Стивен Кинг - Под Куполом

Но собака вновь залаяла, а потом тридцать четыре фунта корги приземлились ей на ноги.

— Ах! — воскликнула Анди, садясь. Посмотрела в пару блестящих, красновато-коричневых глаз и лисью улыбающуюся мордочку. Только улыбку что-то скрывало. Конверт из плотной коричневой бумаги.

Горас бросил его на живот Андреа и спрыгнул на пол. Он никогда не запрыгивал на чужую мебель, но мертвый голос дал понять, что дело не терпит отлагательства.

Андреа взяла конверт, с вмятинами от зубов Гораса. К нему также прилипла гранула поп-корна, которую она смахнула. Внутри лежало что-то достаточно объемистое. На лицевой стороне Андреа прочитала две надписи, обе большими буквами: «ПАПКА ВЕЙДЕР» и ниже — «ДЖУЛИИ ШАМУЭЙ».

— Горас? Где ты это взял?

Пес ответить, разумеется, не мог, но ответа и не требовалось. Гранула поп-корна ей все сказала. Всплыло воспоминание, такое расплывчатое и нереальное, что больше походило на сон. Ей это приснилось, или Бренда Перкинс действительно приходила к ее двери после первой ужасной ночи ломки? Когда в другой части города бушевал продовольственный бунт?

Может он полежать у тебя? Короткое время? У меня есть одно дело, и я не хочу брать конверт с собой.

— Она приходила, — сообщила Андреа Горасу, — с этим конвертом. Я взяла его… во всяком случае, думаю, что взяла… но потом меня затошнило. Вырвало. Опять вырвало. Наверное, я бросила его на столик, когда бежала в сортир. Так он упал? Ты нашел его на полу?

Горас громко гавкнул. Или ответил утвердительно, или говорил: Если хочешь, я готов снова поиграть в мяч.

— Что ж, спасибо. Хороший песик. Я отдам конверт Джулии, как только она вернется.

Спать ей уже не хотелось, и пока ее — какое-то время — не трясло. Зато разбирало любопытство. Потому что Бренда умерла. Ее убили. И вероятно, произошло это вскоре после того, как она оставила здесь конверт. То есть в нем могло лежать что-то важное.

— Я только загляну, хорошо?

Горас вновь тявкнул. Для Анди это прозвучало как: Почему нет?

Андреа открыла конверт, и большинство секретов Большого Джима Ренни высыпалось ей на колени.

Клер вернулась домой первой. Потом пришли Бенни, Норри. Все трое сидели на крыльце дома Макклэтчи, когда появился Джо, пересекая лужайки и держась в тени.

Бенни и Норри пили теплую крем-соду. Клер держала в руках бутылку пива мужа, медленно покачиваясь в кресле-качалке. Джо сел рядом с ней, и Клер обняла его за костлявые плечи. Он такой хрупкий , подумала она. Он этого не знает, но так оно и есть. Косточки, как у птички.

— Чувак, — Бенни протянул Джо остатки газировки, которые приберег для него, — мы уже начали волноваться.

— Миз Шамуэй задала мне несколько вопросов о коробочке. И таких, что я ответить не смог. Господи, какая эта вода теплая. Как летняя ночь. — Джо вскинул голову к небу: — И посмотрите на эту луну.

— Не хочу, — ответила Норри. — Она пугает.

— Все хорошо, милый? — спросила Клер.

— Да, мама. А как ты?

Она грустно улыбнулась:

— Не знаю. Это сработает? Как думаете? Только по правде? Какие-то мгновения никто не отвечал, и это испугало Клер еще больше. Потом Джо поцеловал ее в щеку.

— Сработает.

— Ты уверен?

— Да.

Она всегда чувствовала, если сын лжет — хотя знала, что эта способность может уйти от нее, когда он станет старше, — но на сей раз не уловила даже намека на ложь.

Клер поцеловала Джо — он подумал, что ее теплое дыхание от пива стало таким же, как у отца.

— Главное, чтобы не пролилась кровь.

— Не прольется, — заверил он мать.

Клер вновь улыбнулась:

— Ладно, тогда меня все устраивает.

Они еще какое-то время посидели в темноте, практически не разговаривая. Потом ушли в дом, оставив город спать под розовой луной.

В самом начале первого.

Джулия вошла в дом Андреа уже двадцать шестого октября. В половине первого. Вошла тихонько, но могла бы и не стараться, потому что услышала музыку: играл портативный радиоприемник Анди. «Стэпл сингерс» надирали всем задницу песней «Выбери правильную церковь». Горас вышел в прихожую, чтобы поприветствовать ее, виляя задом и улыбаясь чуть безумной улыбкой, на какую, похоже, способны только корги. Расставил лапы, наклонил голову, и она почесала его за ушами, где находились самые чувствительные местечки.

Андреа сидела на диване, пила чай.

— Извини за музыку. — Она приглушила звук. — Не могла заснуть.

— Это твой дом, дорогая. А для ХНВ это просто рок-н-ролл.

Анди улыбнулась:

— Знаешь, под вечер пошел сплошь ускоренный госпел. У меня такое ощущение, будто я сорвала банк. Как прошла встреча?

— Хорошо. — Джулия села.

— Хочешь об этом поговорить?

— Тебе незачем тревожиться. Сосредоточься на собственном самочувствии. И знаешь что? Ты выглядишь лучше.

Она сказала правду. Лицо Анди оставалось бледным, заметно осунулось, но черные мешки под глазами поблекли, а в глазах заблестели искорки.

— Спасибо за добрые слова.

— Горас вел себя хорошо?

— Более чем. Мы поиграли в мяч, а потом немного поспали. Если я выгляжу лучше, то, вероятно, по этой причине. Дневной сон всегда девушкам к лицу.

— Как твоя спина?

Андреа улыбнулась. Многозначительной улыбкой, лишь с чуточкой веселья.

— Не так чтобы плохо. Едва дает о себе знать, даже когда я нагибаюсь. И знаешь, что я думаю?

Джулия покачала головой.

— Я думаю, когда дело касается наркотиков, тело и мозг сотрудничают. Если мозгу нужны наркотики, тело ему помогает. Говорит: «Не волнуйся, не чувствуй себя виноватым, все в порядке, мне действительно больно». Это не ипохондрия в чистом виде, я не об этом, не все так просто. Но… — Она замолчала, глаза затуманились, словно мысленно Андреа перенеслась совсем в другое место.

В какое? — задалась вопросом Джулия.

— Человеческая природа может нацеливаться на уничтожение. Скажи мне, ты когда-нибудь воспринимала город как тело?

— Да, — без раздумий ответила Джулия.

— Может оно говорить «больно», чтобы мозг принял наркотики, которых так жаждет тело?

Джулия подумала, потом кивнула:

— Да.

— И в данный момент Большой Джим Ренни — мозг города, так?

— Да, дорогая. Я бы сказала, что да.

Андреа сидела на диване, наклонив голову. Потом выключила маленький приемник и встала:

— Думаю, я пойду спать. И знаешь, мне кажется, что я действительно сумею заснуть.

— Это хорошо, — кивнула Джулия, а потом вроде бы без всякой на то причины спросила: — Анди, пока меня не было, что-то произошло?

На лице Андреа отразилось удивление.

— Да, конечно. Мы с Горасом поиграли в мяч. — Она наклонилась, не поморщившись от боли. — Неделю назад сказала бы, что никогда в жизни такого не сделать. — И протянула руку. Горас подошел и опустил голову, чтобы его погладили. — Он так здорово ловит мяч.