Джордж Кинг - Сердце полуночи

- Торис сказал, что вы встречались с Густавом сегодня ночью, - сказала входя в комнату Юлианна. - По его словам, все кончилось хорошо.

Казимир невольно вздрогнул и спрятал лицо в тень.

- Да... наверное, - сказал он, поворачиваясь к девушке.

Юлианна была в праздничном платье из пестрой ткани, которую носят цыганки. На плечи ее был наброшен платок.

- Сегодня чудесная ночь. Дует прохладный ветер, а на небе сияет полная луна. Ты не хочешь пойти прогуляться?

Казимир поставил подсвечник на пол и подошел к ней.

- Я хотел бы, но... - он прикусил губу. - Я не могу. Сегодня не могу.

Он попытался проскользнуть мимо нее к двери, но Юлианна остановила его, схвативши за рукав.

- Что случилось, Казимир? Мне кажется ты... боишься чего-то.

Казимир отвернулся, пряча свою разбитую щеку. Юлианна протянула руку и заставила его повернуться.

- Доверься мне, Казимир!.

Молодой человек заглянул в ее глубокие зеленые глаза. Челюсти его словно свело судорогой, и он почувствовал что задыхается. Неожиданно он притянул Юлианну к себе и заключил ее в объятия, почувствовав вдруг, каким изящным и хрупким было это теплое тело. Зарывшись лицом в ее волосы, он вдохнул аромат ее волос.

Неожиданно он почувствовал, как на концах его пальцев появляются острые когти. Быстро отступив назад, он схватил свой плащ и вышел в коридор.

- Значит ты... отменил свою другую встречу? - спросил Геркон Люкас, и его зубы сверкнули в лунном свете.

Казимир понюхал воздух, пахнущий хвоей и смолой, и засунул руки в карманы своего теплого плаща.

- Да, встреча не состоялась. Он устало посмотрел на залитые лунным светом вершины высоких деревьев. Бард тоже принюхался:

- Тебя ранили. Кто?

Казимир вынул руки из карманов и продемонстрировал свои истерзанные запястья.

- Откуда ты знаешь?

- О, у меня много самых разных способностей, Казимир, - сказал Люкас и усмехнулся. - Ты случайно не сам себе нанес эти раны?

- Нет, - покачал головой Казимир и переступил с ноги на ногу. Под ногами мягко пружинили опавшие сосновые иглы.

- Кое-какие неприятности... в храме.

- Ах, да... храм, - Люкас вздохнул с насмешливым сочувствием. - Этот сварливый старый священник обожает причинять неприятности.

- Но сегодня я наставил его на истинный путь, - заметил Казимир небрежно.

Снимая с головы свою широкополую шляпу, бард пошевелил усами и прищелкнул языком.

- Теперь, я думаю, он уже не будет тебе мешать.

Казимир тяжело вздохнул и, снова засовывая в карманы забинтованные руки, сказал:

- Я пришел сюда не для болтовни, Люкас. Ты обещал дать мне еще один урок.

Люкас рассмеялся:

- Две недели назад тебе было плевать на мои уроки. Почему ты передумал?

- Выживание, - ответил Казимир, осторожно ощупывая щеку. Люкас кивнул:

- Тогда приступим. Звери бегают на четырех ногах, в то время как человек предпочитает пользоваться двумя. Таким образом сердце человека располагается

выше его желудка, а разум - выше сердца. Но для зверя мозг, сердце и желудок одинаково важны.

Казимир покачал головой:

- Ты говоришь загадками, учитель.

- Да, это загадка, - ответил Люкас. Но ответ на нее прост. Ты станешь еще лучшим правителем, когда перестанешь ставить свою голову выше велений сердца и требований желудка.

- Почему я должен так поступать? - перебил Казимир. - Ты сам только что сказал, что это свойственно людям.

- Да, это так. Вот только ты - не человек .

Казимир отступил на шаг и покрепче уперся ногами в землю, изготовившись к атаке. Трансформация готова была начаться в любую минуту.

- Почему ты так думаешь? - холодно спросил он.

- Я не думаю, я знаю, - ответил ему менестрель. - Дело в том, что мы оба оборотни.

Казимир ахнул. На скулах Люкаса появились клочья шерсти. С гулким смехом Люкас сбросил с плеч плащ, и он лег на землю словно густая тень. Свет полной луны упал на его преображающееся тело, и Казимир увидел длинные жилистые ноги, массивный торс, хищную волчью морду с глазами, мерцающими оранжевым огнем. От шерсти его поднимался серебрящийся пар.

Казимир отступил назад еще на один шаг и начал собственное превращение. Мышцы вскипели, проступили грубые жесткие волосы, кости рассоединились и, изогнувшись, соединились вновь. Конечности изгибались, а во рту появились многочисленные острые зубы. Сердце его, раскалившись чуть не до красна, подогревало и ускоряло ужасную метаморфозу. Все это время Казимир не отрывал взгляда от чудовищной твари, некогда бывшей Герконом Люкасом.

- Я узнал о твоем проклятье в тот самый момент, когда впервые увидел тебя, - проскрипел Люкас. - Я почуял твою волчью кровь.

Не успел он договорить, как из темноты выскочила серая тварь и встала рядом с ним. Затем из-под деревьев появилась другая. Третья выскользнула откуда-то из-под папоротника, и черный кожаный нос Казимира почувствовал их запах.

Это были волки.

- Иди сюда, Казимир, - позвал его Люкас. - Иди, займи свое место среди волков. Ты принадлежишь к нашему племени, а не к миру людей.

- Чего ты от меня хочешь? - прорычал Казимир.

- Разве это не понятно, Казимир? - прошипел Люкас. - Я твой учитель, который учит тебя твоей подлинной природе. Я даю тебе власть и силу.

- Ты - учишь меня? - прорычал Казимир сквозь оскаленные острые зубы. - С чего бы это?

- Потому, Казимир, - ответил Люкас с хищной улыбкой, - что ты еще щенок, зародыш!

Казимир молча смотрел на Геркона Люкаса.

- Иди же сюда, слабое существо! - поманил его бард. - Луна еще высоко, у нас остается достаточно времени для хорошей охоты.

Казимир нахмурил свой волчий лоб.

- Я совершил уже немало убийств, - сказал он. - Я не пойду с вами.

- Мы хищники, а не убийцы, - усмехнулся Люкас. - Сегодня мы охотимся на оленя-пятилетку. Прими же себя таким, каков ты есть, ступай с нами.

Холодный свет луны вспыхнул в глазах Казимира. Люкас махнул ему своей мощной конечностью, вооруженной острыми серповидными когтями, и юноша осторожно приблизился. Люкас ухмыльнулся и, упав на четвереньки, превратился из чудовищной твари в матерого красавца-волка. Казимир последовал его примеру.

Мгновение спустя чуткий нос Казимира уловил сладкий запах добычи, находившейся на расстоянии мили или около того. Ребра его раздвинулись, и он вдохнул сладкий запах полной грудью, чтобы ощутить его каждой клеточкой своего тела.

Он был голоден.

Словно по команде волчья стая снялась с места и пошла на запах. Расталкивая остальных волков плечами, Казимир протиснулся в центр стаи, и на мгновение запах оленя исчез, смешавшись с запахом засохшей крови, потных шкур, с запахом пыли, дождя и мочи. Губы Казимира сами собой изогнулись в экстазе, и по клыкам потекла обильная слюна. Стая тем временем рассеялась веером, и Казимир старался не отставать, бросая взгляд то на одну, то на другую бесшумно мчащуюся тень.