Window Dark - Круги измерений

К тому времени, когда принцесса и богатырь присоединились к нему, Виктор понял, что это всего лишь туман. Из белых клубящихся облаков выставлялась каменная арка, ведущая в коридор, сложенный из серых неровных блоков. На правой стойке красовалось гигантское объявление. Даже отсюда буквы вполне читались и складывались в призыв: «Все Наташи, Тани, Оли не шагайте больше к школе и не прыгайте на воле во широком чистом поле. Вы сюда скорей бегите, к центру тропочку найдите и меня, не медля, в центре Лабиринта разыщите.» Под этим лозунгом расположился портрет мордатого розовощекого субъекта с весьма развитой мускулатурой. Принцесса заинтересовано оглядела красавца, намеревавшегося осчастливить любую, кто проберется к нему в центр неведомого лабиринта.

— Вранье, — махнул рукой богатырь. — Как всегда одни обещания. Но верят, и пробираются.

Пока они изучали объявление, обстановка слева заметно поменялась. Туман начал исчезать, а на освободившееся место наплывало такое знакомое, невыносимо скучное осеннее поле.

— Промежуток возвращается, — завопил богатырь. — Скорее в лабиринт.

Изыскатели проскочили под каменным сводом, когда тот уже начал колебаться и растворяться в белесых волнах уносящегося тумана. Но коридор оказался надежным и непоколебимым. Снаружи вход заволокла белая мутная пелена. Затем она слилась цветом со стеной и превратилась в еще один каменный фрагмент, который немедленно был истыкан любопытными ручками богатыря.

— Ага, — сказал богатырь. — Ну теперь — порядок. Мы почти на месте. Двинулись.

И он уверенно зашагал налево, туда, где должно расстилаться поле, но не было ничего, кроме полутемного сумеречного коридора, озаренного чем-то, напоминающим лампы дневного света, упрятанные в каплеобразные футляры. Мерцающие и чуть потрескивающие капли расстилались по неровному потолку, медленно перетекая с места на место. Изредка какая-нибудь из них теряла опору и скатывалась по влажной стене. Поблестев сквозь пыль неярким мерцанием и ярко сверкнув в последний миг своего существования, она превращалась в обычный камень — темную речную гальку, испачканную в пыли. Шаги путешественников гулко разносились в каменных просторах. Частенько на стенах обнаруживались те самые плакаты, призывавшие всех Наташ, Тань и Оль не сворачивать с выбранного пути. Сырые пятна разъедали очертания букв и уродовали обладателя призывной улыбки, но суть объявления оставалась ясной и неизменной.

— Мы идем к центру? — поинтересовался Виктор.

— Вот еще, — хмыкнул богатырь. — Тебя случайно не Наташей зовут?

— И не Таней, — напомнил ему Виктор.

— Значит Олей, — улыбнулся богатырь, — тогда тебе направо.

Справа время от времени мелькали темные проходы, ведущие в неизвестность.

— А мне можно к центру? — спросила принцесса.

Виктор донельзя испугался. Если такая очаровательная девушка покинет их, то путешествие станет гораздо скучнее. Виктор начал подозревать, что Орлик не занимает все его мысли и чаяния. Причем, уже довольно давно.

— Можно, — кивнул богатырь. — Тем более, ты Орлика не ищешь. Только зачем? Хочешь стать очередным пополнением гарема того, кто сидит в центре?

— А кто там сидит? — не удержался Виктор, желая отвратить прекрасную принцессу от столь опрометчивого поступка. Тем более, что принцессу вовсе не испугала перспектива угодить в гарем. А Виктор то зачем здесь? Что ж он, совсем непримечательная фигура?

Нет, Виктор не желал оказаться во власти неведомых обстоятельств. Больше всего он хотел сейчас, чтобы в глазах принцессы вспыхнули озорные огоньки. Тогда он смело бы подошел к той, кто вмещала все представления о его идеале красоты. Он заглянул бы в глубины синих озер глаз. Он тихонько бы провел пальцем по теплым изгибам щеки и подбородка. Он бесконечно любовался бы строгими очертаниями прелестного носика. Он погрузил бы руки в водопад шелковистых волос и ласково дунул бы в край высовывающегося оттуда ушка. Он осторожно дотронулся бы своими губами до ее алых кораллов. Он прижал бы изящную фигурку к себе бережно-бережно, словно куколку, сотканную из хрупких, но невероятно ценных бриллиантов. И позаботился, чтобы такое положение дел продолжалось бы целую вечность. Принцесса, самая настоящая принцесса в качестве спутницы жизни ему не надоела бы никогда.

Озорные огоньки не вспыхнули и Виктор не сдвинулся с места. Самую настоящую принцессу вполне устраивало положение дел, при котором Виктор если и планировался, то неизменно соблюдал дистанцию без всяких близких контактов. Она даже не глядела на Виктора, а буравила взором синих озер богатыря, переспрашивая:

— Так что насчет центра? Кто там так призывно приглашает к себе в гости?

— Неведомо, — отозвался богатырь. — Туда много разочаровавшихся женщин уходит или девушек любопытных. Обратно никто не вернулся. Значит, там или гарем, или нечто другое, в которое тем более не следует соваться.

— А просто посмотреть? — Виктор загорелся желанием разведать особенности неизвестного конкурента.

— Не получится, — охладил его пыл богатырь. — Лабиринт состоит из семи ярусов. Мы сейчас на первом. Чем дальше ты забираешься, тем больше желание посмотреть превращается в твердую уверенность остаться. Так что советую не сворачивать в ту сторону и не думать о том, что притаилось в центре.

Принцессу это не убедило и она постоянно всматривалась в проходы, ведущие на второй ярус.

— Порядок, — облегченно выдохнул богатырь после сорока пяти минут непрерывной ходьбы.

По левую сторону находилась потертая каменная ступенька. За ней нестерпимо сверкало голубизной небо без единого облачка.

Сила желания — это то, что нас тянет и толкает вдаль, к объекту желания. Пусть даже мы не видим этот объект сейчас, а иногда и не догадываемся ни что он из себя представляет, ни где он, черт побери, находится. Силу желания мы чувствуем, когда в нос забивается манящий запах шоколада, сыра или хорошо прожаренного мяса. Силу желания мы испытываем в жаркий денек, когда наша голова помимо воли поворачивается вдоль хмурой очереди, тянущейся к пивному киоску или лотку с мороженым. Силе желания мы подчиняемся, когда наша рука чешет нос или затылок, хотя секунду назад мы и не думали посылать ее туда.

При сооружении и проектировании маленьких заварушек, продвигающих группу проектировщиков по пути прогресса и процветания, необходимо учитывать множество совершенно разноплановых желаний. В любом обществе, чьими силами и будет обеспечено процветание проектировщиков, существует неисчислимое количество всевозможных желаний. Разумеется, учесть, а тем более выполнить эти желания невозможно, да это никогда и не входит в цели проектировщиков. Главное условие успеха, чтобы при сложении сил желаний, высказываемым этим обществом, их сумма или разность представляла величину, достаточную для проведения заварушки, а направление приблизительно соответствовало тому, куда желают попасть проектировщики. Незначительные погрешности обычно подправляются на ходу и, в случае отрицательных результатов, неизменно списываются на народ. В результате группа ответственных товарищей достигает всеобщего светлого будущего и миролюбиво пропускает еще ничего не подозревающий народ в совершенно противоположную сторону. Наиважнейшее правило для сохранения и укрепления собственного положения заключается в длинном, многостраничном объяснении народу, что все мы находимся именно там, где и заслужили место быть.