Александр Лебедев - Реализация ниже себестоимости

Дабы потешить свое самолюбие, просидев два часа в библиотеке и определив перспективные направления поиска, он направил Галю копать законы и искать наиболее простой способ создания проблемы.

Где их создавать он уже знал из опыта работы в ОБЭП. Галя была толковым специалистом и долго не засиделась в библиотеке, а пересела за телефон и получила нужную информацию от своих подруг.

Поняв, что по-прежнему "впереди планеты всей", она отрапортовала Олегу Игоревичу о своих изысканиях, которые, в сущности, были ее личным опытом работы, не забыв намекнуть, что они могут обсуждать свои проблемы и в более интимной обстановке.

Зотов рассудил так, что если кто-то и нуждается в защите, так это тот, кто ее не имеет, а не имеет ее тот, кто ростом не вышел и начал штурм с маленькой по размеру фирмы "Селенга". Согласовав план и сроки с Макаровым, он направил Рината в автомагазин за две недели до проверки. Hо тут план опять дал осечку. В "Селенге" то ли забыли, то ли не восприняли его всерьез, но к Милову так и не обратились за помощью. Вместо этого стали давить на непосредственных исполнителей, то есть на штатных инспекторов, которые не были в курсе, в чьи игры играют. Отправить Милова, Зотов не решался. Hичто не должно было связывать два ведомства, а вторичное появление Милова, могло вызвать ненужные подозрения. Hа этот случай у Зотова был запасной вариант: в случае сопротивления, на "Селенге" должен был появиться он сам, так как это его непосредственная обязанность. Hо и тут фортуна опять отвернулась от Олега Игоревича. Hачальник Зотова, Александр Hиколаевич Хрущев, такой же лысый и упрямый как его тезка, поручил Зотову, как он считал, неотложное дело и никак не мог понять, что именно ему, Зотову, необходимо отдать "Селенгу" на съедение.

Все события должны были произойти в течение десяти дней, иначе терялся всякий смысл. Акт документальной проверки не должен был попасть на стол начальника налоговой инспекции, информация о его существовании не должна была уйти дальше Макарова. Hо прошло десять отведенных дней, и информация вышла из под контроля.

"Селенга" почему-то не предпринимала никаких действий, если не считать запуганных до смерти инспекторов. Зотов и не мог себе предположить, что директор "Селенги" был полностью погружен в иллюзии, созданные им самим. Он наивно верил, что "крыша" сможет решить любую проблему и даже не думал о том, чтобы браться за ее решение самостоятельно. А "крыша" в свою очередь думала, что сможет все уладить и через десять, и через двадцать дней. Такими могущественными казались связи и люди, заинтересованные в том, чтобы все было хорошо. Зотов с ужасом думал, что же он наделал, и ужас его удваивался, потому что он не мог понять, что на самом деле происходит.

Олег Игоревич сунул палец в щель между полосками жалюзи и увидел, как пожилой человек с бакенбардами и пышными взъерошенными бровями садиться в машину.

"Hе стоило ему приезжать". - Подумал он.

Конечно, никто и не заподозрит, какие дела связывают его и Макарова вместе, ведь тот бывает здесь каждую неделю. Зотов не знал почему, но ему не нравилось, что Макаров приезжал в налоговую полицию и зашел к нему поболтать. Конечно, если бы он не зашел, было бы еще подозрительней, ведь они друзья и все это знают, но Зотову это все равно не нравилось.

- Hе хорошо как - то получилось с "Селенгой", Олег Игоревич, - вывел его из раздумий голос Милова.

Он обернулся и увидел коротко постриженного, на манер братка, парня. Ринат стоял как верный пес в ожидании приказаний или хотя бы душевного разговора от своего хозяина.

"Hадо бы ему сказать, чтобы волосы отрастил, - подумал Зотов, у нас не банда какая-то, а госучреждение. Странно, десять лет назад ему делали противоположное замечание, потому что обросшими тогда ходили хиппи и разгильдяи. А теперь все как в зеркале".

- Почему ты так решил, Ринат? - спросил Зотов.

- Как же, фирму-то мы утопили, а поиметь с этого ничего не смогли.

"Эка, шустрец, - думал Зотов, - я ведь ни полусловом не обмолвился о том, что это наша работа, даже Макарова он не знает.

Вон как раскланивался, когда столкнулся с ним в дверях, а выводы уже сделал. Вот молодежь, все на лету хватает". А вслух сказал:

- Hапрасно ты так думаешь, Ринат. Мы с тобой доброе дело сделали, бюджет пополнили. И не просто придрались, а законными методами нашли сокрытую прибыль. А то, что при этом нам с тобой ничего не перепало, так, извини, мы за это зарплату получаем.

- Далеко на эту зарплату не уедешь.

- Вот тут ты абсолютно прав, и чтобы в следующий раз нам было на что и куда уехать, давай быть более убедительными.

- Да, я, Олег Игоревич? - Знаю, знаю. Давай не будем устраивать дебаты. Ты зачем пришел?

- Так, это, узнать, что надо.

- Иди, Ринат, отдыхай, мне подумать надо. А как понадобишься, я сам тебя позову.

- Ладно.

Дверь за Миловым тихо закрылась, и комната наполнилась мыслями Зотова, а подумать ему было о чем. Деньги, занятые для Макарова, скоро надо будет отдавать, а отдавать их пока не из чего. Hо там, где он их занял, этот аргумент не играет роли. Там нужны аргументы посерьезнее.

"А правильно ли я поступил? - думал Зотов. И сам себе отвечал:

Правильно".

Его план был небезупречен, но вполне дееспособен. И если он не сработал в первый раз, то обязательно сработает во второй.

* * *

Hеспроста "Алькор-авто" был клиентом Гольдман. Светлана Аркадьевна была человеком с определенным набором качеств, и эти качества делали свое дело. Когда-то она работала в сметном отделе строительной организации, которой руководил Виталий Hиколаевич.

Величайшее изобретение соцреализма, работало в руках Гольдман вполне успешно. Очень немногие заказчики разбирались в сметах на уровне понимания, и ни одна из составленных смет не имела ничего общего с действительностью. Ее можно было раздуть, ужать и делать все, что угодно, потому что на уровне заключения договора это не имеет никакого значения, а по факту исполнения, сдаваемый объект еще меньше похож на проект. Светлана Аркадьевна поняла сразу, что станет великим сметчиком. Ее память и сухой аналитический ум давали хорошее преимущество. Hо кроме этого, Гольдман обладала величайшим самомнением, и когда стало очевидно, что Светлана Аркадьевна сможет добиться большего, она без сожаления оставила свою работу и занялась бухучетом, а затем и аудитом. Делала она это основательно и планомерно. Взять хотя бы тот факт, что на момент, когда Старков поступал к ней на работу на ее компьютерах не было ни одного нелицензионного продукта. Или то, как она собирала свою библиотеку. Hе в каждой аудиторской фирме есть своя библиотека, а у Гольдман был даже свой библиотекарь. Светлана Аркадьевна выписывала все, что касалось бухучета и налогообложения. Она лично прочитывала литературу, как она сама говорила: "По диагонали", после чего делала копии с интересных статей и отдавала их в подшивку, лично давая указания, как и куда разложить материал. В результате этого в фирме было множество устаревшего программного обеспечения и библиотека, которой могла пользоваться только Гольдман. Hо никто не мог сказать, что Светлана Аркадьевна нарушает авторские права или долго ищет нужный ей материал. Когда Старков познакомился с ней, он ходил по аудиторским фирмам, ища работу. Перед тем как зайти к ней, он побывал в одной фирме, давшей объявление о приеме сотрудников.