Скай

Кто-то из советников ахнул, и я обернулся, проследив за его взглядом. На стене за мной отразились огненные буквы того текста из письма, которые я произнес вслух. Они были на русском, но, судя по реакции советников, здесь его знали все.

- Продолжайте! - В волнении проговорил обычно такой спокойный Дарт.

Я продолжил, и слова отпечатывались вслед за моим голосом. На словах '…ничего не найдут', решил закончить. Итак, вполне достаточно!

Пока советники шумели, обсуждая послание, я громко добавил:

- На этом, господа, разрешите с вами попрощаться. Моя миссия выполнена! Я обязан вернуться домой!

Совсем некстати в пещеру начали входить нарядно одетые иномирцы и даже несколько в скафандрах - похоже, охрана. Один из них нес гитару, что напомнило мне об одном незаконченном деле - о просьбе сумасшедшего ученого.

Все входящие сразу замечали огненные буквы на стене и в шуме обсуждений, я не сразу услышал Дарта.

- …как же пир, и мы бы хотели подарить подарки.

- Нет, никакого пира, Дарт. Мое решение уйти немедленно, поверьте, имеет немалые основания. Но сказать вам их я не могу. Постарайтесь понять. Но напоследок я хотел бы спеть… для всех. Если выслушаете, и дадите сразу беспрепятственно уйти - это уже будет для меня подарком.

Дарт нахмурился, а Амун, стоявшая рядом, усмехнулась:

- Дорогой консул, ну, в самом деле, выполните уже желание избранного. Или вам придется выполнять мое желание.

Дарт, который явно тянул время, возможно, придумывая способ меня задержать и уговорить принять королевский подарок, обернулся к Амун, с интересом подняв бровь:

- Какое желание?

- Ничего особенного, - улыбнулась принцесса, положив руку ему на грудь и заглядывая в глаза самым соблазнительным образом, - и заметь, Дарт, ты можешь выполнить это желание, независимо от того, как и когда ты решишь отпустить землян. Ведь наградой за выполнение его будет согласие выйти за тебя замуж. Не просто согласие, а более того - поженимся в любой момент, какой назначишь ты.

- Даже завтра? - Сверкнул глазами консул.

- Конечно, - улыбка Амун стала еще загадочней.

- Тогда не томи, Амун! Говори, что за желание пришло в твою сумасбродную головку?

- Может, ты согласишься заранее? И заодно проверим, как держит свое обещание консул, второй человек в стране.

Советники, подошедшие ближе якобы рассмотреть огненные буквы на стене, с большим интересом прислушивались к их разговору. Я краем глаза наблюдал за Ксюшей, но девушка, прижавшись к руке брата, словно маленькая, не обращала никакого внимания на окружающих и на меня в том числе.

- Не-ет, - наконец медленно ответил Дарт, - зная тебя, предпочту соглашаться только с открытыми глазами. Итак, что ты хочешь, любовь моя?

- Ого! Господин консул, вы только что признались мне в любви при всем народе?

- Амун, не испытывай мое терпение! - Он говорил это с улыбкой, но взгляд выдавал беспокойство.

- Мое желание совсем простое, как я уже говорила.

- Амун!

- Дарт! Займись со мной любовью - прямо здесь и сейчас!

Кажется, люди вокруг перестали дышать, ожидая ответ консула. А я имел счастье видеть, как краснеет сын Николая Светлова.

- Ладно-ладно, я пошутила, - ласково улыбнулась Амун своему незадачливому жениху, тот нахмурился, и, чувствовалась, что готов сразу простить, а принцесса добавила небрежно, - не прямо сейчас, а сразу после песни. Согласен?

- Ты это серьезно? - глаза Дарта сузились.

- Более чем, - невинно улыбнулась Амун.

Даже Ксюша удивленно подняла голову, с беспокойством посмотрев на брата.

- Ни хрена себе, - еле слышно прошептал Федор за моей спиной.

Я резко к нему повернулся, хотел сказать, как он меня достал со своими закидонами, но встретился с серьезными голубыми глазами. Таким он был, когда я впервые увидел его несколько дней назад.

- Федь, с тобой все в порядке? - вырвалось у меня.

- Нормально, - спокойно кивнул он, - только башка раскалывается. Знаешь, я не помню половину из того, что было до прихода сюда. Все как в тумане.

- Даже то, как заглядывался на Амун, когда она разделась? - Невинно поинтересовался я.

- Что? - Недоверчиво округлил глаза парень. И покраснел не хуже, чем Дарт. - Ёёё, чем меня поили?

Только собрался его пожалеть, как он ухмыльнулся:

- Она, правда, при нас разделась? Да не смотри ты так! Я шучу…

- Ладно, Федь, проехали! А инъекцию ты помнишь?

- Вроде да. Ты еще сказал, что я не умру.

- Какая избирательная память! - Я не знал, что и думать. Его ведь действительно поили какой-то дрянью. Может, с ним не все так плохо.

- Серый, а с тобой все в порядке?

- В каком смысле?

- Ты сказал, что будешь петь… И гитару принесли. Вот, держи. Охранник мне дал.

Беспокойство в его лице было неподдельным, когда он протянул мне гитару, до этого прислоненную к стене. Вполне земную на вид. Я опробовал струны, и слегка подстроил звучание. Отличная вещь!

- Буду! Не переживай! Попросил меня один друг. Который верил в меня.

- Тарас, что ли? Я тоже в тебя верю…

Нас прервал Дарт. Консул тронул меня за плечо, и я пожалел, что не услышал, чем закончились разборки с Амун. Хотя какая разница, спою - и уйдем, пусть хоть любовью занимаются, хоть на головах ходят. И пусть только попробуют меня остановить!

- Сергей, ты на самом деле решил уйти сразу после песни?

- Да.

Дарт задумчиво кивнул:

- Хорошо. Жаль, что нам не удалось нормально пообщаться. Может, передумаешь? Наш предок ясно написал, что есть еще месяц, прежде чем портал будет уничтожен.

- Нет, Дарт! Я не могу остаться!

- Понял. Тогда… все готовы. Можешь приступать.

Я огляделся. Советники и вновь прибывшие иномирцы, собрались полукругом вокруг нас. Амун, очень довольная собой, устроилась на неизвестно откуда взявшейся табуретке. Ого, Дарт - что, согласился? Ладно, какая разница. Ксюша вот где? Для нее же пою! Сразу увидел. Стояла у самого выхода из пещеры, прислонившись плечом к стене. Теребила в руках фонарик. Встретиться с ней взглядом не удалось - да и к лучшему. Каждый раз спохватываюсь на том, что забыл о решении оставить ее здесь. Пора прекращать. И немедленно. Если не уйду сразу после песни, я просто не выдержу. А что сделаю? Упаду на колени и буду умолять уйти со мной?

- Я готов!

Дарт кивнул и отошел, встав рядом с Амун. Рядом остался только Федька.

Как только прозвучали первые аккорды, тишина воцарилась мертвая, но я уже не видел народ, видел только Ксюшу, такую одинокую, с печально опущенной головой. Музыка стала проникать в самое сердце, все чувства обострились. Я играл только для нее. Пусть мы расстанемся, но этот момент навсегда останется со мной. Я всё, всего себя вложил в эту песню, с первых слов, с первых аккордов… Ощущал, как бушуют во мне чувства, как слова идут словно из самого сердца. Всю свою боль, тоску, отчаяние, всю любовь и всю душу вложил в эти звуки… И меня словно не стало - была только песня и она - моя Ксюша, для которой я пел.