортизаторами. «Харибду» переоборудовали для дальних полетов с высоким ускорением. Для меня. Труп Сарасти подтолкнул меня в спину. Я обернулся.

— Это хоть когда-нибудь был он? — спросил я.

Иди.

— Скажи. Он хоть раз говорил за себя? Решал ли хоть что-нибудь сам? Следовали мы хоть раз его указаниям или это все время был ты?

Неживые, стеклянные глаза Сарасти непонимающе пялились на меня. Пальцы его заскребли по наладоннику.

Лди плхо выплняют прикзы мшн. Так вам спкойней.

Я позволил зомби пристегнуть меня и захлопнуть крышку. Лежал в темноте, чувствуя, как нас мотает и бросает. Челнок ложится в стартовую шахту. Я стерпел внезапную тишину, когда разомкнулись стыковочные захваты, спазм ускорения, сплюнувший меня в пустоту, и нескончаемый разгон, давивший на грудь мягким курганом. Вокруг меня содрогался от нагрузки, намного превосходившей нормативную, челнок.