ФилипДик Дик - Человек в высоком замке

Совершенно непостижимым образом ему удалось отыскать экземпляр первого выпуска первой серии комикса «В лучшем виде», издававшегося в тридцатые годы. Ценнейший образчик «Американы», одна из тех потешных книжек, до которых столь падки все собиратели. Ну разумеется, были у него и другие вещи… свои запасы он примется выкладывать постепенно, мягко подводя Тагоми к заветной книжке, лежавшей тщательнейшим образом упакованной в специальном ящичке на дне самой большой из сумок.

Радиоприемничек рикши извергал из себя популярные песенки, соревнуясь с радиоприемниками соседних машин, автобусов и рикш. Но Чилдэн всей этой какофонии не слышал, он привык к шуму. Точно так же, как не обращал внимания на неоновые вывески, облепившие все городские фасады. Подумаешь! У него и своя реклама сияла по ночам не хуже, чем у других. А что поделаешь? Как еще дашь о себе знать? Вот и приходится быть реалистом.

Шум радиоприемника, транспорта и городской толпы убаюкал Чилдэна. Нервы понемногу успокаивались. Приятно все же, когда тебя везут, когда тебя везет другой человек, а ты ощущаешь, как мучительные усилия напряженных мышц китаезы сообщают движению плавную мягкость. Лучше, конечно, когда тебя везут, а не самому других обслуживать. Приятно хотя бы на время ощутить свое более высокое положение.

Впрочем, Чилдэн вскоре одернул себя. Не время благодушествовать, не все еще обдумано. Надлежащим ли образом он одет для посещения здания «Ниппон таймс»? Как ему подняться в офис Тагоми? Несомненно, сделать это следует на скоростном лифте, но там, возможно, ему станет дурно. Впрочем, он запасся немецкими таблетками против морской болезни. Что до манер и этикета, тут, кажется, ему все известно. Главное — разобраться, с кем быть вежливым, а с кем вести себя резко. Следует быть совершенно бесцеремонным со швейцаром, с лифтером, с секретарем в приемной, с курьерами и прочей обслугой. С японцами, хочешь не хочешь, придется раскланиваться. А вот как быть с буратинами? Совершенно непонятно. Лучше, наверное, так: стремительно проходить мимо, чтобы никто не мог разобрать — поклонился ты или нет. А если встретятся заезжие иностранцы? В «Ниппон таймс» частенько наведываются немцы, да и нейтралы бывают.

А как быть с рабами?

В Сан-Франциско частенько заходят германские суда или корабли с американского юга. Собственно, в порту они стоят почти всегда, и черных выпускают на короткое время в город. Группами, не меньше трех человек в каждой. И оставаться в городе после наступления сумерек они не могут, правила комендантского часа для черномазых действуют даже в Тихоокеании. И еще есть черные, работающие в самом порту, эти там так и живут, в бараках над самой водой. Разумеется, никого из них в помещениях Промышленных Миссий быть не может, но если речь идет о разгрузке и переноске тяжестей… Вот, например, должен ли он сам нести свои сумки и коробки в офис мистера Тагоми? Ни в коем случае. Необходимо отыскать раба, даже если придется опоздать на час, раздражая мистера Тагоми. Речи не могло идти о том, чтобы какой-нибудь оказавшийся поблизости раб увидел, что он самолично несет свои вещи. В этом вопросе следует быть крайне осторожным, поскольку никто из заставших его за подобным занятием не будет считать его не то что равным себе, но и занимающим хоть какое-то относительно приличное место в мире.

«Хотя, — подумал Чилдэн, — мне, пожалуй, это даже доставило бы удовольствие. Ввалиться в помещения „Ниппон таймс“ среди бела дня навьюченным как верблюд. Шикарный жест. Да и запретного в этом ничего нет, и в тюрьму за это не потянут. А я продемонстрирую свои настоящие чувства, не имеющие выхода в обычной жизни. Но…

Я бы поступил так, — вздохнул он, — кабы не черномазые. Те, кто надо мной, они и так унижают меня каждодневно. А вот уловить сочувствие тех, кто ниже меня… как этот рикша, например. Что бы он подумал, увидев, как я сам волоку свои пожитки?»

Вообще-то следовало бы упрекнуть немцев… Вечно им хочется откусить больше, чем могут прожевать. Едва победив в войне, они ринулись обживать Солнечную систему, издав у себя дома законы, которые… Идея, впрочем, была куда как неплоха: с евреями, цыганами и всякими там книгочеями они разобрались довольно успешно. И славян отправили назад, в их родную Азию, да на две тысячи лет обратно. Пусть себе разъезжают на яках и охотятся с луком и стрелами.

Или взять их глянцевые пестрые журналы, которые печатают в Мюнхене и рассылают по всем библиотекам… каждый может увидеть на фотографиях голубоглазых светловолосых арийцев, которые на современной индустриальной основе пашут, сеют и убирают урожай в главной житнице мира — на Украине. Ребята эти, несомненно, счастливы. Их фермы сверкают чистотой, на фотографиях не увидишь больше вечно пьяных поляков, тупо глазеющих в объектив, стоя возле своих замшелых халуп, или накидывающихся толпой на случайно заехавшую на рынок телегу с кучкой гнилой репы. Все это в прошлом. И разбитые дороги в любой дождь становятся просто сточными канавами, в которых по оси увязают телеги.

Или Африка. Вот уж где германцы дали волю своему энтузиазму и исполнили все так, что ими остается лишь восхищаться! Ну да, если подойти со стороны, то, наверное, им следовало бы не торопиться, подождать хотя бы, пока не будет завершен проект «Фармланд»… Зато сам «Фармланд», «Сельская страна»!

Блестящая демонстрация арийского гения во всем присущем ему артистизме: Средиземное море осушено, превращено в плодородные поля при помощи атомной энергии — какой размах! Как были посрамлены многочисленные скептики, которых немало было даже среди ехидных предпринимателей с Монтгомери-стрит… Да и африканский проект на деле завершился успехом. Просто когда речь идет о действиях подобного размаха, никогда не обходится без злопыхательства. Но всем известен достойный ответ Разенбурга подобным чистоплюям: «Что до окончательного разрешения африканской проблемы, то мы почти достигли наших целей…»

Америка от своих аборигенов избавлялась две сотни лет, а немцы в Африке справились с подобной же задачей всего-лишь за пятнадцать. Где же тут место критике? Чилдэну приходилось спорить на эту тему за ланчем с соседями-торговцами. Те, верно, ожидали чуда. Верили, что наци в состоянии изменить мир одной лишь чистой магией. Нет, не в магии дело — в науке, в технологии и в вызывающем лишь глубочайшее уважение восхитительном таланте к тяжелому труду. Германцы не знали устали. А уж когда они берутся за дело всерьез, то и доводят дело до конца.

Как бы там ни было, их полеты на Марс отвлекли внимание мира от некоторых возникших африканских проблем, то есть вот мы и вернулись к тому, с чего начали. К тому, о чем Чилдэн не уставал втолковывать своим соседям-коллегам: вот что присуще наци и чего нет у нас — размах, величественность. Можно восхищаться их любовью к труду, изумляться эффективностью, но лишь сила мечты, убежденности приводит все это в движение. Разве полеты в космос, на Луну и далее не вечная мечта человечества? И они ее исполнили. А японцы?