Стивен Кинг - Под Куполом

— А если его убьют? — резко спросил Расти. — Застрелят при попытке побега?

— Я практически уверена, что этого не произойдет, — ответила ему Джекки. — Большому Джиму нужен показательный суд. Об этом говорят в участке. — Стейси кивнула. — Он и его приспешники хотят заставить людей поверить, что Барбара — паук, который сплел обширную паутину заговора. Потом эти люди его казнят. Но даже если они будут двигаться с максимальной скоростью, на это уйдет несколько дней. Недели, если нам повезет.

— До такой степени нам не повезет, — не согласилась Линда. — Ренни наверняка хочет быстро довести дело до конца.

— Может, ты права, но он назначал на четверг экстренное городское собрание. И конечно, захочет допросить Барбару. Если Расти знает, что Барби общался с Брендой, тогда об этом знает и Ренни.

— Разумеется, знает. — В голосе Стейси слышалось нетерпение. — Бренда была с Барбарой, когда тот показал Джиму письмо президента.

С минуту все обдумывали услышанное.

— Если Ренни что-то скрывает, — прервала паузу Линда, — ему потребуется время, чтобы избавиться от компромата.

Джекки рассмеялась. В напряженной атмосфере маленькой комнаты от этого смеха все нервно передернулись.

— Попутного ему ветра. Что бы там ни было, он не сможет погрузить компрометирующие его улики в кузов грузовика и вывезти из города.

— Это как-то связано с пропаном? — спросила Линда.

— Возможно, — кивнул Расти. — Джекки, ты служила в армии, так?

— Да, два срока. Военная полиция. В боевых действиях не участвовала, зато видела много раненых, особенно во второй срок. В немецком Вюрцбурге. Там дислоцировалась Первая пехотная дивизия. Вы знаете, Большая красная единица. [141] Имеется в виду Первая пехотная дивизия: на нарукавной нашивке солдат и офицеров, которые в ней служили, была красная единица. В основном останавливала драки в барах и стояла на посту у госпиталя. Я знала таких парней, как Барби, и я многое бы отдала, чтобы он вышел из подвала и оказался на нашей стороне. Есть причина, по которой президент назначил его старшим. Или пытался назначить. — Она помолчала. — Его нужно оттуда вытащить. Об этом стоит подумать.

Две другие женщины — сотрудники полиции, но также и матери — на это ничего не сказали, но Линда продолжила грызть ногти, а Стейси — дергать себя за волосы.

— Я понимаю, — вздохнула Джекки.

Линда покачала головой.

— Если у тебя не спят наверху дети, которых утром только ты можешь накормить завтраком, ты не понимаешь.

— Может, и нет, но спросите себя: если мы отрезаны от всего мира, а мы отрезаны, и, если человек, который всем верховодит — безумный убийца, а возможно, так оно и есть, станет ли лучше, если мы будем просто сидеть и ничего не предпринимать?

— Если мы освободим Барби, что нам с ним делать? — спросил Расти. — Программа защиты свидетелей здесь не работает.

— Не знаю. — Джекки вновь вздохнула. — Мне известно только одно: президент приказал ему взять в городе власть, а Большой Джим, гребаный Ренни, сфальсифицировал против него обвинения в убийстве, чтобы он взять эту власть не смог.

— Прямо сейчас ты ничего делать не будешь. — Расти посмотрел на Джекки. — Даже не предпримешь попытки поговорить с ним. Потому что есть еще один важный момент, который может все изменить.

Он рассказал о счетчике Гейгера: как он к нему попал, кому он его передал и что с его помощью нашел Джо Макклэтчи.

— Ну, не знаю. — В голосе Стейси слышалось сомнение. — Так хорошо, что верится с трудом. Этот Макклэтчи… сколько ему? Четырнадцать?

— Думаю, тринадцать. Но паренек очень смышленый, и, если он говорит, что удалось засечь источник радиации на Блэк-Ридж-роуд, я ему верю. Если действительно найдена та штуковина, что создает Купол, и мы сможем ее отключить…

— Тогда все закончится! — воскликнула Линда. Ее глаза сверкали. — И Джим Ренни сдуется… как пробитый воздушный шар у «Мейси» в День благодарения.

— Было бы здорово, — усмехнулась Джекки Уэттингтон. — Если б показывали по телику, я бы даже поверила.

— Фил! — позвал Энди. — Фил!

Он возвысил голос, чтобы его услышали. Бонни Нанделла и «Ридемпшн» во всю мощь динамиков пели «Моя душа — свидетель». Весь этот грохот немного дезориентировал. Даже яркий свет в радиостудии ХНВ дезориентировал. Только оказавшись под этими флуоресцентными лампами, Энди осознал, каким темным стал Милл. И как он привык к приглушенному свету.

— Шеф?!

Ответа не последовало. Энди посмотрел на экран телевизора (канал Си-эн-эн, без звука), потом через большое окно — в саму студию. Свет там тоже горел, оборудование работало (у него мурашки побежали по коже, хотя Лестер Коггинс, раздуваясь от гордости, объяснил ему, что всем заправляет компьютер), но никакого Фила.

Внезапно он ощутил запах пота, затхлый и кислый. Обернулся — перед ним стоял Фил, словно выскочил из-под пола. В одной руке держал что-то похожее на пульт дистанционного управления гаражными воротами, в другой — пистолет. Дуло пистолета смотрело в грудь Энди. Костяшки пальца, лежащего на спусковом крючке, побелели, мушка пистолета чуть подрагивала.

— Привет, Фил. То есть Шеф.

— Что ты здесь делаешь? — Ядреный запах пота Шефа валил с ног. Джинсы и футболка с надписью «ХНВ» на груди от грязи изменили цвет. К ногам (он был босиком, потому-то, вероятно, Энди и не услышал его шагов) прилипла земля. Голову он, наверное, мыл в последний раз год назад. Может, и не мыл. Но больше всего пугали глаза, налитые кровью, безумные. — Говори быстро, старина, или ты больше никому ничего не скажешь.

Энди, который совсем недавно в самый последний момент обманул смерть, вылив в унитаз розовую воду, встретил угрозу Шефа хладнокровно, можно сказать, даже с улыбкой.

— Поступай, как считаешь нужным, Фил. То есть Шеф.

Шеф удивленно вскинул брови:

— Правда?

— Абсолютно.

— Почему ты пришел?

— Я принес дурную весть. Извини.

Шеф обдумал его ответ, улыбнулся, обнажив считанные оставшиеся зубы:

— Дурных вестей нет. Христос возвращается, и это хорошая весть, в которой растворяются все дурные. Это очень хорошая весть. Ты согласен?

— Да, и я говорю аллилуйя. К сожалению — или к счастью, наверное, ты скажешь, к счастью, — твоя жена уже с Ним.

— Что?

Энди протянул руку и толкнул мушку к полу. Шеф не пытался его остановить.

— Саманта мертва, Шеф. Должен сообщить тебе, что этим вечером она покончила с собой.

— Сэмми? Мертва? — Шеф бросил пистолет в лоток для исходящих документов на ближайшем столе. Опустил и руку с пультом; последние два дня не выпускал его даже во время становящихся все более редкими периодов сна.

— Я сожалею, Фил. Шеф.

Энди пересказал обстоятельства смерти Сэмми, как он их понимал, закончив более радостной новостью: с ребенком все хорошо (даже в отчаянии Энди Сандерс помнил, когда и что надо говорить).