Мария Гинзбург - Герой должен умереть

– Ваши Хранители называли их тоже как-то мудрено… ихтиозаврами, вот, – продолжал Инедирт. – Но мы-то знаем, что шалки – это обычные хищные рыбы. Ну, может, не вполне обычные, но не в этом суть.

И между собой они не дружили и уж конечно, браков не заключали. Но случилось так, что юный черный шалк, сильный и мудрый, краса и гордость своего рода, влюбился в прекрасную серую шалку. Но их родители не признали их любовь.

– «Мэнар и Айдити», – сказала Мэарит презрительно.

Баруг взглянул на девушку. Она явно ожидала большего восторга по поводу своей эрудиции и умения читать сокровенные мысли людей. Мэарит была уязвлена отсутствием комплиментов и уж, конечно, тем, что в ответ ей приходится выслушивать старую рыбацкую сказку. Инедирт сделал жест, призывающий дослушать.

– И тогда черный шалк пошел к морскому волшебнику и попросил сделать его серым. Тот согласился. Но когда они встретились со своей возлюбленной, оказалась, что она тоже посетила старого волшебника, и он сделал ее черной.

– В жизни все бывает иначе, ну так на то сказки и есть сказки, – продолжал Инедирт, чуть подавшись вперед.

Его темные глаза казались почти черными. Мэарит поняла, что вежливый, обходительный и деликатный Инедирт из последних сил сдерживает гнев. Помимо испуга она ощутила и торжество – бледное, слабое, как лютик, выросший на могиле.

– В жизни тот меняет цвет, кто любит БОЛЬШЕ, – сказал Баруг. – Вэдан из-за тебя пошел к волшебникам, но отнюдь недобрым. Убил брата за то, что ты спала с ним.

– Я… – начала Мэарит возмущенно, но Инедирт резким жестом остановил ее.

– А что ты сделала? Что ты сделала ради своей любви, Мэарит? Вас, женщин, не учат любить, вас любят только принимать любовь. Проще говоря, создавать неврозы молодым и горячим парням, а потом – раз, и все, капкан захлопнулся, косичка уже заплетена, да и ребеночек на подходе. Я, как видишь, тоже знаю разные ученые слова, но не в них правда. Ум, Мэарит, не в знании последних новомодных теорий и умении с видом высшего откровения выставить диагноз всем подряд. Ум в смирении. Ах, он тебя не так попросил! Обычного парня словить легче, потому что у него выбора нет. А у Вэдана есть. И устранить конкурента, то есть меня, тебе – давай смотреть в лицо фактам – не удалось. Ах, он не стал с тобой по визору сам разговаривать! Ты, мне кажется, подумала, что твоя тактика лишения Вэдана любви сработала и я пришел тебя уговаривать за него замуж выйти? Так любовь, моя милая, это не только платочки вышивать и статуэтки дарить. Это забота, которая превыше гордости. Я пришел сказать тебе, что ты добилась как раз противоположного. Вэдан, скорее всего, теперь не женится уже никогда.

Мэарит пожала плечами.

– Спасибо за вино, – уже своим обычным голосом сказал Инедирт. – Ну, я пошел.

Он взял с вешалки свой белый с роскошными золотыми галунами плащ и вышел. Мэарит взяла бутылку и допила то, что в ней оставалось. Не переливая в стакан, по-докерски, из горла. Но сделала она это чисто механически, на этот раз даже не почувствовав вкуса.

– В зале трое новых гостей, – сообщил приятный голос электронной системы наблюдения.

Мэарит поднялась, поправила прическу и спустилась в зал.

– Джей, Мэарит, – сказала Гэдир.

При виде сестры Вэдана Мэарит на миг лишилась дара речи. В груди у нее похолодело от предчувствия.

– Я слышала, и я на твоих картинках есть, – смущаясь, сказала Гэдир. – Можно посмотреть?

Мэарит кивнула и слабо махнула рукой в противоположный конец зала. Гэдир направилась туда. Вслед за ней выдвинулся и Мэнир, хмуро взглянув на сестру. Он не счел нужным даже поздороваться. Как и Инедирт, он думал, что она бросила Вэдана, не понимал Мэарит и в этой ситуации оказался не на ее стороне.

Вэдан, в своем знаменитом тежюсовом пальто, стоял под той же картиной, что и недавно Инедирт. Дарэнг глубоко засунул руки в карманы, словно ему было зябко. Он ссутулился, как будто ему было не двадцать четыре луногода, а все пятьдесят. Мэарит подошла и остановилась в нескольких шагах за его спиной.

– Джей, сареас. Я могу вам чем-то помочь? – спросила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее звучал ровно.

Вэдан обернулся. Под взглядом его синих глаз Мэарит в ту же секунду захотелось умереть.

– Джей. Могу я что-нибудь купить здесь? – спросил он.

Мэарит кивнула.

– Кроме тех картин, на которых висит красный ярлычок, – сказала она. – Картины с такой меткой уже проданы.

Вэдан покосился на картину с драконом. На ней ярлычка не было.

– Сколько стоит вот эта?

Мэарит покачала головой:

– Вы уже столько заплатили за… это все, сареас Дарэнг, что можете взять ее бесплатно.

– И на том спасибо, – усмехнувшись, сказал Вэдан.

Он подошел поближе к картине и осмотрелся, примеряясь, как бы ее снять. Мэарит помогла ему. Руки их соприкоснулись. Мэарит отметила, что руки у Вэдана холодные, словно он и впрямь мерз – и это в такую-то жару. Она вынула картину из рамы. Вдвоем они прошли к небольшому столику в аккуратной нише. Где-то, как казалось Мэарит, очень вдалеке, слышались голоса Мэнира и Гэдир. Мэарит уже хотела свернуть картину в рулон, но спросила:

– Сделать вам дарственную надпись?

– Сделайте, а что же.

Мэарит покачала головой.

– Зачем ты себя мучаешь? – спросила она почти шепотом. – Раньше я не наблюдала в тебе склонности к мазохизму.

– Я изменился, – ответил Вэдан.

– Да, ты изменился, – отвтеила Мэарит, и тут голос ее выдал.

Вэдан вздрогнул и наклонился к ней, так стремительно и близко, что ее щеку обдало его дыханием.

– Так ты поэтому…

Мэарит показалось, что внутри у нее лопнул обжигающий, болезненный комок. Захотелось засмеяться прямо в лицо Вэдану, пуститься в пляс, разорвать картины, переломать рамы и поджечь галерею. Вместо этого она сказала:

– Да, поэтому. Я простая девушка, которая примеряет костюм принцессы только на карнавалах. Мне не нужен был герой, Вэдан… Ты теперь слишком велик для меня. Мне был нужен обычный парень.

Вэдан отодвинулся от нее.

– Иными словами, – сказал он спокойно. – Если бы ты была стервой, мы с тобой бы как-то поладили. Но ты просто пустышка, Мэарит. Я знал, что ты мне откажешь… но я должен был сделать это. Понимаешь?

– Да.

– Прощай.

– Прощай, – сказала она.

Мэарит надписала картину, свернула и подала ему тубус. Вэдан взял его подмышку и присоединился к своей сестре и Мэниру. Когда они уходили, Мэарит все еще сидела за своим столиком в нише, закрыв лицо руками.

Вэдан не видел, что слезы капают у нее между пальцев; не слышал, что шепчет Мэарит.

– Да, ты прав. Все было бы намного проще, если бы я тебя не любила. Намного, намного проще…

Не слышал ее и Инедирт, терпеливо ждавший за колонной. Он услышал голоса Вэдана и подростков, когда спускался. Не желая портить возможную встречу бывших любовников, он спрятался. Как и Вэдан, он все еще на что-то надеялся. Увидев, что Мэарит отдает Вэдану картину, которую отказалась продать ему, Инедирт даже обрадовался. Но все оказалось напрасно. Он понял это по выражению лица Вэдана, когда тот вместе с Мэниром и Гэдир осматривал оставшуюся часть выставки.