Андрей Курков - Сказание об истинно народном контролере (География одиночного выстрела - 1)

- Да, - сказал он. - Теперь у урку-емецкого народа будет русское имя...

Добрынин снова вспомнил о таинственном исчезновении народа и снова захотел было спросить об этом бывшего Ваплаха, а теперь уже - Дмитрия Ваплахова, но испугался, что настроение его спасителя из-за этого может стать грустным, а ведь и самому Добрынину грустить надоело, и хотелось ему думать о чем-то светлом и радостном. И не спросил он о народе.

А сани все скользили и скользили, и вдруг Дмитрий Ваплахов резко остановил собачек, и от такой неожиданности Добрынин чуть в снег не свалился.

- Что такое? - спросил он, оглядываясь на урку-емца. "Новокрещенный" Дмитрий показал рукой вперед, но прежде чем увидеть что-то, Павел услышал механический гул, а потом уже разглядел едущий к ним навстречу большой зеленый танк.

- Наверно, в гости в Худайбу едут, - предположил урку-емец.

Танк, подъехав, остановился. Из открытого люка выглянул молодой солдат в шлеме, помахал рукою.

- Вы куда? - спросил он, глядя на Добрынина.

- Туда, к военным! - ответил Павел. - А вы?

- В Хулайбу, там контрреволюционный мятеж, приказали подавить, - ответил солдат радостным голосом" в котором звучал такой молодой задор, что народный контролер на мгновение почувствовал себя древним стариком.

- Какой мятеж? - удивился вслух Добрынин- Нет там никакого мятежа. Там все в порядке!

- Да! - воскликнул солдат. - Жалко... Мне обещали за подавление отпуск на двадцать суток. Думал в Курск поехать, к маме... А теперь придется назад...

И тут в голову к Добрынину пришла полезная мысль. "А что, - думал он, если я сейчас на танк пересяду и на нем же к военным поеду, а собачек с Дмитрием и стариком можно домой в Хулайбу отпустить".

И он спросил солдата:

- Слушай, отвези меня на танке к своему командиру!

- Садитесь! - охотно ответил солдат-танкист. - Танк большой, в нем места много.

- Ну, тогда я дальше с ним поеду, - обернулся Павел к урку-емцу. - А вы можете возвращаться.

Урку-емец помрачнел лицом.

- Зачем Павел не хочет Дмитрия с собою взять? - спросил он. - Дмитрий в Хулайбу не поедет!

- А собаки? Они же в танк не полезут? - попытался объяснить народный контролер.

- На собачках Абунайка в город вернется, а я хочу дальше с русским человеком Павлом ехать...

- Ну что с тобой делать?! - Добрынин почесал за ухом. - Ладно!

Разбудили они старика, объяснили ему, в чем дело, и он, оказалось, очень этому обрадовался. Кивнул на прощанье обоим, развернул сани и погнал их назад в сторону города Хулайбы. А Павел с Дмитрием залезли в танк, устроились там на каких-то зеленых ящиках. Солдат сел впереди, заворочал рычагами/и с новой силой загудел мощный военный двигатель. Дернулся танк с места, крутанулся, разворачиваясь, и поехал обратно к своему военному стойбищу.

Ехали они совсем недолго, а когда уже приехали и из танка выбрались увидели вокруг густой хвойный лес, а посреди этого леса целый городок с нормальными деревянными домами и привычными покатыми крышами на них. На особом шесте, высоком и тонком, развевался родной красный флаг, а под ним, у самого основания шеста стоял по стойке "смирно" симпатичный солдат с винтовкой.

Первым делом попросил Добрынин солдата-танкиста отвести их к командиру городка.

Пришли они в большой деревянный дом, встретил их там могучий русский человек, который и оказался командиром. Был он и широким, и высоким, а одет был в зеленый военный ватник, подпоясанный кожаным ремнем с блестящей медной пряжкой. Звали его полковник Иващукин.

- А что, там действительно никакого мятежа нет? - переспросил он удивленно.

- Нет, - подтвердил ему народный контролер.

- Ну у этого радиста и шутки! - покачал головою полковник. - Я его предупреждал ведь! Он как-то раз уже пошутил - ему видите ли скучно стало, захотел солдат вызвать в карты поиграть. А откуда я знаю, кто из солдат в карты играет, а кто нет! Я-то думал там беспорядки и послал туда на танке самого злого солдата азиатской национальности. А этот Полторанин потом обиделся. Радирует мне: "Что, там у вас русских солдат нет? Этот азиат даже в дурака играть не умеет!" Ну я с ним разберусь!

Рассказал потом Добрынин полковнику о том, что надо ему срочно в Москву лететь к товарищу Калинину с докладом, но про то, что на самом деле в Хулайбе произошло, решил пока не говорить.

- Что же, - ответил полковник. - Есть у меня один бомбардировщик, так что если летчик не на охоте - можете лететь. Только вашего товарища в самолет нельзя, - вдруг добавил он, глянув на урку-емца.

- А почему? - удивленно спросил Добрынин.

- Инструкция такая, - Иващукин развел руками. - Людей местных нерусских национальностей запрещено возить на военных самолетах.

- А-а, - кивнул Павел, поняв, что это порядок такой установлен, а раз это порядок, значит и в самом деле нельзя.

- Но вы же потом обратно сюда?! - полуспросил полковник. - А он пока у нас поживетАКормить его будем, в карты играть научим. Не соскучится. Он вообще-то вам кто?

Тут Добрынин крепко задумался, ведь если сказать, что Дмитрий - его спаситель, то придется и об остальном рассказывать, и решил тогда народный контролер как бы неправду сказать, но потом ее исправить попробовать.

- Помощник он мой, - ответил Добрынин. - Контролировать и проверять помогает.

- А-а, - сказал полковник одобрительно и улыбнулся Дмитрию по-дружески. Ну, мы ему тут скучать не дадим, не беспокойтесь!

Добрынину полковник понравился. И тем, что так легко было с ним договориться насчет самолета, и тем, что, прочитав мандат народного контролера, он особенно крепко пожал ему руку.

Плотно поев в офицерской столовой, Павел и Дмитрий прилегли отдохнуть на специально для них постеленные койки. Поспали хорошо и крепко, так, что ни один сон не смог пробраться в их сознание. А когда проснулись - их снова солдат-дневальный отвел в столовую, где они еще раз плотно поели и стали пить чай.

Когда Павел уже допивал первый стакан, в столовую вошел полковник Иващукин.

- Как отдохнули? - спросил он строгим голосом, но с улыбкой на лице.

- Хорошо, - ответил ему за двоих Добрынин.

- Самолет готов, - сообщил полковник и тут же, перейдя на мягкий бархатный голос, добавил: - Вы мне могли бы что-нибудь из Москвы привезти? Что-нибудь вкусненькое к чаю...

- Да, конечно, - пообещал контролер.

- Ну пойдемте, я вас в самолет посажу, а вы, - он посмотрел на Дмитрия, можете еще посидеть, почаевничать.

Обнялись на кратковременное прощанье Добрынин с урку-емцем.

- Пусть Павел обязательно возвращается! - просил Дмитрий.

- Вернусь, вернусь, - обещал Добрынин. - Вот только с товарищем Калининым повидаюсь и на этом же самолете вернусь. Самолет меня подождет?

Последний вопрос Павел задал уже полковнику, и полковник, кивая большой головой, сказал: