Роберт Мак-Каммон - Моё !

- Изрежет тебя? - Губы Горди вокруг зубочистки сложились в ухмылку. - Не могу поверить. Мэри уставилась на него.

- Я в том смысле, что ты ж очень мощная женщина. Это ж какой должен быть мужик, чтобы тебя одолеть?

Она убрала баночки с детским питанием в стенной шкаф. Горди издал над своей зубочисткой чмокающий звук, совсем как та девочка с пустышкой.

- Еще что-нибудь хочешь знать?

Она закрыла дверцы шкафа и повернулась лицом к нему.

- Да. Например, сколько тебе лет?

- Слишком много лишнего для идиотского трепа. Ты принес заказ?

- Он прямо у моего сердца. - Горди залез во внутренний карман своей куртки и вытащил целлофановый пакетик, в котором лежал небольшой квадратик вощеной бумаги. - Подумал, может, тебе понравится оформленьице.

Он протянул пакетик Мэри, и она разглядела пять небольших желтых улыбающихся лиц, таких же, как на ее значке, и расставленных на равном расстоянии по квадратику.

- Мой друг - настоящий художник, - сказал Горди. - Он может сделать почти любое оформление. Тут на днях клиент захотел маленькие самолетики. А еще один хмырь попросил американский флаг. За исполнение в цвете - дополнительная цена. В общем, моему другу его работа нравится.

- Твой друг хорошо работает.

Она подняла бумажку против света. Улыбающиеся лица были сделаны желтой пищевой краской с лимонным ароматом, а крохотные черные точки глаз были дешевой, но мощной кислотой, вырабатываемой в лаборатории возле Атланты. Она вытащила из сумочки бумажник и "магнум" тоже из нее убрала. Пистолет она положила на кухонную стойку и отсчитала пятьдесят долларов за свое приобретение.

- До чего славная штучка, - сказал Горди. Его пальцы ощупывали пистолет. Спорить могу, что им ты тоже отлично владеешь. - Он принял деньги и положил их в джинсы.

Этот "магнум" Мэри приобрела у него в сентябре, через два месяца после того, как бармен из забегаловки "Перпл Пипл Итер" вывел ее на Горди. Пистолет тридцать восьмого калибра, лежавший в выдвижном ящичке, и обрез были приобретены за последние годы по другим каналам. Мэри всегда и везде старалась найти тех, кто мог удовлетворить две ее страсти: ЛСД и оружие. У нее всегда была любовь к оружию. Ее завораживали тяжелый холодок и запах этих игрушек, их мрачная красота и лощеность. "Феминистская зависть к члену" - вот как он это называл, давным-давно уже, Лорд Джек, говорящий из серого тумана памяти.

ЛСД и оружие были звеньями, которые соединяли ее с прошлым, без них жизнь была бы так же пуста, как ее чрево.

- Отлично. Значит, этот подходит, верно? - Горди убрал зубочистку и запихнул ее назад в карман. - До следующего раза?

Она кивнула. Горди вышел из кухни, а Мэри последовала за ним, сжимая в руке заряженные кислотой "улыбочки". Когда он уйдет, она родит. Младенец находился в шкафу в спальне, закрытый в коробке. Она лизнет "улыбочку", покормит своего нового младенца и будет смотреть, как ненавистный мир убивает себя по Си-эн-эн. Горди потянулся к задвижке. Мэри мысленно замедлила его движение. Она за эти годы приняла так много ЛСД, что по своему желанию могла замедлять движение вещей или, наоборот, заставить их двигаться с бешеной скоростью. Рука Горди была на задвижке, и он уже готов был открыть дверь.

Костлявый маленький паршивец. Поставщик наркотиков и подпольный торговец оружием. Но он живой человек, а Мэри внезапно осознала, что хочет, чтобы ее коснулись человеческие руки.

- Погоди, - сказала она.

Горди остановился, почти отомкнув задвижку.

- У тебя есть какие-нибудь планы? - спросила Мэри. Она уже была готова отказаться от своих желаний и опять замкнуться в своей бронированной раковине.

Горди помедлил. Он нахмурился.

- Планы? В каком смысле?

- Ну, например, в смысле поесть. Тебе нужно куда-нибудь идти?

- Через пару часов я должен подхватить мою подружку. - Он проверил образцы товара. - Взаимовыгодный обмен. Мэри подняла "улыбочки" к его лицу.

- Хочешь попробовать?

Глаза Горди скользнули с предлагаемого наркотика на Мэри и опять на него.

- Просто не знаю, - сказал он.

Он уловил непроизнесенное приглашение. Не к ЛСД, к чему-то еще. Может быть, это было в том, как она стояла во весь рост, или в легком кивке в сторону спальни. Что бы это ни было, но Горди этот язык знал. Минуту он быстро прикидывал. Она была клиенткой, а трахать клиентку - не деловой подход. Куда как не красавица, да к тому же стара. За тридцать - это точно. Но он никогда еще не имел женщину в шесть футов ростом, и он представил, на что это будет похоже - плыть в таком болоте плоти. И вроде буфера у нее тоже очень ничего. И лицо, если как следует накрасить, тоже вполне. И все-таки... Что-то в ней было очень странное, со всеми этими фотографиями детей по стенам и...

"А, черт с ним! - подумал Горди. - Почему бы и нет?"

Можно трахнуть и дерево, было бы дупло подходящее.

- Да, - сказал он, и по лицу его начала расползаться улыбка, - пожалуй, хочу.

- Ну и хорошо. - Мэри протянула руку мимо него и заперла дверь дополнительно на цепочку. Горди уловил запах гамбургеров в ее волосах. Когда она опять на него поглядела, ее лицо было очень близко, и глаза ее казались тенью между зеленым и серым.

- Я приготовлю обед, а потом слетаем в космос. Как ты насчет мясного супа и сандвичей с ветчиной?

- Да, конечно. - Он пожал плечами. - Все что угодно. "Слетаем в космос", сказала она. Это древнее выражение. По телевизору так говорили в старых фильмах про шестидесятые, хиппи и всю эту фигню. Он смотрел, как она ушла в кухню, и услышал шум наливаемой в кастрюльку воды.

- Зайди, поговорим, - сказала Мэри.

Горди взглянул на задвижку и дверную цепочку. Еще можно уйти, если захочешь. Эта бабища сделает из тебя котлету, если ты не поостережешься. Он уставился на светильник, его лицо окрасилось синим цветом.

- Горди? - Голос ее был мягок, как будто она говорила с ребенком.

- Да, сейчас. У тебя пиво есть?

Он снял куртку, швырнул ее на клетчатый диван в гостиной и прошел на кухню, где Мэри Террор готовила суп и сандвичи на двоих.

Глава 3

СОСЕНТ ИСТИНЫ

- Это что за чушь?

- Какая чушь?

- Вот. "Сожги эту книгу". Ты что, это читала? Дуг прошел на кухню. Лаура только что сунула в микроволновку говядину по-восточному с луком. Он прислонился к белой стойке и прочитал отрывок из книги:

- Как любая болезнь, безумие кредитной карточки должно быть атаковано очищающими лекарствами. Первая ложка - личная: возьми ножницы и уничтожь свои карточки. Все сразу. Сию же минуту. Не уступи мольбам тех, кто будет тебя отговаривать. Старший Брат Бизнес наблюдает за тобой, и у тебя отличная возможность плюнуть ему в глаз.

Дуг нахмурился и взглянул на Лауру.

- Это что, шутка? Или этот тип Треггс - коммунист?

- Ни то ни другое. - Она закрыла дверку микроволновой печи и установила таймер. - Он был активистом в шестидесятых, а теперь он, кажется, ищет себе дело жизни.