Аллан Коул - История воина (Далекие Королевства - 2)

- Недоверие побудило меня настаивать на моем участии. Мы не должны давать архонту ни минуты покоя, или он будет иметь возможность доделать свое оружие. Чем больше мы будем доставлять ему неприятностей, тем меньше времени он сможет проводить за работой. К тому же его брат уже не может ему помогать. Мы обязаны не позволять ему обосноваться в каком-либо одном месте. Или эта наша победа потеряет смысл.

Видя, как я озабочена, Гэмелен рассмеялся. Смех колдуна - очень странная вещь. Я многих из них повидала на своем веку, но это столь естественное для человека явление не просто им достается. Некоторые издают звук, похожий на кваканье занимающихся любовью лягушек. Некоторые завывают, как волки на луну. Когда же он был чему-либо сильно рад (как позже я заметила, очень редкое для Гэмелена состояние), то гудел, как огромная сова на охоте. Впервые с момента нашей встречи мне понравился этот звук.

- Кроме всего прочего, у меня есть еще одна причина, - сказал Гэмелен. - Я должен тебе признаться, она очень эгоистична.

- Что за причина? - спросила я.

- Я помню день, когда я благословил твоего брата и этого мошенника Серого Плаща отправиться на поиски дальних стран. Я сидел на своем троне, чувствуя себя не мудрым старым воскресителем, несущим на плечах тяжелое бремя ответственности и власти, а юным мальчишкой. Сказать по правде, я был готов обменять свой трон и все свои знания и авторитет на возможность отправиться с ними.

Теперь была моя очередь рассмеяться.

- Приключения? Вот ваша слабость, воскреситель?

Гэмелен снова загудел как сова.

- Я рожден для этого, Рали, - сказал он. - Но судьба распорядилась иначе. Мне не повезло, мой волшебный талант стал моим проклятием. Но это уже другая история, которой я тебе еще надоем во время путешествия.

Он тряхнул головой и покрутил бороду, тая от удовольствия.

- Представь, говорить о таких вещах... путешествия, приключения, рассказы. Вот и снова я почувствовал себя совсем юным.

И в самом деле, он выглядел так, как будто за несколько минут помолодел на годы. Щеки над его бородой приобрели румяный оттенок. Его глаза стали яснее. Он выпрямился. Он стал почти красивым. Если бы у моих подруг были другие увлечения, я думаю, что некоторые из них были бы готовы к борьбе за благосклонность этого старика. Клянусь, что, если какой-нибудь миловидной девушке захочется внимания мужчины во время путешествия, я посоветую ей посетить шатер колдуна.

Гэмелен заторопился.

- Ну вот, видишь, я действительно очень стар, - сказал он. - Я почти забыл о работе. - Он снова занялся аппаратом, втягивая носом ничем не пахнущий пар, поворачивая краники, чтобы одна жидкость по каплям вливалась в другую. По ходу дела он рассказывал о своих намерениях. - Спасибо тебе, говорил он. - У меня есть средства, которыми мы вооружимся против секретного оружия архонта. Эти средства недостаточно сильны, чтобы полностью разбить его, но они ослабят его силы и облегчат нашу задачу.

Он положил украшенную витиеватым орнаментом шкатулку на стол. Она была сделана из черного эбонита и богато инкрустирована. На ней не было видно ни швов, ни замка. Гэмелен провел над ней руками, прошептал что-то и сдавил ее с боков большими и указательными пальцами обеих рук. Она открылась. Я заглянула внутрь, и меня чуть не вывернуло от увиденного. Там лежал большой кусок плоти. Это был коричневато-пурпурный орган со следами начавшегося несколько часов назад гниения.

- Это сердце убитого тобой архонта, - сказал Гэмелен. Он взял его в руки со спокойствием человека, привыкшего иметь дело с мертвечиной, и поместил под большой медный кран, выдававшийся из машины. Он повернул вентиль. Толстые масляные капли яркого зеленого цвета стали медленно падать на сердце. Жидкость расползалась по органу, окутывая его зеленым глянцем. Гэмелен запел:

Сердце из камня,

Чтобы брат боялся:

Нет ни любви,

Ни слез,

Ни жалости!

Сердце из камня,

Чтобы ненавидеть брата:

Нет ни радости,

Ни тепла,

Ни красоты!

Ненавидеть для ненависти,

Бояться для страха,

Камень к камню:

Брат, найди брата!

Сердце начало сокращаться, стали изменяться его цвет и форма. Оно становилось все меньше и меньше, сначала медленно, а затем я не успела и моргнуть, как от размера в кулак оно сжалось до величины птичьего яйца. Теперь оно было таким же гладким и черным, как эбонитовая шкатулка. Гэмелен осторожно взял его хрустальными щипцами и поместил назад в шкатулку. Он снова сдавил ее с боков и прошептал заклинание. Шкатулка захлопнулась. Гэмелен поднял ее, держа в ладонях. Он склонил голову, будто внимательно прислушиваясь. Затем кивнул, поднял глаза, и его кривые зубы сверкнули сквозь бороду.

- Работает, - сказал он очень довольным голосом, как будто до этого он сомневался.

Он протянул мне шкатулку. Я отшатнулась.

- Я не хочу прикасаться к этому, - сказала я с испугом.

- Я могу понять тебя, - ответил Гэмелен. - После того, что ты о нем знаешь... Но тем не менее сделай это для меня.

Я взяла шкатулку. Тотчас у меня зазвенело в ушах, как будто кто-то тронул струну какого-то инструмента.

- Что это? - спросила я.

Гэмелен снова издал звук, похожий на гудение охотящейся совы.

- Оно сообщает нам, что его брат все еще где-то поблизости. И нам остается теперь только настичь его и...

Тут восторг перед своей победой переполнил его. Гэмелен высоко закинул голову, и его крик эхом прокатился под сводами огромного зала архонтов:

- Я достал тебя, ты, подонок! Я достал тебя!

Глава пятая

В ПОГОНЮ НА КРАЙ СВЕТА

Мы тронулись в путь в первый день месяца урожая в год Оленя. Для жертвоприношения Гэмелен отобрал двух солдат, осужденных за изнасилование ликантианских женщин. Их пропустили между двух жерновов, как это предписывается правилами, но вместо обычного для этого обряда окропления земли кровью жертвы, Гэмелен смазал этой кровью носы кораблей и затем выбросил останки в море, в качестве подарка морским божествам. Все согласились с тем, что это было очень удачным началом плавания.

Возможно, так оно и было. Но прости меня, писец, если я своим богохульством запятнаю страницы твоей летописи, мне казалось, что старый хитрый воскреситель коварно использовал случайное совпадение, чтобы припугнуть адмирала Холлу Ий и его пиратов. Целая армия вышла провожать нас в путь, надев все доспехи, которые Гэмелену и некоторым другим офицерам удалось вырвать из жадных рук Джинны. Церемония так долго и тщательно готовилась, что мы не успели отплыть в утренний прилив. Гэмелен меня успокоил, что у него есть пара штучек, которыми он может вызвать прилив снова.

Наша флотилия состояла из пятнадцати галер Холлы Ий, которые были сработаны в виде устрашающих морских чудовищ, производящих впечатление даже на суше. Такой внушительный флот давал нам огромное преимущество перед убегавшим на торговых судах архонтом. Я разделила свой отряд, разместив стражниц на десяти кораблях, плюс еще один корабль занял наш штаб. Остальные четыре судна занимали только люди Холлы Ий. Я бы, конечно, предпочла иметь своих представителей на каждом корабле, так как мало доверяла Холле и еще меньше доверяла его команде, но, к сожалению, даже с новобранцами, привезенными Дикой, моя гвардия все еще была слишком малочисленной.