Владислав Михайлов - Потаенные ландшафты разума

На ко­неч­ной ос­та­нов­ке уже стоя­ли док, Ска­зоч­ник, Эле­фант, Со­ло­мон и еще один не­зна­ко­мый Эхо па­рень, не­боль­шо­го рос­та кре­пыш.

- При­вет всем, - ста­ра­ясь вы­гля­деть бод­ро, по­при­вет­ст­во­ва­ла со­брав­ших­ся Эхо, по­дой­дя с дру­гой сто­ро­ны чем они ожи­да­ли, так что Ска­зоч­ник да­же вздрог­нул.

Она по­жа­ла всем по оче­ре­ди ру­ки, сту­ше­вав­ший­ся не­зна­ко­мец по­дал ру­ку по­след­ним, пред­ста­вив­шись: "Бо­рец".

В дру­гой раз Эхо не­пре­мен­но бы с вос­тор­гом пе­ре­спро­си­ла его клич­ку, а за­тем на­бро­си­лась бы с во­про­са­ми - "Бо­рец" был из­вест­ным Гло­ба­ли­сти­че­ским трас­се­ром, од­ним из той шес­тер­ки, ко­то­рая не по­рва­ла связь с ос­таль­ным дви­же­ни­ем, но се­го­дня ее хва­ти­ло толь­ко на тихую улыб­ку и по­до­бие кник­се­на. Эле­фант, ед­ва по­здо­ро­вав­шись, от­вер­нул­ся. Он, воз­вы­ша­ясь над все­ми, как ка­кой-ни­будь древ­ний вождь, смот­рел, глу­бо­ко за­ду­мав­шись, в сто­ро­ну зда­ния боль­ни­цы, под­ста­вив ли­цо вет­ру, слов­но бы мыс­лен­но уже пре­бы­вая там, воз­ле Маэ­ст­ро. Док раз­го­ва­ри­вал со Ска­зоч­ни­ком, ко­то­рый го­ря­чил­ся и что-то до­ка­зы­вал, по­хо­же, они об­су­ж­да­ли кри­те­рий "гра­ни­цы безо­пас­но­сти".

По­сле то­го, как Чер­ный Ры­царь, весь из­ра­нен­ный, но жи­вой, вы­шел из пет­ли, Док не­уло­ви­мо пе­ре­ме­нил­ся. Его дав­но счи­та­ли сво­им, но, по­хо­же, он сам чув­ст­во­вал это со­всем не­дав­но, и с тех пор стал ча­ще бы­вать сре­ди трас­се­ров, боль­ше спо­рить. И ока­за­лось вдруг, что он не­по­се­да и ба­ла­гур, ост­ро­ум­ный со­бе­сед­ник, це­ня­щий тон­кую шут­ку и изы­скан­ное мас­тер­ст­во ре­чи, об­ла­даю­щий изящ­ны­ми ма­не­ра­ми и галь­ва­ни­зи­рую­щим го­ло­сом. Се­го­дня он, прав­да, не­сколь­ко при­глу­шил все эти чер­ты, но до кон­ца не удер­жал­ся и все-та­ки ввя­зал­ся в спор.

Под­хо­ди­ли все но­вые и но­вые трас­се­ры, и в про­пор­ции с рос­том их чис­ла рос­ло и ожив­ле­ние, а ед­ва поя­вил­ся все еще при­ко­ван­ный к крес­лу Кос­ми­че­ский Охот­ник в со­про­во­ж­де­нии не­зна­ко­мой Эхо ши­ро­ко­ску­лой де­вуш­ки и при­нял­ся по­тря­сать гул­кий ве­сен­ний воз­дух сво­им зыч­ным го­ло­сом, груп­па ста­ла на­по­ми­нать Нов­го­род­ское ве­че.

- Дол­го еще? - спро­си­ла Эхо Со­ло­мо­на.

Тот по­гля­дел на ча­сы и по­че­му-то по­жал пле­ча­ми.

Эхо, еще раз оки­нув груп­пу взгля­дом, по­ня­ла, что при­дет­ся ждать столь­ко, сколь­ко по­тре­бу­ет­ся, вздох­ну­ла, и, втя­нув по­глуб­же го­ло­ву в под­ня­тый во­рот­ник паль­то, от­клю­чи­лась, пой­мав силь­ную мер­ную вол­ну стоя­ще­го ря­дом Бор­ца и до­ве­рив­шись его на­строе­нию.

В ко­ри­до­рах Меч­ни­ков­ской боль­ни­цы бы­ло пус­то, так что ка­за­лось, что толь­ко воз­ле ле­ст­нич­ных кле­ток, во­ро­ва­то ози­ра­ясь, ку­ри­ли ху­дые боль­ные с зем­ли­сты­ми ли­ца­ми, да пол­ные мо­ло­дые са­ни­тар­ки, не­из­вест­но от­ку­да по­яв­ля­ясь и не­из­вест­но ку­да про­па­дая, яв­ля­лись то тут, то там, не­одоб­ри­тель­но по­смат­ри­вая на ше­ст­вую­щую гусь­ком груп­пу в бе­лых ха­ла­тах.

По­се­ще­ние уст­ро­ил док, и те­перь он шел впе­ре­ди под ру­ку с не­мо­ло­дой жен­щи­ной, важ­ной, са­мо­до­воль­но-на­пы­щен­ной, на­чаль­ст­вен­но гля­дя­щей сквозь круг­лые боль­шие оч­ки, от­че­го ее круг­лое ли­цо при­об­ре­та­ло пол­ное сход­ст­во с со­вой. Она по­ка­за­лась Ма­ри­не су­хой и стро­гой, но док су­мел рас­ше­ве­лить ее хо­лод­ность, и те­перь она че­му-то под­хо­ха­ты­ва­ла и вы­гля­де­ла уже про­сто как ста­рая не в ме­ру тол­стая си­дел­ка. "Ви­ди­мо, они вме­сте учи­лись и те­перь вспо­ми­на­ют мо­ло­дость", - ду­ма­ла, поч­ти уга­дав, Эхо, но и сам док и его од­но­каш­ни­ца бы­ли ей сей­час на­столь­ко без­раз­лич­ны, что про­ва­лись они в сей мо­мент в са­мую пре­ис­под­нюю, то и этим по­ступ­ком они не из­ме­ни­ли бы хо­да ее мыс­лей.

Ма­ри­на шла пред­по­след­ней, за ней за­мы­кал груп­пу Эле­фант, бе­реж­но под­хва­ты­ваю­щий ее под ло­коть вся­кий раз, как за­ду­мав­шись она от­кло­ня­лась от кур­са или за­бы­ва­ла по­вер­нуть, сле­дуя за впе­ре­ди иду­щи­ми.

На­ко­нец, ми­но­вав еще два эта­жа, они ос­та­но­ви­лись, док­тор­ша хо­хот­ну­ла в по­след­ний раз и, чмок­нув до­ка, упорх­ну­ла по ка­ким-то сво­им де­лам.

- Здесь, - ти­хо, по­лу­ше­по­том ска­зал док, мо­мен­таль­но по­серь­ез­нев. Он по­сту­чал. Че­рез мгно­ве­ние из-за две­ри вы­су­ну­лась го­ло­ва Син­дба­да. Он хму­ро ог­ля­дел при­шед­ших, по­том вы­шел и, от­ве­дя Эле­фан­та в сто­ро­ну, что-то бы­ст­ро и энер­гич­но ему ска­зал, по­том так же не­слыш­но шмыг­нул в па­ла­ту и за­крыл за со­бой дверь.

Вся груп­па, на­блю­дав­шая за эти­ми ма­нев­ра­ми, мол­ча ус­та­ви­лась на Эле­фан­та, ко­то­рый, что-то со­об­ра­жая, бы­ст­ро про­бе­жал взгля­дом по ли­цам и на­ко­нец, что-то ре­шив про се­бя, не­гром­ко ска­зал:

- За­хо­дить бу­дем по двое. Об­ме­ни­вать­ся мне­ния­ми мож­но. Рег­ла­мент - две с по­ло­ви­ной ми­ну­ты. Раз­бей­тесь на па­ры. По­след­ни­ми пой­дем мы с до­ком. Те, у ко­го поя­вят­ся ка­кие-ли­бо мыс­ли, ги­по­те­зы, дол­жен ска­зать мне, он при­сое­ди­нит­ся к нам с до­ком. Уч­ти­те, мы бу­дем ос­мат­ри­вать Маэ­ст­ро под­роб­но, в те­че­ние по­лу­ча­са, так что ва­ши ар­гу­мен­ты долж­ны быть дос­та­точ­но вес­ки­ми хо­тя бы для вас са­мих. Зре­ли­ще это, воз­мож­но, не из при­ят­ных. Де­ву­шек, на­обо­рот, про­шу при­сое­ди­нить­ся, мо­жет быть их при­стра­ст­ный взгляд уло­вит что-ни­будь осо­бен­ное. От­брось­те свой стыд хо­тя бы на вре­мя. Все, кто пой­дет пер­вый? Да, кста­ти. Об­су­ж­де­ние со­сто­ит­ся вни­зу, на ули­це, че­рез час.

Трас­се­ры за­хо­ди­ли и вы­хо­ди­ли, за­хо­ди­ли и вы­хо­ди­ли. Ни­кто не на­бра­сы­вал­ся с во­про­са­ми на вы­шед­ших, все мол­ча­ли. Из­ред­ка вы­шед­шие под­хо­ди­ли к Эле­фан­ту и ос­та­ва­лись, ча­ще они тут же спе­ши­ли вниз, в раз­де­вал­ку, на ули­цу.

Дождь за ок­ном, ка­жет­ся, кон­чил­ся, и ве­тер, на­обо­рот уси­лил­ся, и да­же сквозь двой­ные ра­мы бы­ло слыш­но, как он яро­ст­но рвет вер­хуш­ки де­ревь­ев.

Эхо ока­за­лась в од­ной па­ре с Бор­цом, воб­щем-то не слу­чай­но, хо­тя и не при­ло­жив для это­го ни­ка­ких уси­лий. Про­сто ей бы­ло воз­ле не­го по­кой­но и, ви­ди­мо, он то­же чув­ст­во­вал это.

Маэ­ст­ро ока­зал­ся со­всем не та­ким, как его пред­став­ля­ла Эхо. Че­ст­но при­знать­ся, она про­сто не уз­на­ла его и, ос­та­но­вив­шись по­сре­ди па­ла­ты, ста­ла ша­рить гла­за­ми, ища еще од­ну кой­ку, по­ка Син­дбад не дер­нул ее за ру­ку и, поч­ти на­силь­но, не под­вел к об­на­жен­но­му по по­яс, ле­жа­ще­му с от­кры­ты­ми гла­за­ми бе­ло­ку­ро­му ги­ган­ту, как по­ка­за­лось Ма­ри­не. Маэ­ст­ро из­ме­нил­ся. Пе­ре­ро­ж­де­ние за­тро­ну­ло его внеш­ность не на­столь­ко силь­но, как ка­за­лось при пер­вом по­верх­но­ст­ном взгля­де. Но раз­ни­ца бы­ла кри­ча­щей. Слов­но бы тон­ки­ми лег­ки­ми штри­ха­ми мас­тер-гри­мер ис­пра­вил его ли­цо, на­пол­нив оду­хо­тво­рен­но­стью и энер­ги­ей, свет­лые, вол­на­ми об­рам­ляю­щие ли­цо, во­ло­сы, по­доб­ные во­ло­сам биб­лей­ских ге­ро­ев, сде­ла­ли весь об­лик ро­ман­тич­но-при­под­ня­тым, ко­жа ста­ла изу­ми­тель­ной, иде­аль­ной, дос­той­ной за­вис­ти луч­ших кра­са­виц ми­ра, а рез­ко окон­ту­рив­шие­ся мыш­цы ат­ле­та за­ста­ви­ли вдруг с ка­кой-то том­ной тос­кой сжать­ся серд­це Ма­ри­ны.