Л. Константинов - Искатель. 1968. Выпуск №5

Не обращая внимания на Норуича, Лен сел перед видеофоном. С экрана на него в упор смотрел высокий человек с коротко остриженными седыми волосами, держался он так прямо, будто линейку проглотил. На нем был костюм незнакомого Лену покроя из блестящей, но уже потертой материи. Чуть позади стояли несколько мужчин и девушка лет двадцати. Она была высокая, стройная, темноволосая.

— Это вы и есть мистер Сесмик? — напористо спросил седовласый.

— Да, это я, — ответил Лен, не понимая, почему не знакомец так явно нажимает на слово «мистер».

— Мы просили разрешения на посадку и хотели бы знать, почему в нашей просьбе отказано, — холодно и вызывающе продолжал тот.

— Потому… видите ли… — Лен не в силах был оторвать взгляда от. высокой девушки. Она тоже глядела на него пристально, но сурово и недружелюбно. — Это распоряжение Совета Галактики, ни одна цивилизованная планета не вправе разрешить «Теллусу» сесть…

На лице капитана «Теллуса» выразилось презрение.

— При чем тут Совет Галактики?

Лен выслушал еще какие-то резкие слова, потом прервал эту тираду:

— Вам будет разрешено находиться на орбите, пока вы не закончите необходимый ремонт. Провизию и топливо, сколько требуется, вам достоят.

Тут вперед порывисто вышла девушка.

— Мистер Сесмик, — сказала она, — я взываю к вам как человек к человеку. Мы в отчаянном положении. Нам просто необходимо опуститься на планету. У нас на борту двадцать человек больны космической депрессией.

Лен нахмурился. Он знал: если жертвы этого заболевания не проведут несколько дней на твердой почве какой-нибудь планеты, они сойдут с ума и до конца своих дней останутся, буйно помешанными. Непонятно, чем вызвано распоряжение Совета, но оно слишком сурово. Чем могут повредить целой планете каких-нибудь несколько сотен людей?

Он обернулся к Норуичу.

— Составьте сообщение для передачи на Базу Тулсы. Сообщите, что на «Теллусе-два» есть случаи космической депрессии и что исполняющий обязанности директора Сесмик рекомендует снять карантин и разрешить посадку.

Через четыре часа пришёл ответ:.

«По вашей рекомендации разрешаем «Теллусу» посадку. Посадка может быть произведена только на острове Карсон в Тайронском море. Необходимые припасы и наземный персонал доставить на остров. Корабль может пробыть на острове не больше педели. Никому, кроме жертв космической депрессии, покидать корабль не разрешается. Больных держать под наблюдением врачей и сразу же по выздоровлении отправить обратно на «Теллус». В 13.00 вернется Таунли и вас сменит, а вы немедленно возглавите операцию на острове. Это ваша забота».

Радиограмму подписал Дэвидсон, глава Совета. В назначенный час Лен Сесмик и два его помощника в легких костюмах поднялись по трапу «Теллуса-два».

Капитан корабля Воулак шагнул им навстречу и стал навытяжку. Одет он был еще пышнее прежнего, и, как и надеялся Лен, рядом с ним стояла темноволосая девушка.

— Добро пожаловать, сэр. Прекрасно, что вы решили посетить нас. — Капитан зачем-то выкинул руку вперед и вверх. Лен, не поняв, что означает этот жест, как раз протянул руку, чтобы обменяться рукопожатием, и на миг наступило замешательство.

Капитан опомнился первым и, повернувшись к девушке, представил ее!

— Моя дочь, лейтенант Кэтрин Боулаш.

Девушка тоже почему-то подняла руку, а капитан тем временем обернулся к другим встречающим и сказал с гордостью:

— А это наш вождь, барон Курт Шустер.

Барон держался еще прямее капитана, и волосы его были острижены еще короче. Он щелкнул каблуками и, не замечая протянутой руки Лена, деревянно поклонился.

— Вы очень любезны, что пригласили нас на корабль, капитан Боулак, несмотря на прием, который мы вам оказали, — сказал Норуич, когда их ввели на корабль.

Глаза девушки сверкнули.

— Нас не впервые так встречают, — сказала она. — Проклятие Совета Галактики всюду нас преследует..

Капитан кивнул в знак согласия.

— За последние двести лет этот корабль садился на планеты всего шесть раз.

— Конечно, мы должны исполнять распоряжения Совета… но на этот раз я их не понимаю, — сказал Лен.

— Мы идеалисты, сэр, — произнес барон. — А в этой Галактике идеалистам больше нет места.

— Мы подготовили небольшую церемонию в вашу честь, мистер Сесмик, — сказал капитан. — Может быть, когда вы посмотрите, вам все станет яснее.

— Но прежде надо предложить господам прохладительного, — вмешалась Кэтрин.

— Ну, разумеется, — сказал барон. — Гости у нас такая редкость. Не угодно ли пройти в мои апартаменты, господа?

Апартаменты барона были необычайно просторны и роскошны даже для такого огромного корабля как «Теллус». Держа в руках стакан отличного виски, Лен расположился в глубоком кресле в гостиной и прислушивался к беседе барона и капитана с Джонсоном и Норуичем.

— У нас всегда хватает средств на наши нужды. Любой корабль, странствующий между разными солнечными системами, может иметь на борту достаточно товаров, чтобы извлекать из них выгоду. Торговать-то нам разрешают, — с горечью говорил капитан. — Наши товары они не считают разносчиками заразы.

Лен поднял глаза от золотистой жидкости, светящейся в его стакане, и заглянул в фиалковые глаза Кэтрин Боулак. Она ответила ему взглядом таким пристальным, что он отвел глаза и принялся рассматривать развешанные по комнате полотнища. Они свисали с палок, и на их золотом поле красовалась зеленая планета. Кажется, он что-то читал о таких вот полотнищах. Как же их называли? А, да — флаги. Что-то древнее, историческое, из двадцать первого века, а то и еще раньше. Жаль, что Олимпия такая окраинная планета и не слишком развитая — почти сплошь океан, суши мало. Будь у него возможность больше читать о прошлом, он, быть может, разгадал бы загадку «Теллуса».

— Не знаю, что бы мы делали, если бы Олимпия обошлась с нами так же, как Азгард, — продолжал капитан.

— Неужели вас не удивляет, что они даже не позволили нам запастись всем необходимым, мистер Сесмик? — спросила Кэтрин.

— Похоже, что они что-то скрывают, — заметил барон.

— Скрывают? — повторил Сесмик, и все три олимпийца недоуменно переглянулись. — Что вы хотите этим сказать? Чего ради они станут от вас что-то скрывать?

Барон снисходительно засмеялся.

— Мы вовсе не думаем, что они что-нибудь скрывают от нас. Но похоже, они что-то затеяли и не хотят, чтобы это стало известно вам.

При первом же упоминании об Азгарде лицо Норуича потемнело, и теперь он резко спросил:

— Что у вас на уме? Выкладывайте!

Барон так стремительно к нему повернулся, словно вдруг почувствовал, что они могут найти общий язык.