Владимир Яценко - Бог одержимых (сборник)

— Далась тебе эта карта. Не видел в ней надобности, вот и спрятал.

— А почему нам не показал? Выходит, утаил. Согласись: странно всё это.

— Мне о ней неприятно вспоминать, — вздохнул Старик. — Мне больно думать о погибших…

— Тогда скажи, где она лежит, — предложил Брига. — Мы сами принесём, если ты такой чувствительный.

— Нет, — Старик покачал головой, — это проще показать, чем объяснить.

— Я и говорю: спрятал, — устало повторил Брига. — Ладно, дед. Топай вперёд. Только без фокусов, ладно?

Старик развернулся, не взглянув на Имрана, обошёл его и двинулся в чащу.

— Присматривай за ним, — проходя мимо, сказал Брига. — Дед что-то задумал…

Но Старик уже действовал: Имран это понял по натужному выдоху Бриги, с которым тот стартовал. Имран не считал себя увальнем, но на этот раз за событиями он не поспевал. Казалось, чтоб повернуться, понадобилось мгновение, но, судя по затихающему треску веток, за это мгновение погоня "ушла" на десять метров вперёд.

Вытащив мачете, Имран рванулся следом.

Пыль, ошмётки растений и другой мусор сыпались ему на голову и оседали на потном лице. Дважды он влетел в паутину, но обошлось: то ли пауки были далеко, то ли Имран оказался достаточно быстрым. Один раз наступил на что-то скользкое и подвижное: рефлексы сработали быстрее, чем он осознал опасность — припав на колено, рубанул под самую пятку — членистый, судорожно дёргающийся хвост скорпиона отлетел в сторону.

Через несколько минут, Имран вывалился из джунглей. Самое время: Старик держал перед собой топор, Брига замер в трёх метрах перед ним со своей махайрой.

— Что так резко? — отсапываясь спросил Имран. — Неужели эта карта что-то такое особенное?

— Брось топор, — зло приказал Брига. Судя по тону, слова эти звучали не в первый раз.

— Щенки, — в голосе Старика слышалась ярость. — Я вас кормил!..

— Поросят тоже кормят, — заметил Брига.

— Негодяи! Я вас встретил, одел и умыл. Дал оружие. Научил читать и добывать пищу. Всё, что вы знаете, рассказал вам я! В том числе, и о поросятах. Без меня вы бы погибли в первую неделю. Вы мне обязаны жизнью!

Старик не преувеличивал. Но стоила ли его забота слепого подчинения? Имран этого не знал.

— Сегодня этого мало, — холодно возразил Брига. — Ты и вправду поднял нас и поставил на ноги. Но решать куда идти, мы будем сами.

— У тебя кровь, — тихо сказал Имран, заметив, как с левой руки Бриги падают тяжёлые красные капли.

Брига пренебрёг его словами:

— Что будем делать, Старик? Умирать стоя, или попробуем договориться?

— А что ты предлагаешь?

— Ты бросаешь топор, и я свяжу тебе руки. Идём на базу, и ты отдаёшь карту. Потом возвращаемся к Вахе, и там решаем, как жить дальше.

— Дурак твой Ваха, — презрительно бросил Старик. — Дурак и покойник. В одиночку здесь не выжить. Даже сидя на месте.

— Я не об этом спрашивал! — закипая, оборвал его Брига. Имрану тоже не понравилось, как легко дед записал Ваху в покойники. — Мы будем договариваться?

Но дед решительно шёл на обострение:

— И в чём же мой интерес? — презрительно бросил он. — Со связанными руками меня выпьют в ближайшие два часа.

— Зато мы не зарубим тебя здесь и сейчас.

— Молоко на губах…

Он не договорил: Брига махнул серпом справа, Старик подставил топор. Имран ступил вперёд и ударил плоскостью мачете открытый правый бок противника. На втором шаге, нанёс локтем удар в голову.

Старика отбросило. Он опрокинулся, с хрустом приложился к камню затылком и замер, затих.

Имран перевёл взгляд на Бригу: махайра уже вернулась в ножны. Брига внимательно рассматривал истекающую кровью левую ладонь.

— Это когда мы через кусты бежали, — пояснил он.

Имран спрятал мачете и осмотрел окровавленную руку товарища:

— Скверная рана. У Старика в базовом лагере были снадобья.

Они, не сговариваясь, повернули головы к трупу.

— Зачем убивать было?

— Плашмя ударил, — возразил Имран, — он просто неудачно упал. Не повезло.

— Глупо как-то, — пожаловался Брига. — Не знаю, что делать дальше. Без деда карту нам не найти.

— Сейчас у нас другая проблема, — твёрдо сказал Имран. — Нужно срочно обработать рану. Вскипятим воду, промоем, перевяжем.

— Думаю, мне конец, — Брига размахнулся и стряхнул кровь в сторону. — Если тварь заразная, то поздно даже жгут накладывать.

— И всё-таки мы его наложим, — пообещал Имран. — Как говорил Старик, делай хорошо, а плохо само получится.

— Ваха прав, — сказал Брига. — Давай больше не будем о Старике. Ну его…

Огонь удалось развести сразу, благо сухостоя вокруг хватало. Из неглубокого ручья, в минуте ходьбы от лагеря, Имран набрал ведёрко воды. Казан стоял на месте, значит люди за эти два месяца здесь не проходили. Миски, лежавшие на столе в центре хижины, тоже никто не тронул. Обеденный стол был сработан из плоских упругих веток, заботливо укрытых потрёпанной, но чистой скатертью.

Всё было в том виде, в каком они оставили своё первое жильё: батарея камней, образующих полки этажерки с прибитым пылью гербарием, семь табуретов и семь перевёрнутых мисок, аккуратно разложенных на столе.

Вернувшись в хижину с кипятком, Имран понял, что жить Бриге осталось недолго.

Спутанные волосы, блуждающий взгляд. Красная сыпь тянулась от ладони к шее, а оттуда двумя ручьями спускалась на грудь.

— Отруби её, — прошептал Брига.

— Что? — не понял Имран.

— Отруби руку. По локоть… — Брига произносил слова с усилием. Шея, опутанная густой сетью вен, казалась синей. — Жжёт, брат. Изнутри. Не могу терпеть.

И он застонал. Тихо и безысходно.

— Сейчас заварю траву, и приступим…

— Потом траву, потом! — заскулил Брига. — Руби… Больно…

— Анестетик, антисептик… потерпи. Не маленький. Бывает и хуже.

На самом деле, Имран понимал, что хуже не бывает.

Брига умрёт в ближайшие три-четыре часа. Умрёт в страшных мучениях, когда споры, накопив критическую массу в печени, разродятся корешками побегов… сперва по крови, потом всё глубже и глубже по тканям, наружу, к свободе и свету.

— Потерпи, — повторил Имран. — Сейчас будем пить чай.

Отыскав нужные корешки на "этажерке", Имран мелко изрубил их. Всю труху, какая получилась, вместе с опилками и шелухой завернул в тряпку, положил на камень и старательно выбил рукоятью оружия. Только после этого вывалил древесную массу в миску, залил крутым кипятком и накрыл другой миской.

Его внимание привлекло колечко коры, замершее посреди посуды. "Почему я не увидел его сразу? — подумал Имран. — Наверное, оно лежало под тарелкой".

Он взял кору и развернул её. На внутренней стороне было письмо. Почерк Старика Имран узнал сразу: "Переверни скатерть и увидишь дорогу к Началу, там ответы на все вопросы. Будь с молодёжью поласковей. Мне очень жаль, что я умер".