Тимур Расулов - Технобойня

Небо уже не такое чистое и голубое, как прежде. Облаков нет, как нет и туч, несущих влажный ветер и дождь с грозой. Серый, душащий горло, туман заменил когда-то казавшийся чистым воздух. Основа его изменилась, и многое добавилось в его состав, подменив четкие нотки душистых цветов и пахучих кустарников. Деревья, что когда-то могли радовать красочными кронами и нежно шептать на ветру зелеными листьями, стали предметом роскоши у богатых людей, но и они могли наблюдать их лишь во флоропарках и частных коллекциях, скрытых от посторонних глаз. Эти парки представляли собой огромные помещения с большим количеством растений, выведенных с помощью всемогущей генной инженерии корпораций, или же просто найденных в оставшихся без внимания уголках нашей огромной планеты.

Город, в котором живет Роман - лишь точка, в большом гибнущем мире. Его район - пылинка, а дом - пиксель. Если смотреть на человек, то он совсем кажется ничтожным и беспомощным...

Романа переполняло чувство гордости и самореализации. Слегка впалые щеки розовели от прилива крови, глаза горели жизнью, а сердце билось неустанно в ритме современного города. Он - человек действия, реалист до мозга костей. Стеклов, конечно же, не думал, что случившаяся когда-то глобальная катастрофа может закончиться. На нем был деловой костюм, светло-синяя рубашка, тугой галстук в тонкую полоску и ослепительно начищенные туфли с металлическим носком. Роман жил одним "сегодня" и знал, что всех проблем в мире не решить. Его не интересовали люди за оградой - жители бедный районов, отделенные от богатеев высоким каменным забором, - которые неизвестно, как живут и как выживают. Его интересом были деньги. Он, просто, знал, чего хочет, а хотел он жить в свое удовольствие. Нельзя сказать, что Роман Стеклов был человеком бессердечный или более того - мизантропом. Нет, просто, в его планы не входили раздумья о том, как исправить ситуацию, которую не может или не хочет исправлять марионеточное правительство.

Черный автомобиль двигался в сторону здания, где находился офис Романа. Еще не освещенный солнцем воздух, вспарывался щедрым лучом света автомобиля. Все куда-то спешили, стараясь, перегнать друг друга. Карие глаза Стеклова неотрывно всматривались в лобовое стекло. В отличие от других он мог не спешить, потому что знал, что может опоздать, а порой даже не придти вовсе.

Роман свернул направо. Пустынный переулок встретил его еще неочищенными улицами и ветром, поднимающим выброшенные на серый асфальт бумажки. Стеклов увеличил скорость. Высокие здания давили сверху своей грубой и необузданной величавостью. Роман решил включить музыку и потянулся к магнитоле. Спустя мгновение раздался грохот и скрежет гнущегося металла. Стеклов резко затормозил и, уставившись в потрескавшееся лобовое стекло, немигающим взглядом стал всматриваться и вслушиваться в пустоту.

- Что это было? - задал он риторический вопрос невидимому собеседнику. Ответа, конечно же, не было, и Стеклов тяжело отправил горький комок, подкативший к горлу. Он не знал, что делать в таких ситуациях и как себя вести. В полицию звонить он боялся, поэтому оставался на месте и тихо проговаривал ответы на возможные вопросы следователя.

У Стеклова было всего три степени гнева. Он еще не достиг и первой ступени, поэтому грубых высказываний и угроз не последовало. Наконец Роман нашел в себе силы выйти из машины и взглянуть на человека, которого сбил.

- Эй, ты! - увидел виновник человека, лежавшего на асфальте. Тот не двигался, что немало пугало Стеклова. Роман оглянулся и увидел разбитый вдребезги автомобиль. Создалось ощущение, что он столкнулся с бетонным столбом, а не человеком.

Человек, лежавший на асфальте, подозрительно всхлипывал, но на ноги не поднимался. Его серый плащ испачкался и в нескольких местах порвался.

- С тобой все в порядке? Мне вызвать скорую помощь? - повторял неуверенным голосом Стеклов. Он боялся, что человек на грани жизни и смерти, а в тюрьму он точно не хотел, потому что знал, что после возвращения ему не будет места в этом городе и его отправят за ограждение - к беднякам. Такая перспектива не казалась привлекательной, несмотря на то, что жизнь в тюрьме проходит за мгновение, потому что каждого приговоренного усыпляли на необходимый срок заключения. За убийство давали не меньше пятидесяти лет, и этот срок был достаточно велик, чтобы каждый горожанин был крайне осторожен в обращении с другими.

Раздался приглушенный гортанный хрип, и человек на асфальте зашевелился. С души Стеклова спал тяжелый груз ответственности.

- Мне нужно идти, - просопел пострадавший. - Мне нужно идти, - повторил он, превозмогая боль.

- Могу я вас отвезти домой? - Стеклов оставался по-прежнему вежливым, потому что боялся, что этот человек может подать на него в суд. Суды в этом городе работали четко и слажено. У каждого судьи в день было не меньше десяти дел, решения по которым выносились мгновенно. - Вам нужны деньги? Сколько вам нужно, только не звоните в полицию, прошу вас.

В этот момент Стеклов не был похож на себя. Самоуверенность и тщеславие ушло в глубины сознания, а все человеческие страхи всплыли наружу.

- Мне ничего не нужно! - повысил голос пострадавший. Он начал медленно подниматься на ноги.

Роман все еще не мог разглядеть его лица. Человек в плаще, шатаясь, пошел по узкой улице в неизвестном направлении, затем скрылся за углом. Стеклов в оцепенении стоял, не находя в себе сил сойти с места. Затем глубоко вдохнул и выдохнул. Он оглянулся и еще раз осмотрел машину. Если бы ему сказали, что водитель этого автомобиля сбил человека, то он с уверенностью бы сказал, что на одного жителя в этом городе стало меньше.

- Не понимаю, - прошептал он.

Рука потянулась к мобильному телефону. Стеклов набрал знакомый номер и стал ожидать ответа.

- ... Я не знаю, что делать! - закончив рассказ, признался Роман своему адвокату.

- Проверь запись видеокамер в салоне. Убедись в том, что присутствует звук. Если он сообщит в полицию, у нас будут доказательства, что ты действительно хотел помочь.

- Что мне сулит за то, что я его сбил? - Этот вопрос заботил Стеклова больше всего.

- В худшем случае год сна и штраф в несколько десятков тысяч терр.

Уверенный голос адвоката успокаивал и внушал надежду.

- Может, мне нужно было его силой заставить ехать со мной в больницу? - не успокаивался Роман. - Так бы я мог показать свою озабоченность его здоровьем.

- Ни в коем случае! Каждый имеет право на принятие решений относительно собственного здоровья. Даже если бы ты увидел человека, прострелившего себе челюсть, ты должен был узнать: согласен ли он на то, чтобы ты оказал ему помощь. - В трубке послышался неуместный смех. - Прости... Если бы ты заставил его сесть в машину, то точно бы уснул не меньше чем на пять лет. Никому об этом не говори... даже брату.