Иэн Бэнкс - Алгебраист

Она вскарабкалась по Фассину, а потом помогла подняться и ему. Они вглядывались в темноту, но не могли разглядеть тела. Несколько мгновений они сидели бок о бок и тяжело дышали, привалившись спинами к одному из сталагмитов — почти так же они сидели немного раньше, там, у флаера. Тайнс, развязав куртку и брюки, надела их снова, потом вытащила пистолет и встала; Фассин как зачарованный не мог оторвать взгляд от пистолета.

— Что ты собираешься делать?

Она посмотрела на него.

— Не бойся, убивать этого гада не буду, если ты об этом, — голос ее теперь звучал спокойно. Она пнула его по ботинку. — Нужно возвращаться.

Фассин поднялся, ноги у него подгибались, и Тайнс взяла его под руку.

— Мы сделали все, что могли, Фасс, — сказала она. — Мы оба. Поплачем по Айлен потом. А теперь нужно вернуться к флаеру, попытаться найти Сала, проверить, появилась ли связь, выбраться отсюда к херам собачьим и сообщить властям.

Они повернулись к дыре спиной.

— Зачем ты вытащила пистолет? — спросил Фассин.

— Из-за Сала, — сказала Тайнс. — Он еще никогда не испытывал такого унижения. Никогда не выставлял себя в таком виде. Во всяком случае, мне ничего такого не известно. Отчаяние и вина. Такие чувства бог знает что вытворяют с людьми, — она делала что-то вроде дыхательных упражнений — несколько раз подряд часто втягивала воздух, задерживала дыхание. — Хотя и вряд ли, но вдруг… он ведь не хочет, чтобы эта история вышла наружу, — она пожала плечами. — У него есть пистолет. Вдруг ему взбрендит с нами разделаться.

Фассин ошеломленно посмотрел на нее.

— Ты что, серьезно так думаешь?

Тайнс кивнула.

— Я знаю этого типа, — сказала она. — И не удивляйся, если мы не найдем там флаера.

Флаера не было.

Они подошли к дыре в корпусе и обнаружили флаер снаружи — в слабом свете ложной зари, отраженной от залитого солнцем ломтя Наскерона. Сал сидел, вперившись в холодный простор пустыни. Прежде чем приблизиться, Тайнс проверила военный передатчик — сигнал был. Она связалась с ближайшей воинской частью Навархии и вкратце доложила о случившемся, потом они по песку подошли к флаеру. В наушниках по-прежнему не было ни звука.

Салуус оглянулся, услышав их приближение.

— Она упала? — спросил он.

— Мы почти достали ее, — сказала Тайнс. — Чуть-чуть не успели, — она все еще стискивала пистолет.

Сал на несколько мгновений задержал у лица руку. В другой он сжимал тонкий, перекрученный, полурасплавленный с виду кусок металла, а когда убрал ладонь от лица, то принялся обеими руками крутить перед собой эту металлическую штуковину. Его пистолет и куртка лежали на заднем сиденье.

— Я связалась с военными, — сказала Тайнс. — Конец тревоги. Ждем их здесь. Корабль уже в пути.

Она забралась на заднее сиденье за Салом.

— Мы бы ни за что не сумели спасти ее, Тайн, — сказал он ей, а потом повернулся к Фассину, севшему на переднее сиденье рядом с ним. — Фас, ни за что бы не спасли. Мы бы только сами погибли.

— Трос нашел? — спросил Фассин.

Ему внезапно представилось, как он выхватывает этот кусок металла из рук Сала и тычет ему в глаз.

Сал покачал головой. Вид у него был пришибленный.

— Упал на коленку, — сказал он. — Наверно, связки растянул. Еле доковылял. Думал, может, мне удастся протаранить флаером эти висячие лохмотья и пробиться к той треугольной дыре, но эта висячая дрянь оказалась прочнее, чем я думал. Вот выбрался сюда, думал, попытаюсь выйти на связь. — Искореженный кусок металла вертелся в его руках.

— Что это у тебя? — чуть погодя спросил Фассин.

Сал посмотрел на железяку и пожал плечами.

— С корабля. Нашел там.

Тайнс дотянулась до Сала, вывернула кусок металла из его руки и забросила подальше в пустыню.

Пока не появился суборбитальный корабль Навархии, они сидели молча. Когда Тайнс отправилась навстречу военным, Сал вылез из флаера и, хромая, пошел за железякой.

«Я родился на водяной луне. Некоторые, особенно ее обитатели, называли ее планетой, но, поскольку она в диаметре чуть больше двухсот километров, название „луна“ представляется более точным. Эта луна целиком состояла из воды; я хочу сказать, что она представляла собой шар, лишенный не только суши, но и твердых пород внутри, просто сфера, не имеющая прочной сердцевины, состоящая из воды вплоть до самого своего ядра.

Будь луна размером побольше, у нее было бы ледяное ядро, потому что вода, хотя и считается несжимаемой, на самом деле все же может сжиматься и при очень высоком давлении становится льдом. (Если вы живете на планете, где лед плавает на поверхности воды, это покажется вам необычным и даже противоречащим законам природы, но именно так дело и обстоит.) Луна была слишком невелика, чтобы образовалось ледяное ядро, а потому, если ты достаточно жизнестоек и давление воды тебе нипочем, то можешь погрузиться на глубину — вес водного столба над тобой будет возрастать вплоть до самого центра луны.

А там случаются странные вещи.

Потому что здесь, в самом центре водяного шара, сила тяжести, казалось, отсутствует. Ну да, колоссальное давление со всех сторон, но ты становишься фактически невесомым (на поверхности планеты, луны, водной или нет, тебя всегда притягивает к центру, но если ты в центре, то притяжение действует равномерно со всех сторон), и давление вокруг тебя поэтому не так уж и велико, как ты себе представлял, учитывая всю эту массу воды, из которой состоит луна.

Это было, конечно…»

«Я родился на водяной луне. Некоторые люди, в особенности ее обитатели, называли ее планетой, но, поскольку она в диаметре чуть больше…»

Здесь капитан замолчал, прокрутил часть остального текста, потом остановился, чтобы прочесть строку «А там случаются странные вещи». Он промотал еще, остановился снова: «Я родился на водяной луне. Некоторые люди, в особенности ее…»

«И все в таком роде?» — спросил он своего третьего помощника.

«Вроде бы все одно и то же, господин капитан. Похоже, здесь раз за разом повторяются одни и те же несколько сотен слов. От двенадцати до семнадцати раз. Это все, что осталось от ее памяти. Даже базовая операционная система и набор инструкций были стерты другими записями. Типичная методика этой мерзости, известная как удаление с уничтожением».

«И не остается следов от того, что было прежде?»

«Нет, следы остаются, но это повторяющиеся отрывки. Техники предполагают, что это всего лишь последняя из множества записей, которые сменяли друг друга. Когда машина осознает, что неизбежно будет захвачена или уничтожена, то не оставляет никаких следов от своей исходной памяти».

«Именно так».

Капитан воэнов нажал клавишу, проматывая текст до конца. Экран замер на несколько мгновений, потом на нем появилось: «Я родился…»