Сергей Волков - Объект «Зеро»

Я шел к воротам, а мимо меня тянулась вереница повозок, доверху груженных тюками и ящиками. Хмурые возницы на вопросы не отвечали, а сопровождающие караван стражники злобно зыркали на меня из-под шлемов и сквозь зубы советовали идти куда подальше.

Шерхеля я обнаружил в одном из цехов – немец руководил рабочими, поднимавшими из отливочной ямы остов какого-то механизма. Вокруг грохотали и рычали станки, озабоченные люди таскали детали, подростки на тележках вывозили ворохи кудрявой стружки.

– А, Клим! Живой? – На опухшем лице Зигфрида расплылась довольная улыбка. – Хорошо мы вчера… перезагрузились. Весь хлам из головы долой! Теперь можно работать. Кстати, мне уже напомнили по поводу тебя. Госпожа Анна ждет рапорт. Иди в контору, бери бумагу, садись, пиши.

– Зиг, Два Брата – это что? – спросил я, перекрикивая шум станков.

– Зачем тебе? – удивился Шерхель.

– Меня до полудня там ждет Чернышов.

– А-а-а… – он досадливо поморщился, – забудь, не успеешь все равно. Два Брата – это скалы, далеко, в горах, там проход. Чернышов руководит эвакуацией колонии. Иди, пиши рапорт, потом приходи – будем готовить завод к обороне.

Ничего толком не поняв, я поплелся к выходу. Заводская контора располагалась в том же помещении, где и кабинет Шерхеля, и хотя вчера я там уже был, мне пришлось довольно долго плутать по лабиринтам коридоров и межцеховых переходов, прежде чем я отыскал лестницу, ведущую к конторской двери.

Франческа, теперь уже не Кьянци, а Шерхель, на правах офис-менеджера выделила мне отдельный стол, вручила несколько листов бумаги, чернильницу и перо. Я уселся, поглядел на чистый лист – и задумался.

Почему-то во мне жила твердая уверенность – рассказывать про «объект зеро» нельзя ни в коем случае. Интуитивно я чувствовал, что прикоснулся к самой главной загадке Медеи, но загадку эту мне придется разгадывать самостоятельно…

Постепенно вхожу в курс дела. Многое становится понятным. Вчера три часа просидел над рапортом. Изложил максимально подробно, по дням, все наше путешествие на «Кондоре». Очень помог дневник – оказывается, даже находясь в полумертвом от голода состоянии, я исправно вел записи. Умолчал я лишь об одном и уверен, что поступил правильно.

Отнес рапорт в Дом Совета, передал хлыщеватому Борчику. До чего все же мерзкий тип! Вихлястый какой-то, слащавый. Да еще эти пижонские доспехи… И чем он подкупил Акку? Мне всегда казалось, что она терпеть не может вот таких вот «подпасков». В общем, настроение было паршивое.

Вечером Шерхель ввел меня в курс текущих дел. Имперские войска движутся к Перевалу. У них на пути стоит несколько гарнизонов, но они не смогут остановить врага. Сокол принял решение эвакуировать гражданское население колонии в Горную республику. Республику эту создали шотландцы старика Мак-Дауна. Покинув нас еще до нашествия хрустальных червей, они поднялись в горы и обнаружили между скал, названных Двумя Братьями, пещеру, оказавшуюся гротом. Грот выводил в глубокое ущелье, нареченное Новым Колорадо. Ущелье тянется на три дня пешего пути и заканчивается широкой долиной, окруженной заснеженными горами. Место, как объяснил мне Шерхель, благодатнейшее – мягкий климат, много лесов и рек, очень разнообразный животный мир, чистый воздух. Шотландцы осели там, основав несколько деревень и множество ферм. Свое поселение они провозгласили Горной республикой. С колонией республика поддерживает добрососедские связи и имеет договор о военном союзе.

– И вот сейчас, когда свободники идут на нас, верные союзническому долгу фримены Мак-Дауна согласились приютить у себя колонистов. Единственное условие, выдвинутое ими, – чтобы наши промышленные мощности остались тут. Уж очень они пекутся об экологии. Поэтому, Клим, мы остаемся здесь и будем отражать врага, сколько сможем, а потом взорвем все к чертовой бабушке, фердаммтэ шайсе, и уйдем через Мертвую пустошь, а если не удастся, то или вниз, на равнины, что лежат под Обрывом, или в Горную республику. Такой вот план.

Я усмехнулся:

– Хреновый план, если честно. Впрочем, я не знаю, какими силами мы располагаем.

Зигфрид округлил глаза.

– Это важ-жный военный секрет! Но тебе скажу: вместе с моими арбайтерами и Корпусом общественной безопасности у нас тут будет тысяч пятнадцать бойцов. Плюс дальние гарнизоны, которые, по замыслам наших стратегов, должны с боями откатываться и в итоге присоединиться к нам.

– А кто такие эти самые стратеги? Ты в их число входишь?

– Увы или к счастью, но я всего лишь министр промышленности, науки и технологий. А командующим, ты слышал, наверное, у нас назначен господин Иеремия Борчик. Тот еще, надо сказать, вояка. Он набрал себе полководцев из Корпуса безопасности, там все сплошь новые люди, «выдвиженцы из колонистской массы», как говорит госпожа Анна. Завтра состоится военный совет, последний перед окончательной эвакуацией. Сокол тоже перебазируется в Горную республику. Мы будем держать проход у Двух Братьев до тех пор, пока сможем изготавливать и поставлять ушедшим оружие и боеприпасы. Когда свободники прорвутся – а они обязательно прорвутся! – мы взорвем скалы и уйдем.

Я внимательно посмотрел на немца.

– Зигфрид, а ты не боишься мне все это рассказывать? Вдруг я на самом деле шпион этих… свободников?

Шерхель посмотрел на меня ласково, как на умалишенного, и ответил:

– Ты не шпион, Клим. Я знаю. И все теперь знают.

– То есть?

– Вчера к нам прибыл гонец от императора. Он требует выдать тебя и Цендоржа.

Я растерянно улыбнулся и промолчал. Выходит, теперь за нами будет охота, и это наверняка связано с нашим путешествием. Час от часу не легче…

Утром меня приняли в Доме Совета. Я почему-то был уверен, что со мной встретится Акка, но в узкой комнате с литыми медными барельефами античной тематики сидели совершенно незнакомые мне мужчины в одинаковых серых домотканых куртках, стилизованных под мундиры. Один из них, седовласый и смуглый, похожий на араба, сообщил, что коллегия Корпуса общественной безопасности рассмотрела мое дело и приняла в свете последних событий решение вернуть сержанту Климу Елисееву статус гражданина и членство в Совете колонии. Тут же, на месте, мне вручили две металлические пластинки, на которых было выгравировано: «Клим О. Елисеев, сержант ВКС, категория А, идентификационный номер 784321».

Седовласый пожал мне руку и с любезной улыбкой предложил подождать начала заседания Сокола в специально отведенном для этого месте. Я молча кивнул и вышел. На душе скребли кошки. Ощущение неправильности, ошибочности того, что происходит, возникшее еще позавчера, усилилось.