Филип Дик - Порог между мирами

Дотронувшись до пистолета в кармане, он мрачно проговорил:

– Конечно, очень легко ошибиться в другом человеке.

«Человека очень легко обмануть, – мысленно добавил он. – Преднамеренно ввести в заблуждение. Да, преднамеренно!»

Рядом резко затормозило такси.

Закончив выступление, Джим Брискин сел, убежденный, что, по крайней мере, на этот раз не подкачал. Это была лучшая речь в его политической карьере и в некотором смысле единственная содержательная.

«Что дальше? – спросил он себя. – Сол ушел, а с ним и Патриция. Я выступил против могущественных и невероятно богатых братьев, Джорджа-Уолта, не говоря уже о Фисбе… Да и “Земные разработки” тоже не мелкие сошки. Они придут в ярость, узнав, что информация о совершенном ими открытии стала известна широкой публике. Но это не имеет значения. Так же как не имеет значения тот факт, что я обещал назначить частного детектива на пост генерального прокурора. Ничто не имеет значения. Я должен был выступить с речью сразу же после того, как получил информацию от Тито Кравелли, и я это сделал. И неважно, каковы будут последствия».

К Брискину подошел Фил Дэнвил и дружески похлопал его по спине.

– Отличная работа, Джим. Ты превзошел самого себя.

– Спасибо, Фил, – пробормотал Брискин.

Он чувствовал себя крайне уставшим. Кивнув на прощание телеоператорам, он вместе с Филом Дэнвилом присоединился к членам своей партии, ждавшим в задней части студии.

– Потом. Мне нужно чего-нибудь выпить, – сказал Джим, когда к нему потянулись многочисленные руки.

«Интересно, как поступит оппозиция? – размышлял он. – Что может сказать Билл Шварц? Собственно, ничего. Я выложил все как есть, и обратной дороги нет. Теперь, когда все знают, что существует возможность эмигрировать, дело двинется вперед семимильными шагами. Слава богу, хранилища наконец опустеют, что должно было случиться уже давно. Жаль, что я не знал об этом прежде, чем начал выступать за проект Бруно Мини, – неожиданно подумал он. – Я мог бы избежать разрыва с Солом. Но так или иначе, меня выберут».

– Джим, думаю, вы добились своего, – тихо проговорила Дороти Гилл.

– Вне всякого сомнения, – сказал Фил Дэнвил, довольно улыбаясь. – Что ты об этом думаешь, Дотти? Теперь все не так, как раньше. Где ты раскопал информацию, Джим? Вряд ли тебе это досталось даром…

– Да, – коротко ответил Брискин. – Я заплатил дорого. Но дал бы даже вдвое больше.

– А теперь пойдем выпьем, – сказал Фил. – За углом есть бар, я его заметил, когда мы сюда ехали. Идем.

Он направился к двери, за ним последовал Джим, глубоко засунув руки в карманы плаща.

Улица была заполнена людьми, махавшими ему руками и выкрикивавшими приветственные возгласы. Он тоже помахал в ответ. Среди его сторонников были как белые, так и цветные. «Хороший знак», – подумал он, двигаясь следом за полицейскими, прокладывавшими ему дорогу к бару.

Неожиданно из толпы к нему начала протискиваться невысокая рыжеволосая девушка в сверкающей пижаме из шкуры вуба – одежде, модной среди девушек из «Золотых врат». С трудом переводя дыхание, она спешила в его сторону.

– Мистер Брискин…

Джим остановился, недоумевая, кто это такая и что ей нужно. Судя по всему, одна из девиц Фисбы Ольт.

– Да? – улыбнулся он.

– Мистер Брискин, – выдохнула рыжеволосая девушка, – по спутнику ходят слухи, будто у Джорджа-Уолта есть какие-то дела с Верном Энджелом, шефом чистовиков. – Она схватила Брискина за руку. – Похоже, вас хотят убить. Будьте осторожны.

Видно было, что девушка очень взволнована.

– Как тебя зовут? – спросил Брискин.

– Спарки Риверс. Я там… работаю, мистер Брискин.

– Спасибо, Спарки. Я тебя запомню. Может быть, смогу дать тебе пост в правительстве, – улыбнулся он.

Девушка продолжала оставаться серьезной.

– Я пошутил, – сказал он. – Не грусти.

– Думаю, они в самом деле хотят вас убить, – снова предупредила Спарки.

– Не исключено, – пожал плечами Джим. Слегка наклонившись, он поцеловал девушку в лоб. – Ты тоже береги себя, – бросил он на прощание.

– Что собираешься делать, Джим? – помолчав, спросил его Фил Дэнвил.

– Ничего. А что я могу сделать? Остается только ждать. А сейчас я собираюсь просто выпить.

– Вы должны себя беречь, – сказала Дороти. – Что мы станем делать, если с вами что-то случится?

– Возможность эмиграции останется, даже если меня не будет, – ответил Брискин. – Вы сможете разбудить спящих. Как говорится в кантате сто сорок Баха: «Wachet auf» – «Спящие, проснитесь». Отныне эти слова должны стать вашим девизом.

– А вот и бар, – сообщил Фил Дэнвил.

Полицейский открыл перед ними дверь, и они один за другим вошли внутрь.

– Мистер Брискин? – послышался рядом с Джимом мужской голос. – Я Лэртон Сэндс-младший. Возможно, вы читали обо мне в гомеогазетах…

– О да, – ответил Джим, не ожидавший увидеть здесь трансплантолога. Он протянул руку. – Рад вас видеть, доктор Сэндс. Я хотел бы…

– Прошу прощения, но говорить буду я, – прервал его Сэндс. – Я хотел бы вам кое-что сообщить. Из-за вас двадцать лет моих изысканий теперь гроша ломаного не стоят. Можете не отвечать, я не намерен затевать с вами спор. Я говорю это лишь затем, чтобы вы знали причину, – сказал Сэндс, опуская руку в карман плаща. Достав лазерный пистолет, он направил его в грудь Джима Брискина. – Не понимаю, чем вам помешала моя самоотверженная работа ради больных, причем настолько помешала, что вы пошли против меня? Впрочем, не вы один. Но все-таки вы могли бы выбрать себе цель более достойную…

Он нажал на спуск. Пистолет не выстрелил. Лэртон Сэндс разочарованно посмотрел на свое оружие.

– Майра, моя жена, – почти извиняющимся тоном проговорил он. – Вынула энергетический заряд. Видимо, опасалась, что я захочу ее убить.

Он отшвырнул пистолет.

– Ну и что дальше, доктор? – после короткой паузы хрипло спросил Брискин.

– Ничего, Брискин, ничего. Будь у меня больше времени, я бы проверил пистолет. Но я спешил, чтобы застать вас здесь. Вы произнесли героическую речь, которая заставит людей поверить, что вы желаете решить их проблемы… Естественно, мы с вами куда лучше ориентируемся в истинном положении дел. Кстати, вы отдаете себе отчет в том, что разбудить всех гибов нереально? Вы не сможете сдержать обещание, поскольку некоторые из них уже мертвы. Я лично несу ответственность за смерть около четырехсот человек.

Джим Брискин ошеломленно смотрел на доктора.

– Да-да, – кивнул Сэндс. – У меня был доступ к хранилищам Департамента общественного благосостояния. Догадываетесь, о чем я? Изъятие каждого органа означало смерть одного человека, который уже не будет оживлен – никогда! Но полагаю, рано или поздно приходится сыграть козырной картой?