ФилипДик Дик - Человек в высоком замке

— Да, Роберт?

— Поль… я… уязвлен.

Комната закачалась перед ним.

— Чем же, Роберт? — сочувственно, но не вполне искренне осведомился Казуора.

— Погодите, Поль… — Чилдэн достал брошку, и та моментально стала влажной в его руках. — Я горжусь этой работой. Между ней и пластмассовыми амулетами не может быть ничего общего. Я отказываюсь.

Японец вновь никак не отреагировал. Лишь слушал. Сама внимательность.

— Тем не менее я благодарю вас, — слегка поклонился Чилдэн.

Тот поклонился в ответ.

— Люди, сделавшие это, — продолжил Чилдэн, — гордые американские мастера. И я — на их стороне. Поэтому предположить, что все мы будем польщены оттого, что наша работа может быть применена для подобных целей, это предположение — оскорбительно для нас. И я требую извинений.

Невероятно затянувшееся молчание.

Поль внимательно глядел на него. Его брови поползли наверх, губы чуть дрогнули. Он что же, улыбается?

— Я требую, — сказал Чилдэн. Ничего больше он сказать не мог. И не надо, хватит. Оставалось только ждать.

Ничего не происходило.

«Ну помоги, пожалуйста, помоги мне! — взмолился он. — Помоги…»

— Простите мне мое неуместное высокомерие, — произнес наконец японец, протягивая руку.

— Все в порядке, — ответил Чилдэн.

Они обменялись рукопожатием.

Спокойствие снизошло в душу Чилдэна. «Я прошел через это, — понял он. — Все позади. Слава Богу, он не оставил меня в нужный момент. В другое время все могло выйти иначе. Смог бы я еще раз рискнуть? Смог бы поступить так, как поступил? Вряд ли».

Ему стало грустно. Ну вот, на одно-единственное мгновение выплыл на поверхность жизни, сумел освободиться от навязанного ему, сумел стать свободным.

«Жизнь коротка, — вздохнул он. — А искусство или все ему подобное на нее не похоже — знай себе уходит в бесконечность, извиваясь, как белое бетонное шоссе. Извилистая дорога, и никак ее не выпрямишь, как ни старайся. Я все еще тут, но больше медлить нельзя. Надо идти дальше».

Он положил в карман пиджака коробочку с брошкой фирмы «Ювелирные изделия ЭДФРЭНК» и вышел на улицу.

— Мистер Тагоми, — сообщил Рэймси, — к вам мистер Ятабе.

Посторонился и дал дорогу невысокому сухопарому старику.

— Рад познакомиться с вами лично, — произнес Тагоми, вставая навстречу гостю и протягивая ему руку.

Легкая, почти невесомая старческая ладошка сухо легла в его руку. Тагоми лишь слегка пожал ее и тут же отпустил. «Надеюсь, ничего не сломал», — подумал он. Затем оглядел пожилого господина и нашел его весьма приятным. Несомненно, в нем еще сохранился твердый и ясный дух. Ни малейших признаков стариковской расслабленности. Прекрасный образчик сохранившихся древних традиций. Трудно себе представить лучшую манеру держаться для стариков… и тут только он осознал, что перед ним стоит не кто иной, как генерал Тедеки, бывший глава Имперского Штаба.

Мистер Тагоми низко поклонился.

— Генерал… — почти беззвучно прошептали губы.

— Где же третья сторона? — осведомился генерал.

— Сейчас прибудет, — ответил Тагоми. — Я позвонил ему лично, в отель.

В голове у Тагоми словно бомба разорвалась, и он никак не мог прийти в себя или хотя бы окончательно распрямиться после поклона.

Генерал сел на предложенный ему стул, который пододвинул ему Рэймси, не понявший, кто этот старик, и державшийся с ним вежливо, но и только. Мистер Тагоми в нерешительности устроился на стуле напротив генерала.

— Мы теряем время, — сказал тот. — Жаль, но что поделать.

— Да, — кивнул мистер Тагоми.

В молчании прошло минут десять.

— Простите, сэр, — сообразил наконец Рэймси. — Если я вам не нужен, то пойду.

— Чаю? — осведомился Тагоми у генерала.

— Нет, сэр.

— Сэр, — продолжил Тагоми, — признаюсь, мне не по себе. В этой встрече мне мерещится оттенок чего-то зловещего.

Генерал согласно наклонил голову.

— Мистер Бэйнс, которого я встретил и которого принимал у себя, — принялся рассказывать Тагоми, — сообщил о себе, что он швед. Однако же при обнаружении некоторых деталей создалось впечатление, что он скорее некий высокопоставленный немец, занимающийся неизвестным родом деятельности. Заговорил я об этом потому, что…

— Продолжайте.

— Благодарю вас, генерал. Судя по всему, то лихорадочное состояние, в котором пребывал последнее время мистер Бэйнс — о чем я могу судить по его телефонным звонкам, — находится в связи с теми политическими переменами, которые имеют место в Рейхе… — Тагоми не стал говорить о том, что сам генерал не прибыл в установленные сроки.

— Сэр, — легко усмехнулся генерал, — это вы уже гадаете, а не сообщаете факты.

Странно, но замечание не показалось Тагоми обидным: генерал увещевал его скорее по-отечески. Ни злости, ни осуждения в живых глазах гостя не было.

— Сэр, — продолжал Тагоми. — В таком случае мое присутствие на этой встрече является лишь способом отвлечь внимание немецких агентов?

— Разумеется, — кивнул генерал. — Мы стараемся поддерживать определенную легенду. Мистер Бэйнс представляет концерн «Тор-Ам» из Стокгольма, частный бизнесмен. А я — Шиниро Ятабе.

«А я — Тагоми, — вздохнул Тагоми. — Ив этом-то моя роль».

— Трудно предположить себе, что им неизвестны все перемещения и контакты мистера Бэйнса, — сказал генерал, положив ногу на ногу и сцепив ладони на колене. («Он сидит так ровно и настороженно, — подумал Тагоми, — словно бы ощущает какой-то дальний запах из кухни. Запах мясного бульона, например».) — Все это так, но, чтобы доказать тот факт, что Бэйнса на свете не существует, им придется действовать легально. В рамках закона. В этом и состоит смысл маскарада: он предпринят не для того, чтобы совершенно скрьггь происходящее, что, по-видимому, невозможно, но затем, чтобы осложнить задержание. Чтобы схватить мистера Бэйнса, им придется потрудиться… это не просто, как если бы взять и застрелить человека из Рейха. А они бы это сделали, явись он сюда без легенды.

— Понимаю… — сказал Тагоми. «Все это звучит словно игра, — подумал он. — Но они же знают, как устроен ум у немцев, так что, наверное, все это сработает».

Зажужжал интерком. Голос Рэймси:

— Сэр, здесь мистер Бэйнс. Пропустить его?

— Да! — заорал мистер Тагоми.

Дверь открылась, и вошел мистер Бэйнс в безупречном и элегантном костюме, ботинки надраены до блеска.

Генерал Тедеки поднялся ему навстречу. Поднялся со своего места и мистер Тагоми. Все трое церемонно поклонились друг- другу.

— Сэр, — обратился к генералу Бэйнс. — Я — капитан Рудольф Вегенер из контрразведки Военного флота Рейха. Как вы понимаете, представляю здесь лишь самого себя и некоторых частных лиц, имена которых оглашены не будут. И, разумеется, я не представляю здесь какой-либо отдел или подразделение правительства Рейха.