Александр Мазин - Стихи из книги 'Путь к сердцу горы'

Слой воздуха томится над дорогой,

Как варево. Отсюда до Европы

Тридевять верст. Здесь красное вино

Из жил владык оплескивало глину

Щедрей дождя. Здесь, в небо запрокинув

Снопы бород, окрашенные хной,

Молились разноговорно и длинно,

Прижавшись трещинами губ к резной

Поверхности бессчетных талисманов.

А зной пронзал и танские румяна,

И дымку пота над худой спиной

Ползущего разбойника.

Весной

Здесь рай. Разводья неба и тюльпаны.

И ветер.

Ворс земного океана

Рождает волны, как давным давно

Его живой предшественник. Здесь дно.

Дорога спит. Молочное пятно

Окатанного камня - царским креслом,

И - лежбищем отшельника. Здесь место

Где цепь верблюдов с нежным полотном,

Раскачивая чашки колокольцев,

Плыла над пыльной кучкой богомольцев,

Обернутых в лиловое сукно.

Земля звонка, как тыквенное дно.

Дорога спит.

***

Красный дракон расправляет крылья,

Льется в огонь молоко кобылье,

Смешанное с рудой.

Ветер щеку обметает зноем

Воздух накатывается воем...

Маленький и худой

Странник идет по спине хайвэя.

Посох скребет: тук-ки-шир-р-р. Левее

Воздух. Пока ничей.

Брюхо, нависшее над столбами...

...Выгнулся, выдул на пробу пламя.

Вытянул девять шей,

Зарокотал, полыхнул глазами -

Лязгнул шипастый хвост,

Перешибая бетонный стебель...

...Полдень. Июль в раскаленном небе.

Странник ступил на мост

И оглянулся на солнце: " Поздно."

...Жесткие крылья поймали воздух,

Грохнули, брызнул яд

И зашипел на стальных опорах...

Странник застыл, наклонившись...

Город. Дымный машинный ряд.

Твердь, дребезжащая под ногами.

Пыль впереди, а вверху, кругами

Резкий протяжный свист,

Тонущий в автомобильном рое...

-- Вот оно, маленькое, живое,

Падающее вниз...

***

-- Мышка, что тебе не спится?

-- По скрипучим половицам

У меня над потолком

Кто-то ходит босиком,

Кто-то вкрадчивый и важный...

-- Может, это ветер сажу

Выдувает из трубы?

-- Ветер? Ветер... Может быть.

-- Или дом трещит от стужи?

Или в перекрытье кружит

Беспокойный домовой?

Мышка водит головой,

Чутко впитывая звуки.

Ночь. На кухне пахнет луком

И сгущенным молоком.

Мышка крестится тайком.

Лапки падают устало.

Бог, склонясь над одеялом,

Поправляет тьму-доху.

Кто-то ходит наверху.

***

И он стал похож на пустой квадрат,

Но смеялся чаще, чем год назад,

Отпустил усы и крепко спал по ночам.

Он не думал о ней, он играл в футбол,

И играл на флейте. Он был - орел.

Но когда она улыбалась - всегда молчал.

Он истер подошвами свой предел,

Он извел себя, но остался цел

И вполне доволен без малого шесть недель.

А потом в стене появилась дверь

И оттуда выпрыгнул рыжий зверь

И сказал: "Пойдем. Нам нужно поймать форель."

И они пошли. И пришли к мосту.

И ловили рыбу, но всё не ту.

И лежало солнце на черных макушках гор.

И тянулось утро, как теплый воск.

И входило лезвие в рыбий мозг,

И сочились запахи, вязкие, как кагор.

Зверь, балуясь, лапой сбивал укроп,

Выгибался, бархатный морщил лоб,

Окунался мордой в прыгучую плоть воды,

И ревел, рывком разевая пасть.

И шалея, рыба хватала снасть

И взлетала - радугой в радужный влажный дым.

И цвела под пальцами рыбья плоть,

А ему казалось, что он - Господь.

Он взбивал ногой леденящую пену дна

И все длил и длил бесконечный день...

Даже зверь, умаясь, улегся в тень.

А спустя столетье из пены взошла она.

И швырнула галькой в его блесну.

Он взглянул на зверя, но зверь уснул.

Он взглянул на солнце - и то поползло в зенит.

А она, смеясь, выгрызала мед

Из пчелиных лапок. "Не спи! Возьмет!"

И тотчас меж пальцами вниз побежала нить.

"Ах какая рыба! Ты дашь мне... часть?"

Тут у зверя чуть приоткрылась пасть.

Он взглянул на щель, из которой текла вода,

И поднялся, хрустнув коленом. "Дам."

Улыбнулся мокрым своим следам

И взошел на мост.

Она же осталась там.

Из "Языческих песен"

***

Когда весь мир. сойдя с ума,

Вертясь подброшенной монетой,

ворвался в сумасшедший март,

На небеса взошла комета.

Взошла сквозь сеть астральных карт,

Затмив размывы млечной каши.

Как хохотал безумец март!

Во весь размах небесной чаши!

Как бил в стошкурый барабан,

Как ликовал, срываясь с крыши

И обдавая луч-пуант

Соленьем подколесной жижи.

Сам господин Великий Пыл

Хватал за бороды упрямых,

Мелькнув сквозь стробоскоп толпы

Худым лицом Прекрасной Дамы.

И всех захлетывал азарт.

Нещадно смешивая ритмы,

Крушил стекло безумец-март.

Комета двигалась к зениту.

***

***

- Я - Артафон. Артемиды пес.

Быстрый ее аркан.

Ветер Эгейи меня принес.

Ветер полдневных стран.

- Но не быстрее моих колен!

Мне ль тебя не узнать,

Пестроголовый мой?

Я - олень!

Попробуй меня взять!

- Я - Артафон. Черномордый бог.

Бог, терзающий сны

Ланей. Я - лай. Я - мельканье ног.

Выгнутый лук спины.

- Тысячи лет, океан чащоб,

Века и века подряд

Я, оглянувшись через плечо,

Вижу тебя, брат,

И повелитель! Мой верный след,

Если я не люблю,

Дай оскорбляющей плоть стреле

Выпачкать шерсть мою!

- Да! Бесконечностью дней-погонь,

Верой, к которой тверд,

Я - Артафон! Рыжий огонь!

Я без тебя - мертв!

Близко. Между - один прыжок.

- Жена моя и сестра...

Санкт-Петербург. Подземный мешок.

Восемь часов утра.

***

Король был хром.

Возничий пьян.

Гарольд косноязык.

- Прошу добром!

Она моя!

И дергался кадык.

- Приду с полком!

Возьму на щит!

Обещано - отдай!

Король был хром.

Но знаменит!

Серьезный государь.

Отец молчал.

Народ роптал.

Принцесса терла глаз.

Гарольд скучал.

Возничий спал.

- Прошу в последний раз!

Добром! Приду - возьму на щит!

Отец махнул рукой:

- Приду! Приду! Зачем кричит?

Гасите факелы. Открой

Ворота шыре /Ближним/ Тролль,

Всего лишь - тролль.Иди!

Иди, скажи ему, гарольд,

Иди, скажи ему: Изволь!

Еще:пусть запасает соль,

А нет - и так сьедим.

* * *

Голос флейты остер и тонок,

Кудри бога в смоле.

- Помолись за меня, Мадонна,

Страсть мою пожалей!

Голос флейты упруг и резок,

Щеки бога в пыли.

- Потрудись за меня, Железо,

Если мало молитв!

Раскатись барабанной тряской,

Будто по полю - град.

Ноги бога в безумной пляске

Мнут тугой виноград.

Голос флейты - нездешний голос:

Прочь, зверье, из берлог!

Вон идет золотой и голый,

Пьяный радостью бог!

Не отринь же меня, Спаситель,

Се Твое колдовство!

Голос флейты - не голос витий,

Это - голос живой.

Бог идет по траве бессонниц,